Весь ход советско-китайских отношений того периода позволяет сделать вывод, что Сталин считал при определенных условиях приемлемым для СССР сохранение в Китае режима Чан Кайши:

Во-первых, в конце Второй мировой войны и сразу после военная победа китайских коммунистов не казалась ни близкой, ни даже возможной. Более того, сам Мао Цзэдун в то время предполагал, что давнее соперничество КПК и Гоминьдана (ГМД) продлится еще долго, возможно не один десяток лет. Таким образом, для Сталина и СССР Чан Кайши всё ещё оставался единственным и безальтернативным лидером общекитайского масштаба.

Во-вторых, Чан Кайши в глазах Сталина (да и в объективной реальности) был безусловным китайским националистом, т.е. был готов бороться не только с советским или японским, но и чрезмерным американских влиянием на территории Китая. Таким образом, имелась реальная возможность появления на границах с СССР нейтрального Китая, свободного от заметного влияния каких либо сверхдержав. Нейтральный Китай в те годы не мог представлять для СССР какой-либо военной или иной опасности, и в ближайшей исторической перспективе представлял бы спокойного и в экономическом плане выгодного соседа. Для ослабленного войной СССР это было выгодно, во всяком случае, куда выгоднее, чем втягивание в непредсказуемую на момент 1945-46 гг. китайскую гражданскую войну.

В-третьих, нейтральная по отношению к СССР политика чанкайшистского Китая могла быть обставлена надежными гарантиями в лице китайских коммунистов. КПК к 1946 г. имела не только весомый политический авторитет в Китае, была второй после Гоминьдана общекитайской политической силой, но и опиралась на серьёзную вооруженную силу (которая хотя и значительно уступала армии "национального правительства", но всё же надежно гарантировала китайских коммунистов от резни, которую с подачи Чан Кайши устроили не имевшим армии коммунистам в 1927-28 гг. китайские феодалы, компрадоры и милитаристы). Дружественные и поддерживаемые СССР китайские коммунисты были бы надежным средством внутреннего давления на Чан Кайши. Одновременно, в условиях постоянного политического противостояния с Гоминьданом, КПК оставалась бы безусловным надёжным союзником СССР.

Именно по этим причинам Советский Союз поддержал инициативы США по "демократизации" Китая. У США были свои резоны для такой политики. За годы Тихоокеанской войны они накопили достаточно противоречий с непредсказуемым и упрямым националистом Чан Кайши и были готовы несколько ослабить его диктатуру коалиционным "демократическим" правительством. Одновременно, за годы войны Мао Цзэдун сумел создать в глазах заметной части американской политической общественности образ КПК, как независимой от Москвы крестьянской партии, ратующей едва ли не за демократические "фермерские" идеалы эпохи Вашингтона и Джефферсона. К тому же КПК имела заслуженный имидж честно воюющей с напавшими на США японцами, что выгодно отличало в глазах американцев китайских коммунистов от Чан Кайши, который вечно вымогал гигантскую помощь (старательно разворовываемую его коррумпированной кликой) и столь же старательно уклонялся от активных наступательных действий против японцев. Наиболее практичные американские политики рузвельтовского курса были готовы развивать отношения с китайскими коммунистами, не смотря на их "неполиткорректное" наименование.

Таким образом, к 1946 г. существовали предпосылки для появления "нейтрального" Китая. И США и СССР по разным причинам и с зачастую противоположными целями приложили немало усилий для предотвращения гражданской войны между ГМД и КПК. При этом США продолжали оказывать поддержку (в т.ч. военную помощь) Чан Кайши, а СССР на территории временно занятой советскими войсками Маньчжурии начал активную помощь КПК.

К моменту капитуляции Японии основная масса вооруженных сил Чан Кайши (свыше 4 000 000 человек) находилась в южный районах Китая. Вооруженные силы КПК (по самым оптимистичным подсчётам около 1 000 000 человек) находились в северных провинциях. Помимо куда меньшей численности, военные формирования КПК представляли собой полупартизанские формирования, в то время как войска Чан Кайши были регулярной армией, включавшей несколько десятков дивизий, подготовленных американскими офицерами и вооруженных современным американским оружием (включая тяжелое вооружение и бронетехнику).

Надо отметить, что в 1941-45 гг. военные столкновения различной интенсивности происходили между войсками КПК и ГМД достаточно регулярно. Войска ГМД периодически пытались разоружать и блокировать коммунистические районы, а партизаны КПК в японском тылу успешно истребляли или переподчиняли себе любые остатки чанкайшистской администрации.

Уже 23 августа 1945 г. начальник Генштаба Чан Кайши генерал Хэ Инцинь издал директиву для капитулировавших японских войск, в которой запретил им капитулировать перед войсками китайских коммунистов. Обе соперничающие стороны, и ГМД и КПК, пытались как можно скорее перебросить свои части на северо-восток Китая, прежде всего в богатую, промышленно развитую Маньчжурию. Именно в ходе такой переброски войск, когда обе стороны стремились как можно раньше занять оставшиеся после японцев территории, в начале октября 1945 г. и начались первые крупные боестолкновения между войсками КПК и ГМД.

СССР по понятным причинам активно, хотя и скрыто поддержал на территории занятой им Маньчжурии китайских коммунистов. Уже 15 сентября 1945 г. в "столицу" КПК Яньань прибыл советский самолёт, чтобы скорее доставить в Маньчжурию первых представителей руководства КПК. Вскоре политическое и военное руководство коммунистами на территории Маньчжурии стали осуществлять видные деятели КПК Гао Ганн и Линь Бяо (кстати, оба в последствии в разное время и по разным причинам были обвинены в просоветских симпатиях и уничтожены).

Советское командование открыло для войск КПК все пути и имевшиеся транспортные возможности для быстрейшей переброски войск КПК в Маньчжурию – к концу 1945 г. здесь была сформирована и вооружена преданным СССР трофейным японским оружием 100-тысячная так называемая "Объединённая Демократическая Армия" под командованием Линь Бяо. К весне 1946 г. она уже будет насчитывать свыше 300 тысяч бойцов, затем на её базе будет развернута почти миллионная группировка. Для комплектовании были использованы даже бывшие военнослужащие марионеточной "Маньчжоу-Го".

В сентябре-ноябре 1945 г. советское командование передало китайским коммунистам практически все военные трофеи квантунской армии: 327 877 винтовок и карабинов, 5207 пулеметов, 5219 артиллерийских орудий и миномётов, 743 танка и бронемашины, 612 самолётов, 1224 автомашины и трактора, были переданы значительные объемы боеприпасов, радио-телефонного и сапёрного оснащения. Войскам КПК были также переданы суда Сунгарийской речной флотилии.

Здесь надо отметить, что, не собираясь форсировать гражданскую войну в Китае, СССР в конце 1945 г. ограничил свою военную помощь КПК исключительно передачей японских трофеев. Советское вооружение в тот период войскам КПК не поставлялось. В то же время США не прекратили массированную военную помощь Чан Кайши – только с октября 1945 г. по июль 1946 г. США, помимо артиллерийского и стрелкового вооружения, передали Чан Кайши 800 военных и транспортных самолётов, 200 военных судов, 12 000 грузовых автомашин. К середине 1946 г. количество обученных и вооруженных американцами гоминьдановских дивизий достигло 57, с общей численностью в 747 тысяч человек. С 21 августа 1945 г. чанкайшистский Китай оставался единственной страной в мире, в которую шли поставки по "ленд-лизу".

Таким образом, не приходится сомневаться, что на начало 1946 г. объём американской военной помощи ГМД заметно превышал аналогичную советскую помощь КПК. Кстати, советское командование в дипломатических целях запретило коммунистическим частям входить в те города, где располагались советские военные комендатуры, что вызвало массу недоумения и возмущения у красных "полевых командиров" Китая, далёких от тонкостей международной политики.

Стремясь усилить КПК и одновременно обезопасить свои границы и свою зону влияния, СССР всячески препятствовал переброске войск ГМД в Маньчжурию – для этого выдвигались дипломатически безупречные, но фактически издевательские причины. Железнодорожные пути КЧЖД (так тогда стали называть КВЖД) для войск ГМД были блокированы со ссылкой на соответствующий советско-китайский договор 1945 г., который предусматривал исключительно гражданское использование дороги. По аналогичным причинам не были допущены в крупнейший маньчжурский порт Дальний (Далянь) американские транспортные суда с войсками ГМД. Американцы предоставили Чан Кайши свою транспортную авиацию – советские части тут же оставили большинство аэродромов в Маньчжурии, которые немедленно заняли части КПК.

Подобная политика СССР способствовала не только необходимому усилению КПК на северо-востоке Китая, но и тому, что правительство Чан Кайши официально обратилось к СССР с просьбой отсрочить вывод своих войск из Маньчжурии на несколько месяцев (Чан Кайши явно предпочитал видеть в Маньчжурии войска СССР, связанные международными обязательствами, а не безраздельное господство КПК). Впрочем, с 15 января 1946 г. СССР возобновил вывод своих войск. Всё это не помешало ГМД и иным китайским националистам развернуть в Китае компанию протеста по поводу вывоза СССР из Маньчжурии японского промышленного оборудования. В этом деле их активно поддерживали дипломаты и средства массовой информации США. Советский Союз невозмутимо заявил, что данное имущество – законные военные трофеи.

Одновременно с военными маневрами, "гонкой вооружений" и всё нараставшей интенсивностью боёв, между ГМД и КПК, в 1-й половине 1946 г. шли непрекращающиеся попытки "демократизации" Китая. По итогам Московского совещания министров иностранных дел антигитлеровской коалиции, прошедшего в декабре 1945 г., под нажимом СССР и США 27 декабря 1945 г. во временной столице Китая Чунцине начались переговоры между КПК и ГМД. 10 января 1946 г. там же открылась первая сессия т.н. Политического консультационного совета – временного правящего органа "демократического" Китая. Данный совет состоял из 38 делегатов, из них 8 представляли Гоминьдан, 7 – КПК, остальные делегаты по двое или по одному представляли многочисленные более мелкие политические партии и организации Китая. 31 января 1946 г. Чан Кайши публично и торжественно продекларировал отказ от однопартийной системы в Китае.

Одновременно с этими событиями и сразу после Московского совещания в Москве прошли две встречи Сталина с личным представителем Чан Кайши, которым выступал его старший сын Цзян Цзинго (проживший в СССР 12 лет, бывший член ВКП(б), в совершенстве владевший русским языком и счастливо женатый на русской женщине). Две продолжительные беседы Сталина и Цзиян Цзиного состоялись 30 декабря 1945 г. и 3 января 1946 г. Из анализа опубликованных материалов данных встреч, можно сделать вывод о серьезности намерений Сталина видеть по соседству с СССР "демократический" Китай, свободный от преобладающего влияния США и с легально действующими сильными местными коммунистами.

Такие "прямые" переговоры Сталина и Чан Кайши вызвали достаточно нервную реакцию руководства КПК. Правительство СССР уже в январе 1946 г. направило лидерам КПК недвусмысленные объяснения: "Советское правительство выступает за прекращение гражданской войны, за мирное урегулирование внутренних проблем Китая самими китайцами без иностранного вмешательства". От имени ВКП(б) было дано несколько более откровенное объяснение, в том духе, что ЦК ВКП(б) "считает, что Компартии Китая не следует думать о советизации, а необходимо со всей решительностью сосредоточится на предотвращении гражданской войны и добиваться согласия Чан Кайши на осуществление демократизации. Если КПК не прекратит гражданской войны, то американские войска и авиация смогут подавить её наступление, поэтому следует в полной мере учитывать американский фактор".

Как видим, американский фактор в Китае оказывал всё более нарастающее влияние на советскую политику в этой стране. Здесь необходимо отметить, еще один крайне значимый для СССР момент, который уже в конце 40-х годов откровенно осветил генерал ВВС США Ченнолт, командовавший в 1942-45 гг. авиацией США, базировавшейся в Китае: "Вся русская промышленность к востоку от Уральских гор может подвергнуться с аэродромов, построенных для американцев в прошлую войну в Чэнду, Сиани, Ланьчжоу. Действуя с этих баз и десятков других, расположенных в Северном Китае, можно прервать тонкую нить коммуникаций между Восточной и Западной Сибирью с помощью даже небольших военно-воздушных сил… Такова ставка, ради которой мы ведём игру в Китае".

С учётом имевшейся тогда монополии США на ядерное оружие и тотального превосходства американской стратегической бомбардировочной авиации, можно понять, почему СССР так напряженно реагировал на более чем 100 тысяч военнослужащих США, находившихся на территории Китая. В условиях возможной "третьей мировой" с применением ядерного оружия, проамериканский Китай, протянувшийся на 4 380 км вдоль "мягкого подбрюшья" СССР, представлял для нашей страны смертельную опасность и давал американским силам куда большую возможность для манёвра, чем относительно маленькая островная Япония и южная оконечность Корейского полуострова (о котором речь ещё впереди).

Единственной в те годы возможностью минимизировать данные угрозы, было отодвинуть линию развертывания американских войск и авиации как можно дальше от границ собственно СССР. Если это не получалось предпочтительным путём "демократизации" Китая и обеспечения его нейтральной политики, то делать это надо было любой ценой, даже рискованным и непрогнозируемым путём гражданской войны в Китае.

Таким образом, перерастание нового военного конфликта ГМД и КПК в полномасштабную гражданскую войну было спровоцировано всеми четырьмя участниками данной "большой игры" за Китай: Чан Кайши, США, КПК и СССР.

Чан Кайши не доверял СССР и справедливо видел в КПК единственную в Китае силу способную хотя бы гипотетически отнять у него страну и власть (никакие другие силы после 1945 г. в Китае не представляли для него смертельной опасности).

В США после смерти Рузвельта возобладала линия на открытое мировое господство, вкупе с максимально возможным ограничением влияния СССР даже путём ядерной войны (вспомним, что в марте 1946 г. Черчилль, превратившийся по итогам мировой войны из партнёра в вассала США, уже произнёс свою знаменитую речь в Фултоне). Это подкреплялось обоснованной верой элиты США в собственные неограниченные экономические и военные возможности.

КПК в лице Мао Цзэдуна, хотя и опасалось военного превосходства ГМД, но не верила в возможность "демократического" сосуществования с Чан Кайши, да и не желала такого сосуществования. В то же время "председатель Мао" верил в свою способность вести повстанческую войну сколь угодно долго, и эта война была для него политически комфортнее возможного политического "сожительства" с ГМД.

Позиция СССР диктовалась "геополитическим" раздвоением - с одной стороны, после победы во Второй Мировой страна приобрела невиданные ранее военные и внешне-политические возможности, с другой стороны, была предельно ослаблена, практически надорвана прошедшей войной. И любая угроза новой войны, тем более ядерной со стороны такого могущественного противника как США, заставляли Сталина реагировать на стратегическое развитие обстановки у своих границ нервно и решительно.

Таким образом, полномасштабная гражданская война в Китае становилась неизбежной. Так же неизбежно эта внутренняя война Поднебесной становилась частью "холодной войны". И итог её в 1946 году был непредсказуем.

В июне 1946 г. Конгресс США принял закон о "военной помощи Китаю". В ноябре 1946 г. США с правительством Чан Кайши заключён масштабный договор "О дружбе, торговле и навигации". По данному договору США получали самые широкие права на территории Китая, напоминавшие европейские привилегии времён неравноправных договоров с Цинской империей XIX века. Наряду с этим договором США и правительство Чан Кайши заключили более 10 соглашений, в т.ч. соглашения об авиации, о сотрудничестве полиции, о пребывании войск США в Китае, о военно-морском флоте и др.

США получали на территории Китая многочисленные военные и военно-морские базы. Например, в Циндао – база на морском побережье, контролировавшая выход из "советского" Порт-Артура в Тихий океан. Но еще более страшной для СССР становилась американская авиабаза в Урумчи в глубине Синьцзяна в 2500 км от морского побережья, откуда "летающим крепостям" стратегической авиации США открывался доступ не только к советским военным заводам Сибири и Урала, но и к Москве с восточного направления.Таким образом, к концу 1946 г. уже не могло быть и речи о возможном нейтралитете чанкайшистского Китая. Такой Китай с такими американскими базами становился смертельно опасен. И с декабря 1946 г. СССР начинает регулярные поставки вооружения войскам КПК. Полные данные об этих поставках и в настоящее время не публиковались в открытой печати. В Маньчжурии, где ранее на базе китайских арсеналов японцами за годы оккупации была создана достаточно развитая военная промышленность, при помощи советских военных специалистов была воссоздана промышленная база по производству военной техники и вооружений. Впрочем, значительный объем носила и формально мирная помощь СССР силам КПК – фактически Советский Союз помог организовать и обеспечить все тыловые системы армии КПК: данные о поставках "мирной" продукции (автомашин, топлива, продовольствия, медикаментов, промышленного сырья и т.п.) опубликованы и дают весьма внушительный объём.

Министр внешней торговли СССР Михаил Меньшиков докладывал Сталину в январе 1950 г., что торговые отношения между СССР и "демократическими силами" Китая начаты с декабря 1946 г., данная "торговля" производилась в основном без участия денежных средств, на основе товарообмена.

Таким образом, можно понять, что разорённый мировой войной СССР при Сталине не "снимал с себя последнюю рубашку" в деле помощи КПК, но оказывал существенную поддержку, организуя взаимовыгодный товарообмен на очень льготных для китайской стороны условиях.

По сообщению министра Меньшикова в 1947 г. СССР поставил "демократическим силам" Китая оружия, оборудования, товаров и материалов на 151 млн.руб., в 1948 г. – 335,4 млн.руб., в 1949 г. – 420,6 млн. руб. По официальному обменному курсу рубль тогда котировался выше американского доллара. Итого, около 907 млн. руб. или около 1,5 миллиарда долларов США. Но если попробовать пересчитать при помощи цены на унцию золота, то цифры советских поставок в американских долларах тех лет будут в разы скромнее. В те же годы общий объём помощи США режиму Чан Кайши составил 4,5 миллиарда тех долларов, т.е. в три раза больше (а по другому расчету почти в 10 раз).Напомню, что 4,5 миллиарда тех долларов это примерно 225 000 000 000 (двести двадцать пять миллиардов!) долларов в текущих ценах.

Советские военные и технические специалисты, обладавшие после Второй мировой исключительной квалификацией, все годы гражданской войны оказывали КПК необходимую помощь. Например, фактически, весь железнодорожный транспорт в тылу КПК действовал под руководством советских "спецов", ранее командовавших железнодорожными войсками на советско-германском фронте. Всего в Китае с 1946 по 1950 гг. погибло, умерло от ран и болезней 936 граждан СССР. Из них офицеров - 155, сержантов - 216, солдат - 521 и 44 гражданских специалиста.

При этом военное присутствие США в Китае было куда более масштабным – на начало 1948 г. свыше 100 тысяч солдат и матросов, на базах китайского побережья базировался 7-й американский флот (157 боевых вымпелов).Все годы гражданской войны и СССР и США официально поддерживали дипломатические отношения с обеими сторонами внутрикитайского конфликта, соблюдая все необходимые формальности: военно-бюрократическая диктатура Чан Кайши была официальным признанным правительством Китайской Республики, а военная власть КПК признавалась некими "демократическими силами" и органами местного самоуправления.

1946 г. – год решительного наступления ГМД и поражения КПК, 1947 г. – год неустойчивого военного равновесия. В 1948 г. происходит перелом в гражданской войне, к концу года коммунисты полностью контролируют Маньчжурию и северный Китай. В 1949 г. начинается стремительное наступление частей НОАК (Народно-освободительная армия Китая, так китайская Красная Армия официально именуется с 1946 г.) на юг Китая, через Хуанхэ к Янцзы.Не смотря на изначальное соотношение сил и соотношение помощи СССР и США сторонам конфликта, причины победы КПК и поражения ГМД можно кратко изложить следующим образом:

1) КПК, при всей острой внутрипартийной борьбе, представляла собой во внешнем мире монолитную политическую силу, в то же время этот "монолит" был в те годы способен привлекать к союзу разные политические силы, зачастую далёкие и даже враждебные коммунистическим идеям. ГМД представлял из себя куда более рыхлую структуру, а вся диктатура Чан Кайши, по сути, представляла собой полуфеодальную конфедерацию генералов.

2) За годы своей диктатуры ГМД растерял свой былой авторитет и в конце 40-х гг. уже никто в Китае не связывал с ним надежд на лучшее будущее. КПК давало надежду на это лучшее будущее сотням миллионов нищих крестьян, сочувствующей левым идеям интеллигенции и даже мелкой китайской буржуазии, уставшей от коррумпированной диктатуры генералов.

3) Полупартизанские войска КПК с их богатым партизанским опытом в специфических условиях гражданской войны оказались более устойчивым средством ведения вооруженной борьбы, чем оснащённые и организованные по американскому образцу, но политически неустойчивые и морально рыхлые гоминьдановские дивизии.

4) Одной из важнейших причин побед КПК стало наличие в коммунистических войсках не только опытных "полевых командиров", но и толковых "полевых менеджеров" - именно так можно назвать политкомиссаров КПК в китайских красных отрядах (известнейший пример – Дэн Сяопин), в задачу которых входило не только формирование армии и политическая пропаганда, но и организация жизни и хозяйства на территориях, контролируемых красными партизанами и регулярными частями. За долгие годы гражданских войн и борьбы с японскими оккупантами, с 1927 по 1945 год, эти "полевые менеджеры" накопили большой опыт эффективной деятельности такого рода, при чём в очень жестких условиях при крайней скудности ресурсов. К тому же они, фанатики коммунистической идеологии, в отличие от разложившихся госчиновников Гоминьдана, чьи нравы повергали в шок даже спекулянтов из США, имели фактически нулевой уровень коррупции и были готовы максимально эффективно использовать любую помощь. По этой причине эффективность более скромной по объёмам советской помощи перекрыла эффективность массированной помощи из США.В январе 1949 г. Чан Кайши обращается к СССР за посредничеством в организации возможных переговоров с КПК о мире. Министр иностранных дел СССР Андрей Януарьевич Вышинский отвечает китайскому послу в том духе, что Советский Союз, "неизменно придерживаясь принципов невмешательства в дела других стран, не считает целесообразным принять на себя посредничество", о котором просит правительство Чан Кайши. Кстати, у Сталина были подозрения, что из штаб-квартиры Мао Цзэдуна информация об этом запланированном отказе СССР ушла, и возможно целенаправленно, по агентурным каналам в США – Мао опасался, что СССР может принудить его к миру с Чан Кайши в разгар победоносного наступления, и чтобы сорвать это гипотетическое перемирие мог пойти и на несанкционированные контакты с американцами.По мере приближения победы КПК нарастала необходимость личной встречи Мао и Сталина, для детального обсуждения будущих отношений между СССР и коммунистическим Китаем. Мао предполагал нанести такой секретный визит в Москву еще в 1948 г., но Сталин не был уверен в возможности сохранения такой поездки в абсолютной секретности (в т.ч. не был уверен, что этой секретностью, при необходимости, не пожертвует сам Мао).

По этой причине в январе-феврале 1949 г. в ставку Мао прибыл с визитом один из ближайших соратников Сталина заместитель председателя Совета Министров СССР и член Политбюро ЦК ВКП(б) Анастас Микоян. С 30 января по 7 февраля шли его насыщенные переговоры и консультации с руководством КПК. Примечательно, что в ходе этих переговоров уже затрагивалась судьба советско-китайского договора августа 1945 г. и дальнейшая судьба советских позиций в Маньчжурии и вообще в Китае, впервые обсуждались примерные положения будущего межгосударственного договора между Советским Союзом и Советским Китаем. Всё это происходило на фоне Чан Кайши, всё еще сидевшего в своей столице Нанкине (Нанкин – дословно "южная столица", Пекин – дословно "северная столица" с 31 января 1949 г. уже контролировался КПК).

Эти секретные контакты на высшем уровне вскоре продолжились в ходе тайного визита в Москву 3-го человека в Компартии Китая секретаря ЦК КПК Лю Шаоци в июне-августе 1949 г. Непосредственно перед этим визитом войска НОАК форсировали Янцзы (последний стратегический рубеж на котором Чан Кайши надеялся остановить наступление КПК на континенте), захватили Нанкин и крупнейший экономический центр Китая портовый мегаполис Шанхай (интересно, что перед этим готовившиеся к обороне в городе чанкайшистские генералы гордо называли его "Вторым Сталинградом"). Перед КПК уже помимо чисто военных стояли и пугающие по масштабам экономические задачи организации мирной хозяйственной жизни в масштабах всего Китая.Именно эти хозяйственно-экономические задачи обсуждались Лю Шаоци в Москве. В итоге, секретарь ЦК КПК Лю Шаоци и секретарь ЦК ВКП(б) Георгий Маленков подписали секретное соглашение о предоставлении Всесоюзной коммунистической партией большевиков Компартии Китая практически беспроцентного кредита в размере 300 миллионов долларов. С учетом изменившейся стоимости доллара это будет почти 15 000 000 000 (пятнадцать миллиардов!). Такое "финансовое" соглашение двух политических партий до сих пор является беспрецедентным в истории международных взаимоотношений. И это была очень крупная сумма для СССР, в то время почти не имевшего валютных запасов. Но безопасность от "летающих крепостей" с ядерными бомбами стоит любых денег…

Кстати, Лю Шаоци, так же как Гао Ган и Линь Бяо, в будущем расстанется с жизнью в ходе внутрипартийной борьбы. Впрочем, всех павших в ходе внутренней политической борьбы в КПК или ВКП(б) совершенно не стоит считать невинными жертвами. Маленков, кстати, тоже падет в такой борьбе, но жизнь в отличие от Лю Шаоци сохранит.

Одновременно с соглашением Лю-Маленкова о межпартийном кредите было подписано и соглашение о предоставлении КПК экономической помощи, которое было замаскировано под "соглашение советских организаций с демократическими властями Северо-Востока Китая". Срок соглашения устанавливался в 1 год – было понятно, что дальнейшее соглашение уже будет официальным межгосударственным. В СССР в обтекаемых формах это соглашение было обнародовано уже в официальной печати. Через 6 дней исполняющий обязанности главы МИД чанкайшисткого Китая вручил по этому поводу ноту протеста временному поверенному в делах СССР в Китае. Политбюро ЦК ВКП(б) по данной ноте приняло самое простое и логичное в этой ситуации решение – не отвечать.Когда Чан Кайши от отчаяния начал налеты своей бомбардировочной авиации (оснащенной США) на Шанхай, из Порт-Артура по просьбе КПК были переброшены в район Шанхая две советские истребительные дивизии, достаточно легко остановившие эти налёты.

При этом дипломатические представители СССР были последними дипломатами, которые по распоряжению Сталина до конца оставались при правительстве Гоминьдана – после того как это правительство бежало из Нанкина дальше на юг в Гуанчжоу (последний крупный центр на Юге Китая), послы США, Англии и других стран за ним не последовали. Исключение составили лишь советские дипломаты. Впрочем, эта их дипломатическая вежливость по отношению к режиму Чан Кайши диктовалась лишь стремлением СССР до конца избегать возможности открытого вмешательства вооруженных сил США в китайскую гражданскую войну. Как сообщил Сталин в секретной телеграмма Мао Цзэдуну, советский посол Рощин остался рядом с Чан Кайши "для разведки, чтобы он мог регулярно информировать нас о положении на юге от Янцзы, а также в кругах гоминьдановской верхушки и их американских хозяев".

Николай Рощин, генерал-майор, опытный офицер ГРУ и советский посол был последним иностранным дипломатом, который покинул Чан Кайши непосредственно перед вылетом разбитого генералиссимуса на Тайвань, и тут же направился в Пекин, чтобы стать первым послом СССР в Китайской Народной Республике, торжественно провозглашенной Мао Цзэдуном 1 октября 1949 г.