Самые популярные в России книги о войне:

1) "У войны не женское лицо", С. Алексиевич

2) "Живые и мертвые", К. Симонов

3) "Элита элит", Р. Злотников

Так же в топ вошли:

"Барбаросса", В. Пикуль

"Взять свой камень", В. Веденеев

"Гроза из поднебесья", В. Колычев

"А зори здесь тихие", Б. Васильев

"Сотников", В. Быков

Да вдруг засмеялся молодой, который опирался о штык, и белые зубы розовато блеснули на безусом лице:

– У нашей станицы, як прийшлы с фронта козаки, зараз похваталы своих ахвицеров, тай геть у город к морю. А у городи вывелы на пристань, привязалы каменюки до шеи тай сталы спихивать с пристани у море. От булькнуть у воду, тай все ниже, ниже, все дочиста видать – вода сы-ыня та чиста, як слеза, – ей-бо. Я там был. До-овго идуть ко дну, тай все руками, ногами дрыг-дрыг, дрыг-дрыг, як раки хвостом.

Он опять засмеялся, показал белые, чуть подернутые краснотой зубы. Перед костром сидел человек, охватив колени. Стояла красно мигающая темнота, а в темноте нарастала слушающая толпа.

– А як до дна дойдуть, аж в судорогах ущемляются друг с дружкой тай замруть клубком. Все дочиста видать, – вот чудно.

Прислушались: далеко-далеко, и мягко, и говоря о чем-то сердцу, плыли стройные струнные звуки.

– Матросня! – сказал кто-то.

– А у нашей станицы козаки ахвицеров у мешок заховалы. Сховають у мешок, увяжуть, та айда у море.

– Як же ж то можно людэй у мешках топить… – печально проговорил заветренный, степной голос, помолчал, и не видно, кто потом невесело сказал: – Мешкив дэ теперь достанешь, нэма, без мешкив в хозяйстве хочь плачь, – з России не везуть.

Опять молчание. Может быть, потому, что сидит перед костром человек, недвижимо охватив колени...."

По этим мертво-живым местам проезжает Кожух.

– Победа, товарищи, победа!!

И как будто нет ни мертвых, ни крови, – буйно-радостно раскатывается:

– Уррра-а-а!!

Далеко откликается в синих горах и далеко умирает за пароходами, за бухтой, за молом, во влажной синеве.

А на базарах, в лавках, в магазинах идет уже мелькающая озабоченная работа: разбивают ящики, рвут штуки сукна, сдергивают с полок белье, одеяла, галстуки, очки, юбки.

Больше всего налетело матросов – они тут как тут. Всюду крепкие, кряжистые фигуры в белых матросках, брюках клеш, круглые шапочки, и ленточки полощутся, и зычно разносится:

– Греби!

– Причалива-ай!

– Кро-ой!!

– Выгребай с энтой полки!

Орудовали быстро, ловко, организованно. Один приправил на голове роскошную дамскую шляпу, обмотал морду вуалью, другой – под шелковым кружевным зонтиком.

Суетились и солдаты в невероятных отрепьях, с черными, босыми, полопавшимися ногами; забирали ситец, полотно, парусину для баб и детей.

Вытаскивает один из картонного короба крахмаленную рубаху, растопырил за рукава и загоготал во все горло:

– Хлопьята, бач: рубаха!.. Матери твоей по потылице…

Полез, как в хомут, головой в ворот.

– Та що ж вона не гнеться? Як лубок.

И он стал нагибаться и выпрямляться, глядя себе на грудь, как баран.

– Ей-бо, не гнеться! Як пружина.

– Тю, дура! Це крахмал.

– Що таке?

– Та с картофелю паны у грудях соби роблють, щоб у грудях у их выходыло.

Высокий, костлявый – почернелое тело сквозит в тряпье – вытащил фрак. Долго рассматривал со всех сторон, решительно скинул тряпье и голый полез длинными, как у орангутанга, руками в рукава, но рукава – по локоть. Надел прямо на голое тело. На животе застегнул, а книзу вырез. Хмыкнул.

– Треба штанив.

Полез искать, но брюки забрали. Полез в бельевое отделение, вытащил картон, – в нем что-то странное. Развернул, прицелился, опять хмыкнул:

– Чудно! Штани не штани, а дуже тонко. Хведор, що таке?

Но Хведору было не до того, – он вытаскивал ситец бабе и ребятам – голые.

Опять прицелился и вдруг хмуро и решительно надернул на длинные, жилистые, почернелые от солнца и грязи ноги. Оказалось, то, что надел, болталось выше колен кружевами.

Хведор глянул и покатился:

– Хлопьята, гляньте! Опанас!..

Магазин дрогнул от хохота:

– Та це ж бабьи портки!!

А Опанас мрачно:

– А що ж, баба нэ чоловик?

– Як же ты будешь шагать, – разризано, усе видать, и тонина.

– А мотня здоровая!..

Опанас сокрушенно посмотрел.

– Правда. То-то дурни, штани з якой тонины роблять, тильки материал портють.

Вытащил из коробка все, что там было, и стал молча надевать одни за другими, – шесть штук надел; кружева пышным валом повыше колена...."

8-О

я что хочу сказать.... как литературовед литературоведам....

в отличие от АБСОЛЮТНО В ТО ЖЕ САМОЕ время 3 года сочиняемой и ОДНОВРЕМЕННО в один год изданной абсолютной мёртворождённой галиматьи из пальца высосанной - "Блистающего мира" А.Грина - в данном художественном произведении я в правду характеров литературных героев ВЕРЮ - по шкале Станиславского - на 100%

:-(

вот такие три книги - из тех, что прошли в прошлом году перед моими глазами в полиграфическом виде и перед ушами в аудиофармате - мне запомнились (по разным причинам) больше всего

что их объединяет?

если задуматься, то ловишь себя на мысли - что с нынешних морально-нравственных позиций там не находишь правых людей, положительных героев, кому ты сопереживаешь и на чьей ты стороне... это не "Три мушкетёра"... зачем такую ...специфическую.... литературу "задавали" по хрестоматии в советских школах - не понятно...

хотя, что это я... наоборот, понятно

:-/

(если превысил регламент - прошу понять и простить... а и где ещё о художественном чтиве с культурными людьми поговорить?!)

;-)