Гитлеровская Германия весной 1939 года хотела, чтобы Япония первой напала на Советский Союз, вынудив Москву отвести значительные военные силы на Восток, а затем самой атаковать СССР, на сей счет Берлин и Токио вели переговоры - это следует из рассекреченных архивных документов, опубликованных ФСБ России.

Восемьдесят пять лет назад, 15 сентября 1939 года, было подписано соглашение между СССР, Монгольской Народной Республикой и Японией о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол.

В самом начале этого конфликта в качестве дипкурьера германского МИДа, сопровождающего почту, в Токио был направлен офицер отдела "Иностранные армии - Восток" Верховного командования сухопутных сил Германии (ОКХ), специалист по Красной армии Фридрих Шильдкнехт. О подробностях этой поездки он рассказал советским контрразведчикам после того, как был взят в плен в сталинградском "котле".

Из собственноручных показаний Шильдкнехта, фотокопии которых публикуются сейчас, вырисовывается следующая картина событий. Ночью 8 мая 1939 года состоялся первый бой японского взвода с монгольскими пограничниками, а 9 мая Шильдкнехт выехал из Берлина варшавским скорым поездом в Москву, а оттуда на Дальний Восток. Перед поездкой он получил дополнительное задание от начальника отдела подполковника Кинцеля собрать сведения о Сибирской железной дороге. Аналогичные сведения необходимо было собирать и на маньчжурских, корейских и японских дорогах.

Шильдкнехт 11 мая 1939-го прибыл в Москву и вечером отправился на Дальний Восток. До пограничной станции Отпор поезд следовал восемь суток. На протяжении всего пути Шильдкнехт делал пометки на листах бумаги, которые по мере заполнения прятал через отверстие в опечатанной курьерской сумке с диппочтой. По прибытию 23 мая в Токио, в посольстве Германии, к своему удивлению, Шильдкнехт встретил Кинцеля.

Тот пояснил, что прибыл в Токио самолётом для участия в специальных переговорах о готовности Японии к нападению на Советский Союз.

Шильдкнехт сообщил Кинцелю, немецкому послу Отту и сотрудникам японского генштаба о своих наблюдениях, сделанных во время поездки, и о том, что, по его мнению, СССР больших воинских перевозок с Дальнего Востока на запад не производит. Учитывая цель, с которой прибыл Кинцель, в конце совещания с японскими коллегами Шильдкнехт задал майору Коотани (бывший помощник военного атташе в Москве в 1935-1936 годах) вопрос, считает ли тот возможным нападение Японии на Советский Союз.

Майор ответил, что официального ответа он дать не может, но ему известно, что в японском генштабе имеются две группы: первая – сторонники "узкого разрешения вопроса", которые считают необходимым занять Владивосток и небольшую часть береговой полосы для ликвидации угрозы Японии с этой стороны и ослабить русское влияние на тихоокеанском побережье; вторая – большая часть генштаба (в том числе ряд генералов), которые считают необходимым захватить восточную часть Сибири, ударив в направлении Байкала, и добиться полного уничтожения русской армии. По мнению последних, только так можно покончить с советским кольцом вокруг Маньчжурии и использовать богатые в экономическом отношении районы Дальнего Востока, говорил Коотани.

Уже по возвращении в Германию Шильдкнехт, по его словам, слышал от Кинцеля, что японский генштаб в основном был готов к вооружённому конфликту с СССР и мог в нём задействовать 20-25 дивизий. Но Япония была готова осуществить этот план только в том случае, если Германия оттянет на себя вооружённые силы Советского Союза. В случае нападения Германии на СССР Япония хотела иметь дело только с дальневосточной армией, так как в тот момент достаточно увязла в войне с Китаем.

Германский штаб, в свою очередь, считал необходимым, чтобы первыми напали японцы, что отвлекло бы часть вооружённых сил СССР с запада и только после этого, покончив с Польшей и разрешив все проблемы в Европе, Германия могла напасть на Советский Союз.

Изначально перед Шильдкнехтом стояла задача не только обменяться с коллегами информацией об СССР, но и сопоставить её с японскими данными на месте. Рабочее совещание в Токио велось на русском языке. С японской стороны в нём участвовали майор Коотани и офицер из русского отдела в чине капитана.

Представители штабов сверили с немецкими данными информацию о местах дислокации воинских частей и соединений, нанесённую на японскую карту СССР. На месте были внесены необходимые коррективы. Разница составляла пять-шесть советских дивизий (не 17, а 22 дивизии), в существовании которых немцы сомневались, но японцы доказывали, что это – установленный факт.

Немецкие данные о советских вооружённых силах в европейской части были полнее японских и, соответственно, японские сведения о дальневосточной армии были более точными. В сведения об организации советских воинских соединений обеими сторонами были внесены поправки. По вооружению и снаряжению расхождений не имелось. Также почти совпадали германские и японские данные о системе боевой подготовки Красной армии, за исключением вопроса о сроках ежегодного обучения запасных.

Представленные Шильдкнехтом сведения о подготовке офицерского состава Красной армии, список военно-учебных заведений и информация об авиадесантных частях были значительно полнее японских. В целом японская оценка военной мощи Советского Союза была ниже немецкой. Японский генштаб считал, что Красная армия недостаточно вооружена, не имеет необходимого количества тяжёлой артиллерии и ощущает недостаток в кадрах среднего и низшего командного состава.

В результате японцам были переданы карта с дислокацией советских войск; материалы об авиадесантных и парашютных частях; системе боевой подготовки, в том числе обзор мероприятий по подготовке офицерского состава Красной армии со списком всех известных военных академий, училищ и курсов; таблицы-перечни частей и соединений, структура штабов в военное время, как высших, так и войсковых; карта железнодорожной сети СССР. От японцев была получена карта с дислокацией советских войск, сведения о численности дальневосточной армии и состоянии вооружённых сил Японии и Китая.

По показаниям Шильдкнехта, во время боев на Халхин-Голе в Токио прибыли три офицера генерального штаба Германии. Возможно, немцами преднамеренно приуменьшалось количество советских дивизий на Дальнем Востоке, дабы спровоцировать развитие ситуации в необходимом им русле и уже в 1939 году втянуть Японию в полномасштабную войну с СССР.

Волею судеб через три года именно Шильдкнехт в качестве представителя ОКХ в августе 1942 года сопровождал японского посла в Берлине генерала Осиму во время поездки на Восточный фронт для того, чтобы продемонстрировать успехи немецкой армии и рассказать о возможностях использования новых регионов (планировалось посетить Одессу, Николаев, Симферополь, Севастополь, Мариуполь, Сталино, Ростов-на-Дону и Киев) с целью повлиять на позицию Японии о вступлении в войну с Советским Союзом.

Однако политическое руководство Японии после поражения в ходе вооруженного конфликта на реке Халхин-Гол относилось к идее вступления в войну с СССР достаточно осторожно и смогло противостоять внешнему воздействию гитлеровской Германии и внутреннему давлению милитаристского лобби как в 1939, так и в 1942 году.