После Гражданской войны 1861-1865 годов в политической жизни страны полностью доминировала Республиканская партия. Это была партия победителей, партия Линкольна, партия, которая объединяла многих ветеранов-северян. В период с 1869 по 1900 год республиканцы исправно выдвигали в президенты людей, создавших себе имя во время войны.

Уильям Маккинли был последним президентом – ветераном Гражданской войны. Он был родом из Огайо, одной из самых мощных цитаделей Республиканской партии. "Крестным отцом" Маккинли в политике был Резефорд Хейс. Во время войны они служили в одном полку. Хейс, старший и по возрасту, и по званию, отличал молодого земляка, и при его покровительстве Маккинли дослужился до майорского чина. Впоследствии, в 1876 году, Маккинли всячески поддерживал выдвижение Хейса в президенты, и тот отплатил ему в 1877-м, поддержав на выборах в Конгресс.

В 1889 году Маккинли возглавил бюджетный комитет Палаты представителей и провел закон, который устанавливал рекордно высокие за всю историю США ввозные пошлины на промышленную продукцию – 48,4 процента. Это стимулировало рост американской промышленности, но привело к росту цен на сельскохо-зяйственное оборудование, что лишило республиканцев поддержки фермеров.

В 1892 году Маккинли, оставивший к тому времени Конгресс и ставший губернатором Огайо, решил, что настал его черед баллотироваться в президенты, но проиграл в борьбе за выдвижение действующему главе государства Бенджамину Гаррисону (бывшему бригадному генералу). Впрочем, Гровер Кливленд, который в 1884 году уже стал первым демократом, нарушившим монополию республиканцев на президентство, воспользовавшись недовольством фермеров действующей администрацией и поддержкой Конгресса, в котором с 1890 года большинство имели демократы, победил Гаррисона на выборах.

В 1896 году Маккинли предпринял вторую попытку выдвинуться в президенты, на сей раз успешную. Важнейшую роль в его успехе сыграл глава его предвыборного штаба Марк Ханна. Кампания, организованная Ханной, стала знаменательной вехой в истории американской публичной политики. Фактически именно Ханна создал модель, по которой избирательные кампании строятся по сей день: интенсивный сбор средств, политические сделки с корпорациями-спонсорами, неуемные траты на рекламу, в том числе имиджевую. Маккинли потратил на кампанию в несколько раз больше денег, чем демократ Уильям Брайан (который потом еще трижды провалил выборы), зато одержал более чем убедительную победу.

Победу Маккинли обеспечили прежде всего крупные промышленные города и поддержка крупного бизнеса. Президент отплатил предпринимателям последо-вательной протекционистской политикой, а рабочим – совершенствованием системы социального страхования и защитой профсоюзов. При нем в полную силу расцвел империализм: чтобы обеспечить неприкосновенность американских берегов, а также обеспечить американский бизнес новыми источниками сырья и рынками сбыта, он провел серию военных операций, в результате которых были захвачены Куба, Пуэрто-Рико, Гавайи и Филиппины.

Слава анархии!

Выходец из небогатой многодетной семьи польских иммигрантов Леон Чолгош пополнил собой огромную армию американских рабочих в 1883 году, когда ему было всего десять лет. До первых правительственных мер по ограничению эксплуатации детского труда оставалось без малого три десятилетия.

Чолгошу неоднократно приходилось наблюдать забастовки рабочих, принимать в них участие, драться с полицией и вылетать с работы. Ему было тринадцать лет, когда произошла печально знаменитая "Хеймаркетская бойня" 1886 года в Чикаго, когда в результате столкновений бастующих рабочих с полицией погибли десятки людей. Рабочие требовали восьмичасового рабочего дня. Кто-то из митингующих на площади Хеймаркет бросил в полицейских бомбу, и те открыли огонь по толпе. Именно в память о тех собыиях 1 мая отмечается как День международной солидарности трудящихся.

Жесткость властей злила рабочих. В их среде все большее влияние приобретали социалисты и в особенности анархисты, такие как Эмма Голдман, сторонница индивидуального террора (убийств наиболее одиозных политиков и бизнесменов) как средства борьбы с угнетением. Чолгош послушал ее зажигательные речи в Кливленде (он жил неподалеку, на семейной ферме в Уорренсвилле) в 1901 году и стал большим ее поклонником.

Чолгош и раньше увлекался политикой. Известно, что он был сторонником республиканцев (что неудивительно: в конце XIX века это была "северная" и "инду-стриальная" партия, в противоположность "южной" и "аграрной" Демократической). Более того, вполне вероятно, что Чолгош, житель штата Огайо, голосовал именно за Уильяма Маккинли на губернаторских выборах в 1891 году. Но постепенно он все больше проникался радикальными идеями, становился постоянным читателем анархистских изданий.

Впрочем, попытки Чолгоша вступить в анархистские организации неизменно кончались крахом. Возможно, отчасти это было связано с его странным, замкнутым характером. У него не было друзей, он не интересовался женщинами, но когда заговаривал о политике, в него словно бес вселялся. Он все рвался кого-нибудь убить ради блага трудового народа. В анархистской газете "Свободное общество" даже появилось предупреждение о том, что он, возможно, провокатор.

Это, конечно, расстроило Чолгоша, но рук он не опустил. Он остался анархистом-одиночкой.

Выстрелы в Баффало

29 июля 1900 года анархист Гаэтано Бреши убил короля Италии Умберто I. Он был схвачен на месте преступления, осужден уже через месяц и приговорен к пожизенной каторге, но меньше чем через год был найден мертвым в своей камере. Одни считают, что он покончил с собой, другие – что с ним расправились монархисты.

На американских анархистов дело Бреши произвело тем большее впечатление, что он значительную часть жизни прожил в США, именно там ув-лекся анархизмом и был близок Эмме Голдман.

"Тиранборчество" Бреши вдохновило и Чолгоша. В июле 1901 года он пообщался с Эммой Голдман, и его решение тоже стать тиранборцем окончательно сформировалось.

В начале 1901 года Уильям Маккинли во второй раз был приведен к президентской присяге. Выборы он выиграл довольно легко: ему помог ста-бильный промышленный рост, успешная война с Испанией за Кубу и деньги крупнейших корпораций и богатейших бизнесменов. Кроме того, его на-парником был весьма популярный губернатор Нью-Йорка Теодор Рузвельт, один из лидеров левого крыла Республиканской партии.

В мае в Баффало, штат Нью-Йорк, открылась грандиозная Панамериканская выставка. Именно там впервые были публично продемонстрированы недавно открытые свойства рентгеновских лучей, многие изобретения Николы Теслы и другие выдающиеся технические достижения того времени. В сентябре ее решил посетить Маккинли. 5 сентября на выставке было провозглашено Днем президента. Маккинли выступил с пространной речью о важности технического прогресса и развития промышленности. На следующий день, 6-го, он съездил на Ниагарский водопад, а по возвращении решил неформально пообщаться с публикой в концертном зале, известном как Храм музыки.

Эта идея не понравилась приближенным Маккинли: людей было много, и среди них могли оказаться злоумышленники. Но Маккинли был уверен: народ любит его, и ему никто не причинит зла. К тому же его охраняли одиннадцать солдат и несколько сотрудников Секретной службы.

Президент расположился в фойе Храма музыки. Органист исполнял Шумана. Из желающих обменяться рукопожатиями с главой государства выстроилась длинная очередь. Маккинли доброжелательно общался с народом, улыбался. Вот к нему подошел молодой светловолосый человек. Мак-кинли протянул ему руку, но тут увидел, что его правая ладонь замотана платком. Прежде чем он успел что-либо предпринять, грянули два выстрела.

О том, что Маккинли собирается на Панамериканскую выставку, Чолгош прочел в газетах неделей раньше. 31 августа он приехал в Баффало и снял комнату. 2 сентября он купил револьвер 32-го калибра. Именно этот револьвер был скрыт под платком на его руке.

Первая пуля попала в пуговицу на животе Маккинли и не причинила президенту вреда, но вторая достигла цели. Президент устоял, его под-хватили под руки. Человек, стоявший в очереди сразу за Чолгошем, ударом кулака сбил его с ног. Толпа чуть было не линчевала убийцу тут же, президентской охране пришлось его отбивать. Когда Чолгоша уводили, посетители все еще пытались добраться до него, и Маккинли крикнул сол-датам: "Не давайте им бить его!".

Через десять минут президента доставили в больницу. В Баффало были срочно вызваны члены правительства, в том числе вице-президент Теодор Рузвельт. Приехал и старый друг и соратник Маккинли, сенатор Марк Ханна.

Поначалу казалось, что Чолгош потерпел неудачу. Несмотря на то, что пулю из тела Маккинли так и не извлекли, он пошел на поправку. Его перевели из больницы в дом Джона Милберна, президента Панамериканской выставки. Убедившись, что кризис миновал, Рузвельт 10 сентября отправился в горный поход.

Но 12-го состояние президента стало ухудшаться. В рану была занесена инфекция. Кроме того, началась гангрена. В пятницу, 13-го, он сказал врачам, которые боролись за его жизнь: "Это бесполезно, господа. Я думаю, нам следует только молиться". В ночь на субботу, 14-го, Маккинли умер.

Рузвельта известили об ухудшении состояния президента 12-го. Он бросился обратно в Баффало, но опоздал. Телеграмма от госсекретаря Джона Хэя с известием о смерти Маккинли настигла его в городе Норт-Крик, штат Нью-Йорк. Он не хотел принимать президентскую присягу, не увидев тела Маккинли, но когда он приехал в дом Милберна, уже началось вскрытие. Тогда Рузвельт вернулся в Олбани, где он остановился в доме своего друга Энсли Уилкокса, где и был приведен к присяге.

Без сожалений

Сразу после ареста Леон Чолгош заявил: "Я убил президента Маккинли, исполняя свой долг. Я считаю, что один человек не может быть облечен такой властью, в то время как другие не имеют вовсе никакой". Он подчеркнул, что действовал в одиночку. О том, что Маккинли еще жив, Чолгош не знал.

Тем не менее, спустя несколько дней была арестована Эмма Голдман. Но улик против нее не нашлось, и ее отпустили.

После освобождения Голдман разразилась статьей в анархистской газете "Свободное общество", в которой яростно вступилась за Чолгоша. "Мы оправдываем русских, которые убили своего царя, и итальянцев, которые убили своего короля, потому что мы полагаем, что условия их жизни нестерпимы, — писала она. — Но мы не могли поверить в то, что что-то подобное может произойти у нас. Но вот невозможное случилось". Голд-ман обвиняла Маккинли в том, что он воспользовался доверчивостью трудового народа, чтобы прийти к власти, а потом предал рабочих, сделался орудием в руках денежных мешков, не защищал трудящихся от беспощадной эксплуатации и подавлял их выступления, развязывал несправедливые войны.

Но Голдман оказалась в меньшинстве даже среди своих сторонников, для которых Чолгош остался чужим. Что уж говорить о тех, кто не был связан с ради-кальными движениями! Не тираноборца, а гнусного убийцу демократически избранного главы государства видели они в нем. Газеты пестрели проклятиями в его адрес, а Маккинли превозносили как заступника простых людей, продолжателя дела Линкольна, мученика, невинную жертву обезумевшего от ненависти террориста.

Суд над Чолгошем был скорым. Он отказался общаться с адвокатами, которых ему назначили (а это были, надо заметить, весьма авторитетные юристы), и полностью признал свою вину. Впрочем, судья велел внести в протокол, что он своей вины не признал, видимо, посчитав, что он не в себе. Кстати, в 1921 году авторитетный психиатр Вернон Бриггс заявил, что Чолгош, по-видимому, страдал неким психическим заболеванием и, вполне вероятно, вообще не должен был нести юридическую ответственность за содеянное.

23 сентября Леон Чолгош был признан виновным в убийстве Уильяма Маккинли и приговорен к смертной казни на электрическом стуле. Приговор был приведен в исполнение 29 октября 1901 года. Последними его словами были: "Я убил президента, потому что он был врагом хороших людей, трудящихся людей. Я не сожалею о своем преступлении. Жаль, что мне не разрешили повидаться с отцом".