В самой невыгодной ситуации оказались российские угольщики. Мировой спад у нас наложился на внешние факторы и внутренние проблемы. С одной стороны, отказ от импорта нашего угля странами G7 и ЕС привел к увеличению из-за этого затрат на доставку угля до других покупателей и увеличил дисконт на него на мировом рынке. С другой стороны, усугубились традиционные проблемы с логистикой внутри страны, которая не справляется с перестройкой транспортных потоков, в основном направленных теперь на восток.
Как заметил в беседе с "РГ" партнер по консалтингу NEFT Research Александр Котов, отрасль в глубоком кризисе, и предпосылок улучшения ситуации пока не видно. Основная причина - падение цен на уголь на мировом рынке. Помимо этого свою роль сыграли рост фискальной нагрузки (до мая 2024 года работала экспортная пошлина для антрацита и энергетического угля, и до декабря - для коксующегося угля) и увеличение логистических затрат, прежде всего в виде роста тарифов РЖД на транспортировку - у нас от мест добычи до портов надо проехать по 4000-5000 км, это колоссальные расходы.
С оценкой согласен эксперт по энергетике Кирилл Родионов. Он уточняет, что из-за снизившихся цен на уголь российским компаниям сложнее финансировать его экспорт в Азию через порты Северо-Запада и Юга России. Поставки не окупаются. И, соответственно, плюс к этому сказываются всем известные инфраструктурные ограничения на Восточном полигоне (БАМ, Транссиб).
У нас было окно возможностей. В 2021 и 2022 годах можно было получить дополнительную прибыль за счет высоких цен на мировом рынке. Но с августа 2022 года от нашего угля отказался ЕС, куда уходило около 50 млн тонн нашего угля (приблизительно четверть от объемов всего экспорта) и курс на снижение импорта взяла Япония, а в 2023 году стали снижаться мировые котировки. Потребление же внутреннего рынка осталось ограниченным, хотя и немного выросло (на 4%). Основной импортер нашего угля - Китай. Но сильно и быстро увеличить экспорт в этом направлении у нас не получилось из-за ограничений на уже упомянутом Восточном полигоне. Хотя возможность такая была.
Россия в 2023 году увеличила экспорт всех видов угля в Китай в полтора раза, до 100,9 млн тонн (в 2022 году - 67 млн тонн), но уже в 2024 году поставки снизились до 94 млн тонн. Причины снижения - снижение мировых цен, логистика и ввод Китаем пошлин для российского угля. То есть закрепить успех на рынке Китая у нас не получилось.
Родионов напоминает, что Китай установил временный запрет на импорт австралийского угля в 2021 году. Австралия была крупнейшим поставщиком коксующегося угля на рынок Китая. Запрет был снят в начале 2023 года, и к этому времени Китай сумел перестроить структуру своего импорта коксующегося угля. Главным его поставщиком в Китай в последние два года стала Монголия.
В России, как указывается в мартовском докладе ЦБ, в начале этого года добыча коксующегося угля снижается, что связывают с падением темпов выплавки стали. При этом на экспорт уголь отправлять стало еще сложнее. Квоты на вывоз угля железной дорогой сохранились только для Кемеровской области (Кузбасса) - 54,1 млн тонн. Якутия, квота на вывоз для которой в 2024 году составляла 26,3 млн тонн, Бурятия (8,5 млн тонн), Хакасия (6,5 млн тонн), Иркутская область (3,3 млн тонн) и Тыва (0,65 млн тонн) квот лишились. Правда, сейчас идут обсуждения в правительстве об их возвращении.
Как отмечает старший аналитик по металлургическому и горнодобывающему сектору "Эйлер Аналитические технологии" Никанор Халин, сейчас маржинальность экспортных поставок угля (речь в первую очередь про энергетический сегмент) находится под давлением из-за нескольких структурных факторов. Во-первых, дисконтами на наш уголь (на начало марта 2025 года они составляют 15-20% от цен аналогичных мировых бенчмарков) и общим снижением цен на энергетический уголь в мире - на 25% к прошлому году и на 70% к средним уровням 2022 года.
Во-вторых, играют роль логистические ограничения на вывоз угля в восточном направлении. При сегодняшних низких ценах и курсе рубля, большинство компаний работают "в ноль" при поставках на Восток, а отправки угля через северо-западные или южные порты для них убыточны. По оценкам Халина, сейчас неинтегрированные компании (без своей логистики, портов и прочего) теряют там около 20 долл. с тонны энергетического угля.
В-третьих, на отрасль влияют тарифы РЖД (их рост в рублях с конца 2024 года составил почти 15%) и укрепление рубля в начале 2025 года, которые ухудшают экспортную рентабельность, поясняет Халин.
По мнению Родионова, сегодняшний кризис в угольной отрасли - крупнейший за 30 лет, и он приведет к очень серьезному структурному сдвигу. Его невозможно преодолеть с помощью квот-субсидий и даже налоговых послаблений. Здесь отрасль спасет только структурный сдвиг, который будет сводиться к росту доли коксующегося угля в структуре добычи, а также сдвигу географии добычи на восток, который приведет к частичному снижению логистических издержек. Также сейчас у регуляторов есть хороший повод для того, чтобы полностью отказаться от низкорентабельной или малорентабельной подземной добычи, которая при этом сопряжена с рисками с точки зрения безопасности, считает Родионов.
Халин также ожидает в дальнейшем снижения добычи и экспорта энергетического угля в пользу коксующегося. Потенциальное восстановление сектора недвижимости Китая в 2025 году (благодаря новым экономическим стимулам) и дальнейший рост выпуска стали в Индии могут поддержать котировки металлургического угля и, как следствие, уровень его добычи и экспорта из России, уточняет эксперт.
