Элизабет Брау

Каждые несколько лет в новостях снова всплывает идея об армии ЕС, вызывая скандал. Эта идея является одновременно фантазией и страшилищем: на каждого федералиста в Брюсселе, который считает, что общие силы обороны - это то, что нужно Европе для усиления ее позиции в мире, в Лондоне и в других местах есть те, кто паникует при мысли о потенциальном сопернике НАТО. 

Но в этом году, вдали от газетных заголовков, Германия и два ее европейских союзника, Чешская Республика и Румыния, тихо сделали шаг по пути к тому, что выглядит как армия ЕС, одновременно избежав беспорядочных политических интриг, сопряженных с этим: они объявили об интеграции их вооруженных сил.   

Вся румынская армия не присоединится к Бундесверу, как и чешские вооруженные силы не станут просто германским подразделением. Но в следующие несколько месяцев каждая страна интегрирует одну бригаду в германские вооруженные силы: румынская 81-я механизированная бригада присоединится к дивизии сил быстрого реагирования Бундесвера, в то время как чешская 4-я бригада сил быстрого развертывания, служившая в Афганистане и Косово и считающаяся передовыми силами чешской армии, станет частью 10-й германской бронетанковой дивизии. Таким образом они пойдут по стопам двух голландских бригад, одна из которых уже присоединилась к дивизии сил быстрого реагирования Бундесвера, а другая была интегрирована в 1-ю бронетанковую дивизию Бундесвера. Согласно Карло Масала, профессору международной политики в Университете Бундесвера в Мюнхене, "Германское правительство показывает, что оно готово приступить к европейской военной интеграции", даже если другие на континенте не готовы.   

Президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер неоднократно выдвигал идею об армии ЕС, которая встречала либо насмешки, либо неловкое молчание. И эта ситуация не меняется даже при том, что Соединенное Королевство, извечный противник этой идеи, находится в процессе выхода из союза. Между остающимися странами-членами ЕС нет особого согласия в отношении того, как должны выглядеть такие силы и от каких средств придется отказаться в результате этого национальным армиям. Поэтому продвижение здесь идет медленно. В марте этого года Европейский Союз создал объединенный военный штаб - но он отвечает только за задачи обучения в Сомали, Мали и Центральной Африканской Республике и располагает скромным личным составом в 30 человек. Разрабатывались и другие межгосударственные модели, такие как Северная боевая группа - небольшие силы быстрого реагирования из 2400 военнослужащих, сформированные балтийскими государствами и несколькими скандинавскими странами и Нидерландами, и британские Объединенные экспедиционные силы, этакий "мини-НАТО", членами которого являются балтийские страны, Швеция и Финляндия. Но в отсутствие подходящих возможностей для ввода их в действие такие оперативные силы словно бы и не существуют.  

Однако Германия под безликим названием Общая концепция стран работала над чем-то намного более масштабным - созданием того, что по сути является руководимой Бундесвером сетью европейских мини-армий. "Эта инициатива возникла из слабости Бундесвера", - сказала Юстина Готковска, аналитик по вопросам безопасности Северной Европы в польском Центре восточных исследований. "Немцы поняли, что Бундесверу нужно ликвидировать пробелы в его наземных силах... чтобы добиться политического и военного влияния внутри НАТО". Содействие младших партнеров является, возможно, лучшим шансом для Германии быстро увеличить ее армию - а руководимые Германией мини-армии могут являться более реалистичным вариантом для Европы, если она серьезно настроена в отношении общей безопасности. "Это попытка предотвратить полный провал общей европейской безопасности", - сказал Масала.   

"Пробелы" в Бундесвере - это еще мягко сказано. В 1989 году правительство Западной Германии тратило 2,7% ВВП на оборону, но к 2000 году эти расходы сократились до 1,4%, и оставались на этом уровне много лет. Более того, в период между 2013 и 2016 годом расходы на оборону составляли 1,2%, сильно не соответствуя целевому ориентиру НАТО в 2%. В 2014 году в докладе для Бундестага, германского парламента, главный инспектор Бундесвера нарисовал прискорбную картину: большая часть вертолетов ВМС не работали, а из 64 вертолетов армии только 18 были пригодны к использованию. И в то время как Бундесвер времен Холодной войны имел 370000 человек живой силы, к лету прошлого года войска насчитывали всего лишь 176015 мужчин и женщин.

С тех пор численность войск Бундесвер выросла до более чем 178000 регулярных войск; в прошлом году правительство увеличило финансирование на 4,2%, а в этом году военные расходы вырастут на 8%. Но Германия как военная держава все равно сильно отстает от Франции и Соединенного Королевства. И увеличение военных расходов происходит не без споров в Германии, которая остерегается своей истории военной державы. Министр иностранных дел Зигмар Габриэль сказал недавно, что это "совершенно нереалистично" думать, что Германия может достичь целевого ориентира НАТО по военным расходам в 2% ВВП - хотя почти все союзники Германии, от небольших европейских стран до Соединенных Штатов, призывают ее играть более серьезную военную роль в мире.  

У Германии, возможно, нет пока политической воли для увеличения ее вооруженных сил в масштабах, на которые многие надеются - но с 2013 года у нее есть "Общая концепция стран". Для Германии идея заключается в том, чтобы делиться своими ресурсами с небольшими странами в обмен на использование их войск. Для этих небольших стран инициатива является способом заставить Германию быть больше вовлеченной в европейскую безопасность, одновременно избегая запутанной политики военной экспансии Германии. "Это шаг в сторону большей военной независимости Европы", - сказал Масала. "Соединенное Королевство и Франция не могут играть руководящую роль в европейской безопасности" - Соединенное Королевство находится в конфронтации с его союзниками по ЕС, а Франция, будучи военно значимой, часто неохотно участвует в международных усилиях в рамках НАТО. "Это оставляет одну Германию", - сказал он. В оперативном отношении возникающие в результате этого двунациональные подразделения являются более боеготовыми, так как они постоянные (большинство многонациональных подразделений являлись до сих пор временными). Что особенно важно для младших партнеров, это увеличивает их военную силу. И если Германия решит использовать смешанное подразделение, то она сможет это сделать только с согласия младшего партнера. 

Конечно, с 1945 года Германия необычайно неохотно использует свои вооруженные силы за границей, до 1990 года Бундесверу было даже запрещено боевое применение армии за границей. Более того, младшие партнеры - и потенциальные младшие партнеры - надеются, что этот механизм заставит Германию взять на себя больше ответственности за европейскую безопасность. Пока что Германия и ее многонациональные мини-армии остаются лишь ограниченными инициативами, далекими от настоящей европейской армии. Но эта инициатива, скорее всего, будет расти. Партнеры Германии расхваливают реальные преимущества интеграции: для Румынии и Чешской Республики это означает поднятие их вооруженных сил до того же уровня подготовки, что и у германской армии; для Нидерландов это означало восстановление танкового потенциала. (Голландцы продали последние из своих танков в 2011 году, но войска 43-й механизированной бригады, которые частично размещены вместе с 1-й бронетанковой дивизией в западногерманском городе Олденбург, теперь управляют немецкими танками и могли бы использовать их, если будут введены в действие вместе с остальной голландской армией.) Полковник Энтони Леверинг, командующий 43-й механизированной бригадой, базирующейся в Олденбурге, сказал мне, что у интеграции было необыкновенно мало затруднений. "У Бундесвера есть около 180000 человек живой силы, но они не относятся к нам как к неудачникам", - сказал он. Он ожидает, что вслед за остальными подтянутся и другие страны: "Многие, многие страны хотят сотрудничать с Бундесвером". У Бундесвера имеется список младших партнеров, сказал Робин Аллерс, немецкий доцент в норвежском Институте по вопросам обороны, видевший список германской армии. Согласно Масала, скандинавские страны - которые уже используют большое количество произведенной в Германии техники - были бы лучшими кандидатами для следующего раунда интеграции Бундесвера.  

На сегодня негромкий и ситуативный подход "Общей концепции стран" играет ей на руку; мало кто в Европе выступал против интеграции голландских или румынских подразделений в германские дивизии, частично потому, что они могли этого и не заметить. Возникнут ли негативные политические последствия, если к этой инициативе присоединится больше стран, остается не ясным. 

Вне политики реальной проверкой пользы "Общей концепции" будет успех интегрированных подразделений в бою. Но самым сложным моментом интеграции, будь то на поле боя или вне его, может оказаться нахождение универсального языка. Следует ли войскам изучать языки друг друга? Или же младшим партнерам следует говорить по-немецки? Говорящий по-немецки голландский полковник Леверинг говорит, что двунациональная олденбургская дивизия движется к тому, чтобы использовать английский.