С момента начала войны на Украине вопрос о размере российской и китайской экономик, по сравнению с западными экономиками, стал чрезвычайно важным. Ранее политики сравнивали российский ВВП, например, с ВВП Испании или Италии, чтобы свести к минимуму его глобальное значение. Теперь, когда геополитическая напряженность возродила блоки времен холодной войны, крайне важно прояснить наше понимание реального размера и важности этих экономик.

Простая статистика ВВП, возможно, внушила Западу ложное чувство безопасности. По объему ВВП западные экономики кажутся доминирующими, а их способность вводить санкции - решающей. Но зависимость Запада от секторов услуг и относительная слабость непосредственно производственных секторов, таких как обрабатывающая промышленность, горнодобывающая промышленность и сельское хозяйство создает критические уязвимости в производстве товаров и цепочках поставок. Во времена мира и беспрепятственной торговли такие уязвимости могут показаться незначительными. Однако в периоды деглобализации, геополитической конкуренции и конфликтов между государствами эти недостатки могут оказывать глубокое воздействие, в то время как базовые производственные секторы приобретают все большее значение. Более четкое представление об этих реалиях подразумевает переоценку стратегической позиции Запада.

Подводные камни измерения ВВП

Со времен Второй мировой войны ВВП был показателем, обычно используемым для определения размера и мощи экономики.1 ВВП измеряет богатство, созданное за определенный период, в соответствии с рыночной оценкой. Хотя это важный показатель, он также несовершенно оценивает реальное благосостояние2 и не в полной мере измеряет производственный потенциал страны. Против нее было выдвинуто много критических замечаний, и в качестве дополнения часто используются другие количественные показатели — производства или экспорта, к примеру. Однако, чтобы иметь возможность сравнивать экономики, показатели должны использовать общую единицу измерения, чаще всего доллар. Очевидным решением является использование обменных курсов на определенный период. Однако это, казалось бы, простое решение также является неудовлетворительным, поскольку обменные курсы не обязательно отражают экономическую реальность. Обменные курсы подвержены спекулятивным колебаниям,3 как в сторону повышения, так и в сторону понижения, на денежных рынках.4

По этим причинам часто используется метод паритета покупательной способности (или ППС).5 Показатели ППС отражают относительные цены. Другими словами, ППС отражает относительные соотношения цен в национальной валюте на один и тот же товар или услугу в разных странах.6 Безусловно, гипотеза о том, что потребители в разных странах будут использовать один и тот же продукт, является хрупкой, учитывая культурные особенности потребителей. Следовательно, метод ППС также имеет свои проблемы и потенциальные погрешности. Тем не менее, при сравнении экономик он явно более надежен, чем метод обменного курса. ППС обычно рассчитывается в три этапа: сначала на уровне продукта путем усреднения относительных цен, затем путем получения не взвешенного ППС и, наконец, на агрегированном уровне с использованием средневзвешенного ППС товарных групп. Оценки, используемые на заключительном этапе, основаны на расходах, связанных с каждой группой продуктов. Этот метод используется, когда требуется надежное сравнение двух экономик.

Если мы посмотрим на Соединенные Штаты, Германию, Китай и Россию на основе сравнений обменного курса (таблица 1) и ППС (таблица 2), напрашивается несколько выводов. Во-первых, ясно, что метод обменного курса значительно недооценивает размер китайской и российской экономик. Используя метод обменного курса, размер российской экономики вдвое меньше, чем у Германии и около 130 процентов от экономики Испании. Китай, хотя и растет более быстрыми темпами, в 2019 году составляет около двух третей экономики США. Однако при использовании метода ППС профиль экономик России и Китая кардинально меняется. Российская экономика почти сравнялась с экономикой Германии, в то время как китайская экономика достигла паритета с экономикой США в 2016 году и с тех пор немного лидирует.

Расхождение между методом обменного курса и методом паритета покупательной способности редко принимается во внимание в литературе для широкой публики, когда речь заходит о Китае и России. Возможно, это привело к неоправданному оптимизму по поводу эффективности санкций. Но даже показатель ППС может пока не отражать реальную важность экономик России и Китая, когда на карту поставлены стратегические, геополитические вопросы.

Важность производственного сектора

При расчете с точки зрения производства ВВП обычно разбивается на различные секторы: сельское хозяйство (включая лесное хозяйство и рыболовство), промышленность, строительство и услуги. Сильный рост экономики услуг был тенденцией в течение последних пятидесяти лет во всех западных странах; сектора услуг росли быстрее, чем производство товаров, и составляют все большую долю западных экономик. “Производительный” характер некоторых услуг, безусловно, является спорным. Например, в некоторых исследованиях предпринимались попытки включить “услуги”, связанные с незаконным оборотом наркотиков и проституцией, в расчет ВВП.7 Возникает вопрос о реальном вкладе некоторых услуг, даже если развитие экономики услуг в мирное время совершенно законно. Но рассуждения меняются во времена войны или квазивойны. В военное время услуги теряют свою важность по сравнению с сельским хозяйством, промышленностью и строительством. Затем становится необходимым рассчитать долю секторов, производящих товары, в разных экономиках, чтобы иметь точное представление о том, как они на самом деле сравниваются.

На первый взгляд, мы замечаем, что Россия расположена между Китаем, где услуги составляют всего 49 процентов ВВП, и такими странами, как Соединенные Штаты, Франция или Италия, где услуги составляют не менее 75 процентов ВВП. Германия находится в промежуточном положении: 69 процентов ее ВВП приходится на сферу услуг. Позиция России может быть объяснена размером ее промышленного и сельскохозяйственного секторов — структурой, которая влияет на ее реальный вес, как показано в таблице 4.

Таблицы 4 и 5 показывают, что ВВП России и Китая значительно выше, если рассматривать только непосредственно производственную деятельность. Экономика Китая становится в девять раз сильнее экономики Германии и в три раза сильнее экономики Соединенных Штатов. Российская экономика также в конечном итоге опережает экономику Германии и более чем в два раза превосходит французскую экономику. Это полностью меняет наше видение этих экономик — далеко от заявлений о том, что Россия находится на одном уровне с Испанией или что Китай все еще сильно отстает от Соединенных Штатов.

Показатели инноваций

Но сравнение Запада и Востока по показателям промышленной производительности также имеет свои недостатки. В ней не учитываются инновации, которые могут быть измерены, пусть и несовершенно, количеством патентов, подаваемых каждый год, или передовым технологическим содержанием производимых товаров. Если мы сосредоточимся на патентах — показателе, который может быть искажен тем фактом, что разработка патента и его использование не обязательно происходят в стране подачи заявки, и что патенты могут отражать финансовое использование интеллектуальной собственности, а не подлинные инновации, мы получаем следующий список ведущих стран.8

По этому показателю Китай по-прежнему лидирует с большим отрывом, но Россия откатывается на шестую позицию. В более широком смысле, общее количество патентов из Китая и России почти вдвое превышает количество патентов в Соединенных Штатах, Японии, Южной Корее, Германии, Франции и Великобритании вместе взятых, что дает нам представление о балансе сил на этом фронте.

Мировой экспорт важнейших товаров

Окончательный метод оценки масштабов российской экономики заключается в определении места России в мировом экспорте ключевых товаров. В 2019 году Россия была вторым по величине производителем платины, кобальта и ванадия в мире, третьим по величине производителем золота и никеля, четвертым по величине производителем серебра и фосфатов, пятым по величине производителем железной руды и шестым по величине производителем урана и свинца.9 Основным продуктом российского сельского хозяйства являются зерновые; Россия является крупнейшим в мире экспортером пшеницы10 и крупнейший производитель ячменя, гречихи, овса и ржи, а также второй по величине производитель семян подсолнечника. Конечно, Россия является крупнейшим в мире экспортером газа (и обладает крупнейшими в мире запасами) и вторым по величине экспортером сырой нефти. Это дает России, помимо ее промышленных мощностей, центральное положение в торговле сырьем, положение, которое объясняет ее союз с Китаем. Любое прекращение или резкое сокращение торговли с Россией, вероятно, вызовет серьезные сбои на товарных рынках.

Теперь очевидно, почему попытка представить экономики Китая и России исключительно через ВВП, используя метод обменного курса, приводит к созданию ложного представления об экономической мощи этих двух стран, и картины, которая может нанести ущерб процессу принятия решений. Элементы промышленного производства, которые мы выделили, тем более важны в текущей ситуации. Хотя мы не вступили в экономику военного времени как таковую, за пределами Украины, экономики по всему миру в настоящее время сильно подвержены влиянию геостратегических реалий. Использование нескольких экономических показатели и систематический поиск показателей, наиболее близких к реальности, должны быть приоритетом, если мы хотим серьезно оценить баланс экономических сил и принимать соответствующие решения.

Жак Сапир, 20 ноября 2022 года, перевод ВиМ

Примечания:

1 Simon Kuznets, “Modern Economic Growth: Findings and Reflections,” American Economic Review, 63, no. 3 (June 1973): 247–58.

2 J. E. Stiglitz, A. Sen, and J. P. Fitoussi, eds., Rapport de la Commission sur la mesure des performances économiques et du progrès social, Vie Publique, September 15, 2009.

3 Heiner Flassbeck, H. Massimiliano La Marca, eds., Coping with Globalized Finance: Recent Challenges and Long-Term Perspectives (Geneva: unctad, 2007); Lucio Sarno and Mark P. Taylor, The Microstructure of the Foreign Exchange Market: A Selective Survey of the Literature, Princeton Studies in International Economics no. 89 (Princeton: Princeton University, May 2001).

4 Jacob A. Frankel and Harry G. Johnson, eds., The Economics of Exchange Rates: Selected Studies (London: Routledge, 1978).

5 P. Schreyer and F. Koechlin, Parités de pouvoir d’achat: Mesure et utilisations, Cahiers statistiques no. 3 (Paris: OCDE, 2002); Bela Balassa, “The Purchasing-Power Parity Doctrine: A Reappraisal,” Journal of Political Economy 72, no. 6 (December 1964): 584–96.

6 R. Dornbush, “Purchasing Power Parity,” NBER working paper no. 1591, 1985.

7 Sarah O’Connor, “Drugs and Prostitution Add £10bn to UK Economy,” Financial Times, May 29, 2014.

8 “Classement des États du monde par nombre de dépôts de brevets,” Atlasocio.com, June 23, 2020.

9 “Platinum-Group Metals,” U.S. Geological Survey, accessed October 19, 2022.

10 Anatoly Medetski and Megan Durisin, “Russia’s Dominance of the Wheat World Keeps Growing,” Bloomberg, September 23, 2020.