На прошлой неделе среди прочей дипломатической деятельности Москвы на Кавказе министр иностранных дел Сергей Лавров уделил время для исключительно важной миссии в Турции, которая может оказаться поворотным моментом в безопасности и стабильности в этом обширном регионе, который исторически разделяли оба государства.

В самом деле, российская дипломатия пришла в стремительное движение как раз тогда, когда войска начали возвращение из Грузии в свои казармы. Москва плетет новую сложную сеть региональных альянсов, обращаясь к глубокой коллективной исторической памяти о России, как о силе на Кавказе и Черном море.

Немецкий поэт и драматург Бертольд Брехт был бы восхищен расписанием Лаврова, в значительной степени помеченным на прошлой неделе "Кавказскими меловыми кругами", переплетающимися с большими и малыми интригами, среди них : Чрезвычайное заседание Европейского совета в Брюсселе; совещание министров иностранных дел Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) в Москве; трое иностранных коллег, принятых им в Москве, - Карл де Гюхт из Бельгии, Франко Фраттини из Италии и Эльмар Мамедъяров из Азербайджана; визиты президентов новых независимых республик Южной Осетии и Абхазии; консультации с выездным секретарем ООН специального представителя в по Грузии Йохана Вербеке.

Несмотря на это, консультациям с Турцией Москва уделила наибольшее внимание. Лавров без долгих рассуждений бросил все дела у себя дома и поспешил во вторник в Стамбул с рабочим визитом, чтобы выкроить несколько часов для срочной конфиденциальной беседы со своим коллегой Али Бабаканом (Ali Babacan). Миссия Лаврова подчеркнула российское обостренное восприятие своих приоритетных задач в текущем региональном кризисе на Кавказе и на Черном море.

Исторические соперники становятся союзниками

Почти неизбежно существует великая историческая неловкость, когда Россия и Турция обсуждают Черное море. В течение годовой осады русской крепости — военно-морской базы Севастополь в 1854-55 гг Великобританией и Францией, царская Россия осознала две прописных истины. Одна та, что турецкая роль может иметь решающее значение для безопасности русского Черноморского флота, и вторая — без Черноморского флота Россия не сможет попасть в Средиземноморье. Самое главное, что Россия поняла, что может быть утрачена первоначальная причина войны, однако противоборствующие стороны так и останутся враждебными друг другу.

Когда, наконец, на конгрессе в Париже в 1856 году был заключен мир, черноморские статьи договора оказались невыгодны для России настолько, что в течение года царь в сговоре с Отто фон Бисмарком расторг соглашение и приступил к восстановлению флота в Черном море.

Расписание консультаций Лаврова в Турции заслуживает внимания. Вице-президент США Дик Чейни, которому случилось быть в регионе с посещением Украины, Азербайджана и Грузии, созывал соратников под антироссийский флаг. Турция не фигурировала в его маршруте. Москва быстро оценила необходимость политической динамики в отношении Турции.

Москва приняла к сведению, что в отличие от НАТО и Европейского Союза, реакция Турции на конфликт на Кавказе была явно приглушенной. Анкара кратко выразила свое беспокойство по поводу событий, но почти в формальных терминах, не принимая чью-либо сторону. С одной стороны, Турция является членом НАТО и стремится присоединиться к ЕС. Она была ближайшим союзником США в время холодной войны. Турция оказалась бы в чистом выигрыше как энергетический узел, если бы материализовался любой из грандиозных планов Запада, в обход российской территории получить доступ к энергии Каспия. А именно как транзитная база нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан.

С другой стороны, Россия готова стать для Турции торговым партнером «номер один» с годовой торговлей, уже приближающейся к 40 млрд. долл. США. Невидимая торговля является также существенной с 2,5 миллионами российских туристов, посещающих Турцию за год, и турецкими компаниями, активно участвующими в российском секторе услуг. И Россия обеспечивает 70% от потребности Турции в природном газе.

Таким образом, Турция изобретательно выступила с идеей "Пакта стабильности и сотрудничества на Кавказе", чьим основным достоинством будет, цитируя турецкого комментатора Семих Идиза, "предоставление Турции возможности оставаться на сравнительно нейтральной позиции в этом споре, даже если это не всем понравится в Вашингтоне". Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Москву 12 августа для обсуждения этого предложения с Кремлем. Идиз добавляет: "Иначе говоря, Анкара не в состоянии принимать чью-либо сторону в этом споре, и одновременно новое "деление Восток-Запад" присутствует в этом предложении несмотря на то, что страна является членом НАТО".

Общепринято считать, что Москва не терпит посягательств на свою "сферу влияния" на Кавказе со стороны внешних сил. Однако, в данном случае Кремль немедленно приветствовал турецкое предложение и согласился провести консультации о создании двустороннего и многостороннего диалога по всем аспектам проблемы Кавказа. Российский подход прагматичен.

Во-первых, это было важно, чтобы привлечь Турцию как значимую региональную силу, которая помогла смягчить региональную изоляцию России в кризисе. Во-вторых, это выглядело как вовлеченность Турции на стороне России, поскольку не являлось частью мирной инициативы ЕС.

Турецкое влияние на Южном Кавказе является неоспоримым. Турецкая ежегодная торговля с Грузией составляет 1 млрд. долл. США, а это значительный объем по меркам Грузии. Турецкие инвестиции в Грузию превышают полмиллиарда долларов. Турция также поставляла оружие и проводила подготовку грузинской армии. Турецкие связи с Азербайджаном также традиционно тесные.

Таким образом, Москва приняла перспективу того, что турецкое предложение могло бы послужить основой выработки механизмов для ограничения конфликтного потенциала в регионе, а так-же укрепления региональной стабильности. И оно может выступить в качестве противовеса назойливому вмешательству Запада, направленного против российских интересов.

Лавров сказал Бабакану, что, кроме того что "это является необходимым на данном этапе в целях создания надлежащих условий" для мирной инициативы Анкары, "включая ликвидацию последствий агрессии против Южной Осетии", "мы абсолютно согласны с нашими турецкими партнерами в том, что основы для такого взаимодействия могут и должны быть заложены в настоящее время".

В основе российского мышления лежит предпочтение региональному подходу, который исключает внешние силы. И Лавров открыто показал это. Он сказал: "Мы видим, что главное значение турецкой инициативы в том, что она зиждется на здравом смысле и предполагает, что страны любого региона и, прежде всего, страны, входящие в этот регион, должны сами решить, как вести там дела. А остальные должны помогать, но не диктовать свои рецепты".

Лавров намекнул на неудовольствие по поводу роли США. Далее он сказал: "Конечно, это будет открытая схема, но инициативная роль здесь будет принадлежать странам региона. Это примерно то же самое, что и АСЕАН [Ассоциации государств Юго-Восточной Азии] в Юго-Восточной Азии, у которой много партнеров [10], но лишь члены АСЕАН определяют повестку дня для работы региона и региональную жизнь".

Российский подход состоит в том, чтобы приветствовать "сердечное согласие" с Турцией в Черноморском регионе, которое подрывает попытки США изолировать Россию на ее традиционном «заднем дворе». В ходе визита Лаврова в Стамбул обе стороны договорились о "необходимости большего использования уже имеющихся механизмов - Организации Черноморского экономического сотрудничества [в Стамбуле] и Blackseafor [региональные военно-морские силы], - и развитии турецкой идеи черноморской гармонии, которая приобретает все более многосторонний и практический характер".

Любопытно, что на пресс-конференции в Стамбуле, стоя рядом с Бабаканом, Лавров сделал огромное многоточие в мыслительном процессе, увязав общую русско-турецкую заинтересованность в осуществлении совместных инициатив с двумя другими региональными проблемами - Ираком и Ираном. По его словам, "преимущественно с тех же позиций мы также отстаиваем то, что должно быть предпринято для окончательного урегулирования ситуации в Ираке на основе территориальной целостности и суверенитета этого государства. Кроме того, похожи наши подходы к необходимости политического мирного урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы".

Полный смысл заявления Лаврова нуждается в тщательном анализе. Его последствия глубоки. Это может быть понятно на фоне давних американских идей использовать восточное побережье Черного моря в качестве опорной точки для своих военных операций в Ираке и потенциального удара против Ирана, которые Анкара твердо отклонила к большому облегчению Москвы. Достаточно сказать, что Лавров сделал блестящий ход, запустив в свободное плавание идею связать Ирак и Иран с русско-турецкой региональной структурой по вопросам безопасности и сотрудничества.

Вопрос проливов

Москва обратила внимание на американское военное давление в Черном море. В основе сложившейся ситуации лежит так называемый "вопрос проливов". Вкратце, Москве понравилось бы, если бы Анкара продолжила оказывать сопротивление попыткам США пересмотреть Конвенцию Монтре 1936 года, которая отдала в турецкие руки контроль над проливами Босфор и Дарданеллы. США не является участником конвенции 1936, которая сильно ограничивает проход военных кораблей через два турецких пролива в Черное море, и практически делает его русско-турецким внутренним озером.

Конвенция Монтре, имеет решающее значение для безопасности России. (Во время Второй мировой войны Турция отказала гитлеровской коалиции в разрешении направить корабли в Черное море для нападения на Советский военно-морской флот, базировавшийся в Севастополе.)

По сценарию, на период после "холодной войны", Вашингтон наращивал давление на Турцию для пересмотра Конвенции Монтре, с тем чтобы постепенно превратить Черное море в заповедник НАТО. Турция, Румыния и Болгария являются странами НАТО; США имеет военные базы в Румынии; США надеется принять в члены НАТО Украину и Грузию. Таким образом, турецкое сопротивление страстным просьбам США относительно пересмотра Конвенции Монтре имеет все большее значение для Москвы. (В течение нынешнего конфликта на Кавказе Вашингтон стремился направить два больших военных корабля водоизмещением 140000 тонн в Черное море, чтобы якобы оказывать "помощь" Грузии, однако Анкара отказалась дать разрешение на основании того, что такой проход через Босфор нарушает положения Конвенции Монтре).

Москва ценит этот нюанс в турецкой политике. Собственно, Москва и Анкара имеют общую заинтересованность в сохранении Черного моря в качестве их совместного личного заповедника. Во-вторых, Анкара справедливо предполагает, что любой шаг в направлении пересмотра Конвенции Монтре, которую несмотря на огромные препятствия Турция выторговала с большой ловкостью, государственным подходом и дальновидностью Кемаля Ататюрка, откроет ящик Пандоры. Это вполне может оказаться шагом к пересмотру Лозаннского договора 1923 года, краеугольного камня, на котором из обломков Оттоманской империи было возведено современное турецкое государство.

Пишущий для либеральной газеты Milliyet видный турецкий политический аналитик Тахья Акол (Tahya Akyol) недавно аккуратно подытожил парадигму:

Анатолийская география требует, чтобы отдавая приоритет перспективному направлению на Запад в течение византийской и оттоманской эпох, во то же время и не игнорировать Кавказ и Ближний Восток. Конечно, нюансы меняются, в зависимости от событий и проблем. Турция, направленная на Запад, никогда не будет игнорировать Россию, Черное море, Кавказ, Ближний Восток и Средиземноморье. Симфония меняющихся и сложных нюансов зависит от способности нашей внешней политики и размеров нашей силы. Не существует такой вещи как непогрешимая политика, но Турция избежала огромных внешнеполитических ошибок. Это ее основные принципы.

У Москвы есть глубокое понимание типичного прагматизма турецкой "кемалистской" внешней политики. (Ататюрк поддерживал отношения с большевиками с начала 1920-х.) Лавров мягко коснулся страниц современной истории. Он заявил в Стамбуле о том, что пост-советская Россия не чувствовала никаких "факторов сдерживания" насчет турецкого членства в НАТО до тех пор, пока обе державы оставались "действительно искренними, действительно честными и действительно взаимно уважающими друг друга". Что он хотел сказать?

С российской точки зрения это значит, что Турция не должна использовать свое членство НАТО в ущерб интересам России, даже законно выполняя свои обязательства и обязательства альянсу. Другими словами, Лавров напомнил, что Турция не должна забывать о своих "других международных обязательствах и обязанностях", как "рамки международных договоров, которые регулируют режим на Черном море, например".

Лавров выразил удовлетворение, что "Турция никогда не ставит свои обязательства перед НАТО выше других своих международных обязательств, но всегда строго следует всем тем обязательствам, которые она имеет, в полном объеме. Это очень важный признак, не характерный для всех стран. Мы высоко ценим это и стремимся подходить к нашим отношениям аналогичным образом ". Будьте уверены, он оставил после себя много пищи для размышлений турецкой стороне .

Кавказская шахматная доска

Между тем, используя метафору Акола, на Черном море и Южном Кавказе действительно началась новая "симфония". Международные наблюдатели, которые низвели нынешний разлад только к российской поддержке принципа самоопределения, не видят за деревьями леса.

После тестирования реальных возможностей НАТО для ведения войны против России на Черном море (российский военный эксперт оценил, что Москве потребуется 20 минут, чтобы потопить флот НАТО) Россия объявила о своем намерении развернуть регулярные войска в новых независимых государствах Южной Осетии и Абхазии, в рамках договоров о "дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи", которые Россия подписала с ними в Москве во вторник. Министр обороны Анатолий Сердюков заявил, что контингент свыше бригады каждый будет развернут в Южной Осетии и Абхазии.

С практической точки зрения, Россия усилила свое присутствие в регионе Черного моря. Лавров пояснил в Москве во вторник, что "Россия, Южная Осетия и Абхазия будут принимать все возможные меры, чтобы совместно устранять и противостоять угрозам миру или попыткам разрушить мир и противодействовать актам агрессии против них со стороны любой страны или какой-либо группы стран". Он заявил, что Москва будет отныне ожидать, что любое обсуждение Совета Безопасности ООН по вопросам региональной безопасности будет "бессмысленным" без участия представителей Южной Осетии и Абхазии — предварительное условие, которое Вашингтон, безусловно, отвергнет.

Равным образом, другая русско-турецкая симфония была услышана в других районах Кавказа. В субботу турецкий президент Абдулла Гюль вылетел в Ереван, преодолев вековой лед в турецко-армянских отношениях. Москва поощряет эту оттепель. Ереван надеется воспользоваться русско-турецким региональным согласием, чтобы нормализовать отношения с Анкарой и открыть снова армяно-турецкую границу, спустя почти столетие. Президент Армении Серж Саркисян, как ожидается, посетит Турцию 14 октября. Обходной тайный канал, тихо работавший в Швейцарии в течение нескольких месяцев, в настоящее время возведен на официальный уровень. Подводные камни остаются, особенно в отношении сложной Нагорно-Карабахской проблемы. Опять же, Вашингтон может встревожиться и начнет натягивать поводок с помощью армянской диаспоры в США - и наоборот.

Во всяком случае, Гюль посетил в среду Баку чтобы проинформировать руководство Азербайджана. В том же самом контексте, министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров посетил Москву в прошлые выходные, после телефонного разговора между президентом России Дмитрием Медведевым и его азербайджанским коллегой Ильхамом Алиевым. Медведев пригласил Алиева посетить Москву. Президент Армении Саркисян также недавно посетил Москву.

Российская газета "Коммерсант" цитирует источник в Кремле, что Москва могла бы стать посредником во время армяно-азербайджанской встрече на высшем уровне. Если да, то Россия и Турция, работая в тандеме, по существу, обходят стороной Европу и США. До сих пор в нагорно-карабахском мирном процессе заправляла так называемая Минская группа Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. (Интересно, что Россия является членом Минской группы, в то время как Турция была исключена).

Баку унижает Чейни

Процитирую "Коммерсант": "Москва и Анкара укрепляют свои позиции на Кавказе, тем самым ослабляя там влияние Вашингтона". Признаки уже есть. Когда на прошлой неделе в среду Чейни посетил Баку с прямолинейной миссией, направленной на изоляцию России в регионе, то он наткнулся на несколько грубых сюрпризов.

Азербайджанцы отошли от своего традиционного гостеприимства для приезжающих американских лидеров, предоставив низкий уровень приема Чейни в аэропорту. Далее, Чейни заставили прождать весь день, пока, наконец Алиев не принял его. И это несмотря на то, что Чейни всегда полагал, что со времен его работы в Halliburton у него существовали особые доверительные отношения с азербайджанским лидером . (Алиев тогда возглавлял азербайджанскую государственную нефтяную компанию SOCRAM.)

Чейни, в конечном итоге, потратил весь день на посещение посольства США в Баку и беседы с разными американскими нефтяными руководителями, работающими в Азербайджане. Наконец, когда Алиев принял его поздно вечером, Чейни обнаружил к своему расстройству, что Азербайджан не в настроении накидываться на Россию со всей остальной бандой.

Чейни передал торжественное обещание Джорджа Буша-младшего поддерживать союзников США в регионе против российского "реваншизма". Он заявил о решимости Вашингтона в нынешней ситуации наказать Россию любой ценой, с помощью продавливания проекта газопровода Набукко. Но Алиев разъяснил, что он не хочет быть втянутыми в драку с Москвой. Чейни был в высшей степени раздражен и дал понять о своем неудовольствии, отказавшись принять участие в азербайджанском государственном банкете в его честь. Вскоре после разговора с Чейни Алиев позвонил Медведеву по телефону.

Азербайджанские позиции показывает, что, в отличие от пропаганды средств массовой информации США, твердая позиция России на Кавказе способствовала повышению ее престижа и авторитета на постсоветском пространстве. ОДКБ на своей встрече в Москве 5 сентября решительно поддержала позицию России в отношении конфликта с Грузией. Премьер-министр России Владимир Путин предпринял визит большого значения в Ташкент 1-2 сентября, направленный на стимулирование российско-узбекского взаимопонимания по вопросам региональной безопасности. Россия и Узбекистан объединились в дальнейшем сотрудничестве в области энергетики, включая расширение системы газопроводов советской эпохи.

Казахстан, который открыто поддержал Россию в кавказской ситуации, обдумывает, чтобы его нефтяные компании приобретали активы в Европе совместно с российским "Газпромом". Есть признаки того, что Таджикистан согласился на расширение российского военного присутствия на своей территории, в том числе на базирование ее стратегических бомбардировщиков. В самом деле, поддержка ОДКБ недавнему российскому пакету предложений по разработке (пост-НАТОвского) Европейского договора о безопасности. является ценным дипломатическим приобретением для Москвы на данном этапе.

Но в реальном выражении, наибольшее удовлетворение Москве принесло то, что Азербайджан отреагировал на кавказский конфликт и на временное закрытие трубопровода Баку-Тбилиси-Джейхан тем, что стал перекачивать экспортную нефть в Европу через трубопровод советской эпохи Баку-Новороссийск. Величайшая ирония мгновенного перехода Баку от спонсируемого американцами нефтепровода в обход России к трубопроводу советских времен, который проходит через русский heartland не могла остаться незамеченной Чейни.

Более тревожным для Вашингтона является российское предложение, лежащее на столе Алиева, о том, что Москва готова купить весь газ Азербайджана по мировым рыночным ценам — предложение, которое западные нефтяные компании не смогут перебить. Именно это предложение Баку будет серьезно рассматривать на фоне новой региональной обстановки.

Полный провал миссии Чейни в Баку, как представляется, должен был стать жестким сигналом Вашингтону, что Москва существенно ослабила "дипломатию канонерок" администрации Буша в Черном море. Как во вторник безжалостно дала оценку газета New York Times: "Администрация Буша после значительных внутренних дискуссий, решила не принимать непосредственных карательных действий [против России] ... заключив, что она имеет мало рычагов для действий в одностороннем порядке, и что она больше преуспеет в создании хора международной критики, возглавляемого Европой".

Министр обороны США Роберт Гейтс пояснил ежедневнику, что Вашингтон отдает предпочтение долгосрочному стратегическому подходу, "[и] не такому, где мы действуем реагирующим образом, при этом имея негативные последствия". Он задумчиво добавил: "Если мы будем действовать слишком поспешно, мы можем стать теми, кто окажется в изоляции". Сам Чейни снизил накал своих призывов к строгому наказанию России. Сейчас он думает, что должна оставаться открытой дверь для улучшения отношений с Россией, а выстраивание будущих отношений с США является выбором, который сделают лидеры в Москве.

Но Турция, судя по всему, сделала свой выбор. Судя по скорости, с которой Эрдоган обнародовал идею Пакта стабильности на Кавказе, кажется, что Турция уже какое-то время готовилась к ней. Это не так просто, как кажется - неизменно поворачивать факторы географии и истории к геополитическому преимуществу. Ведь как и предполагает его вводящее в заблуждение название, Черное море — на самом деле море переливающееся синим цветом, полное игривых дельфинов, но пираты и моряки видели лишь его мрачный вид, когда штормовые облака летели низко над водой.

М.К. Бхадракумар, карьерный дипломат МИД Индии в течение более чем 29 лет, был послом Индии в Узбекистане (1995-98) и в Турции (1998-2001)

Оригинал статьи:  Russia and Turkey tango in the Black Sea

© Перевод: Наталья Лаваль, специально для сайта "Война и Мир". При полном или частичном использовании материалов ссылка на warandpeace.ru обязательна.