Об этом наш разговор с профессором, старшим научным сотрудником Института востоковедения РАН Владимиром Сажиным.

Владимир Игоревич, за что Иран подвергся санкциям?

Владимир Сажин: Первые санкции США ввели вскоре после победы исламской революции в Иране в феврале 1979 года, когда толпы молодежи 4 ноября захватили их посольство в Тегеране и продержали дипломатов 444 дня в качестве заложников. Американцы заморозили счета шахских фондов, компаний и фирм, национализированных новым исламским режимом. На сегодня с учетом набежавших процентов это до 100 млрд долларов.

Были взяты в "плен" и личные активы иранцев, которые попали в санкционные списки. Обращался ли Иран по этому поводу в международные суды?

Владимир Сажин: Бесполезно. Санкции только расширялись: за нарушение прав человека, за поддержку террористических организаций на Ближнем Востоке, но прежде всего за иранскую ядерную программу. Подключились страны Западной Европы. Причем санкции шли волнами. Наиболее мощные отмечались в 2011-2016 гг. и в 2018-м - по нынешний день. Иран отключили от SWIFT, запретили экспорт нефти и ввели много других мер. Как итог: рост безработицы, инфляция, обесценивание риала.

Но в 2016 году Запад чуть ослабил хватку?

Владимир Сажин: Да, после т.н. "ядерной сделки" санкции начали снимать. Экономика ожила. Ведь Иран - это перекресток торговых путей, есть выход в Каспий, а через Персидский залив - в Индийский океан. У страны есть и ресурсы, и квалифицированные кадры, огромные запасы углеводородов, большой процент образованных людей. И крупные мировые компании буквально выстроились в очередь, чтобы вернуться. Я был тогда в Тегеране: места в отелях было не найти! Даже плохенькие гостиницы были забиты бизнесменами со всего мира.

Но потом пришел Трамп...

Владимир Сажин: И ввел еще более жесткие санкции. Это был второй удар по иранской экономике, после которого ВВП каждый год падает на 4-8%. По иранским подсчетам, ущерб уже составил 1 трлн долларов.

И как они в итоге живут? Как, к примеру, с интернетом?

Владимир Сажин: Интернетом пользуются 70% иранцев. Многие мировые соцсети заблокированы, например YouTube, Booking, Facebook (платформа, принадлежащая экстремистской организации Meta, запрещенной на территории РФ). Но они заменены местными аналогами: вместо YouTube и Facebook (платформа, принадлежащая экстремистской организации Meta, запрещенной на территории РФ) - Aparat и Cloob, а скачать их можно в Cafe Bazaar. Разумеется, все это - лишь пародии оригиналов. Из мессенджеров самый распространенный - Telegram.

Цензура есть?

Владимир Сажин: Конечно, руководство страны пытается вводить запреты, чтобы снизить влияние Запада. Но иранцы их обходят, причем довольно ловко. Практически все используют VPN.

Остались ли на иранских прилавках западные бренды?

Владимир Сажин: Официально оригинальных брендов из США, Европы, Японии нет. Но доступны их копии из Китая.

Можно ли купить новый айфон?

Владимир Сажин: Любой телефон можно купить. Обычно копию. Айфон - как настоящий. Но если заплатить чуть подороже, можно заказать и настоящий, из Эмиратов. Причем он уже будет подготовлен к работе в Иране: перепрошит.

А если я захочу, скажем, банку пепси или биг мак?

Владимир Сажин: Только аналоги иранского производства. Но если уж очень захотите, вам привезут под заказ любой товар, в т.ч. и пепси, и алкоголь, из Турции или ОАЭ, правда, за баснословные деньги.

Недостатка продуктов нет?

Владимир Сажин: Абсолютно. Магазины забиты товарами, в основном собственного производства или соседних стран. Правда, цены постоянно растут. Гиперинфляция, почти каждый год - двухзначный рост, до 40%.

Ширпотреб тоже китайский?

Владимир Сажин: Попав под санкции, Иран не объявлял кампанию по импортозамещению. Это было не нужно, поскольку еще в шахские времена местные фирмы выпускали более дешевые аналоги иностранной продукции - одежду, обувь и многое другое. Качество достаточно высокое. После введения санкций эти процессы только усилились. Бытовая техника на выбор: можно купить японский холодильник за сумасшедшие деньги, а можно свой, вполне приличный, но гораздо дешевле. Промышленность выпускает свои автомашины, а можно заказать "Мерседес", например, в ОАЭ за двойную цену. И так во всем. Политика "импортозамещения" касается лишь военной промышленности. Называется это "ходкейфайи", т.е. самообеспечение, и направлено на избавление от военного импорта.

А сколько стоят бензин и газ?

Владимир Сажин: Бензин - 55-60 центов США. Газ - 1 долл. за 1000 кв/час (так там измеряют использование газа). Для понимания: средняя цена в мире - 63 доллара за 1000 кв/час.

Уезжают ли из Ирана за границу?

Владимир Сажин: Иран занимает первое место среди развивающихся стран по утечке мозгов. По неофициальным данным, ежегодно из страны эмигрируют 150-180 тыс. квалифицированных специалистов и вообще образованных людей.

И куда едут?

Владимир Сажин: В основном на Запад. В США проживает 2 млн иранцев. Большие иранские диаспоры в Голландии, Швеции, Германии, других странах Западной Европы.

А за границу свободно можно выехать?

Владимир Сажин: Лети куда хочешь. Если есть деньги. Одно время, кстати, очень популярными направлениями были Тбилиси и Ереван (тур в Армению на 4 дня стоит 200 долларов). Богатые предпочитают отдыхать в Европе или на мировых курортах.

Как Иран выживает без SWIFT?

Владимир Сажин: С трудом. На обход санкций, в т.ч. в банковской системе, тратится до 25 млрд долларов в год. Например, платежи проводятся через цепочку из 10-15 банков в разных странах, но каждая транзакция отнимает средства. Известны случаи доставки в страну денег за нефть налом, т.е. миллиарды долларов возят "в чемоданах".

После введения эмбарго Иран не прекратил экспорт нефти. Куда он ее сбывает и как?

Владимир Сажин: Продают в основном Китаю и Индии, но с большой скидкой. И все равно это выгодно - хранилища переполнены, десятки танкеров на приколе, выполняют роль нефтехранилищ. Нефть девать просто некуда. Но остановить добычу нельзя, т.к. восстановить заглушенные скважины очень сложно, а часто и невозможно.

Что с инфляцией? С безработицей?

Владимир Сажин: Риал (национальная валюта. - Ред.) серьезно обесценился. Есть дефицит иностранной валюты и свободных денежных средств. Недавно правительство отменило или значительно снизило дотации на ряд продуктов питания и на бензин. В результате цены взлетели, на некоторые продукты до 300%. Инфляция - свыше 40%. Уровень безработицы официально 11-12%, среди молодежи - до 25%.

Можно ли риал свободно обменять на доллары и на евро?

Владимир Сажин: В Иране четыре курса риала: официальный, для закупок важных товаров за границей, для обменников и курс черного рынка. Интересно, что черный курс и курс в обменниках отличаются незначительно. Официальный курс уже продолжительное время составляет 40-43 тыс. риалов за 1 доллар, но это очень далеко от обменного и черного курса, которые из-за "трамповских" санкций обвалились до 250-260 тыс., а сейчас достигли 320 тыс. риалов за доллар.

Какое наказание грозит за обмен денег на черном рынке?

Владимир Сажин: Практически никакого. Обменники ежечасно отмечают изменения неофициального курса, которые сообщают им банки. Кроме того, все знают места в городах, где скапливаются черные маклеры и проводят свои неофициальные валютные операции. Но, как правило, полиция их не особо беспокоит, если только в своих корыстных интересах.

Могут ли иранцы расплачиваться картами за границей?

Владимир Сажин: Там их национальные карты не работают. А Visa и Mastercard не принимают в Иране. UnionPay тоже нет - Китай частично следует санкциям, будучи крупнейшим торговым партнером США и ЕС. Сейчас сообщается о договоренности объединения платежных систем РФ "Мир" и иранской "Шетаб" и тем самым о возможности использовать банковские карты в двух странах. Но пока это лишь планы.

А вот из Турции сообщают: сейчас первое место заняли туристы из Ирана, обойдя наших. Но ведь когда на хлеб и молоко не хватает, на зарубежные курорты обычно не ездят?

Владимир Сажин: Допустим, половина 86-миллионного Ирана живет или бедно, или за чертой бедности - так, по крайней мере, утверждают эксперты ООН. Но остальные-то могут себе немало позволить. Если вы окажетесь на севере Тегерана, то засомневаетесь, что это Иран. Там роскошные виллы-дворцы, рядом с которыми припаркованы иностранные авто последних марок.

Я читал, Иран сам себя обеспечивает автомобилями и еще обещает отправлять на экспорт. Как это они умудряются?

Владимир Сажин: Автопром - третья отрасль в стране, после нефтяной и газовой, это 10% от ВВП. Начало автомобилестроению было положено еще при шахе. В свое время Иран создал совместные предприятия с гигантами мирового автопрома, прежде всего французскими - "Пежо", "Рено", "Ситроеном". После введения санкций иностранные компании ушли, но остались база и инфраструктура. Две главные автокомпании "Иран-Ходро" (IKCO) и "Сайпа" производят основную продукцию и запчасти, используя старые французские технологии и производя самостоятельные работы по дизайну. До санкций 2018 г. продавалось 1,3 млн автомобилей в год. Потом был спад до 700-800 тыс. Сейчас снова ставится цель превысить 1 млн машин в год. Наиболее продаваемые - "Ходро-Саманд", "Пежо-Парс", "Пежо-206". Цены определить трудно, поскольку они растут ежедневно, но, например, новая иранская IKCO Tara, созданная на базе "Пежо-301", предлагается для экспорта в РФ по цене 1,1 млн рублей.

А на чем иранцы сегодня летают?

Владимир Сажин: Санкции привели к тому, что авиакомпании страны считаются одними из самых небезопасных в мире - со старыми самолетами и без запчастей. Когда в 2015 г. случились санкционные послабления, Иран тут же подписал контракты с Boeing на поставку 80 самолетов, с Airbus на 118 самолетов и с ATR на 40 других самолетов. Но в 2018 году эти сделки были остановлены, а возрождение национального авиапрома Ирана пресечено в зародыше. Со дня вступления соглашений в силу и до решения Трампа отменить "ядерную сделку" в Иран было поставлено лишь три самолета Airbus и 20 ближнемагистральных ATR 72-600.

А как в целом изменилась жизнь в Иране за эти 43 года?

Владимир Сажин: Многие сегодняшние старики, которые молодыми жили при шахе, когда Тегеран был Парижем Востока, с ностальгией вспоминают те времена. Последствия санкций весьма печальные. Потенциально передовая страна по многим параметрам отброшена на десятилетия назад. Да, Иран не свалился в "плановое хозяйство", остался рыночной экономикой. Более того, приспособился жить под санкциями, и даже если они будут ужесточаться, иранцы с голода не умрут и не будут есть траву, как в КНДР. Но поступательное развитие страны, ее высокие потенциальные возможности не смогут быть использованы. Более того, дальнейшее падение уровня жизни вполне может стать запалом для вспышек не только экономических, но и политических протестов. Мы уже сегодня являемся их свидетелями.

Есть мнение, что Иран, живущий под санкциями скоро полвека, - это наше будущее. Как вы относитесь к подобным утверждениям?

Владимир Сажин: Думаю, это не совсем так. Россия в отличие от Ирана в большей степени вписана в мировую экономическую систему, и выход из этой системы будет для нее более болезненным. Однако экономическая мощь России несравнима с иранской, потому и возможности нейтрализации негативных последствий санкций значительно выше.

Но с другой стороны, военно-политическое противостояние Иран имеет, пожалуй, лишь с Израилем и США. Большинство стран, даже поддерживающих санкционные кампании, имеют с Тегераном нормальные отношения и с нетерпением ждут снятия санкций.

За время санкций по индексу человеческого развития (ООН) Иран передвинулся с 98-го места мире в 2005 г. на 70-е в 2019 г. и находится рядом с Албанией, Кубой и Шри-Ланка (Россия - 52-я). Ожидаемая продолжительность жизни поднялась с 72 лет в середине 2000-х до 77+ лет в 2019 году (49-е место в мире). Россия - на 97-м месте (ВОЗ). Росту численности населения тоже можно лишь позавидовать. Если в 2005 г. в Иране жили 69 млн человек, то в 2020 г. - уже 84 млн. Только за 15 лет санкций население выросло на 22%.