В Казахстане не утихают страсти, достаточно ли западные нефтегиганты делятся с государством за то, что добывают большую часть нефти в стране. Им принадлежит львиная доля добычи на всех трех мегапроектах. Подписанные в начале 90-х соглашения изменить практически невозможно. Но, как отмечают эксперты, из-за энергоперехода казахстанские власти постараются это сделать как можно быстрее и перенимают российский опыт.

Западные нефтегиганты расширяют свои проекты в стране. Оператор «Тенгизшевройл» ввел в январе в эксплуатацию завод третьего поколения и планирует увеличить в этом году общую добычу на месторождении Тенгиз на четверть — до 1 млн баррелей в сутки. Такой рост добычи вызывает вопросы не только у ОПЕК+ по соблюдению квот добычи Казахстаном, который их регулярно нарушает. Но и в самой стране — достаточно ли западные компании платят в бюджет страны. Эти споры ведутся уже десятилетиями.

«В те годы (90-е) я работала в отделе внешних связей. Знаю людей, которые подписывали эти контракты, которые возвращались из США, куда их приглашал тот же Chevron и остальные компании. Это был просто абсурд: человек, который обсуждал подписание этих контрактов, рассказывал, что ему подарили магнитофон», — рассказала журналист и ведущая канала «Купол юрты» Акмарал Баталова во время интервью с экс-советником министра энергетики Казахстана и членом Клуба экспертов при сенате парламента страны Олжасом Байдильдиновым.

«Его возили по всей Америке и оплачивали ему все его расходы: что он захотел купить своей семье — любые подарки, и то, что он жил в пятизвёздочном отеле, ходил в шикарные рестораны. Нас тогда действительно купили как индейцев за бусы!», — продолжила журналистка. Люди, которые решали судьбу страны на многие-многие годы вперед, даже не понимали ни цену этой нефти, ни последствий своих действий, они просто были как дети, рассказала Акмарал Баталова, добавив, что с американской стороны в то же время работали юристы: «Приезжал целый десант».

Соглашения подписывались в начале 90-х и тогда, например, не существовало экспортной пошлины, которая могла бы приносить $500 млн в год, привел пример эксперт Олжас Байдильдинов. Он отметил, что по условиям контракта его условия не могут ухудшиться для инвесторов, и из-за этого власти страны оказались на перепутье.

«Тенгизшевройл» является одним из трех мегапроектов Казахстана. 75% его принадлежит американским Chevron и ExxonMobil. Еще 20% - казахстанской госкомпании «КазМунайГаз». И 5% - российскому «Лукойлу». По данным финансовой отчетности, в 2023 году общая выручка проекта составила $19.45 млрд. Из них Казахстану достались 41,6% ($8.09 млрд): $6.99 млрд — государству в виде 30-процентного подоходного налога и роялти, $1,1 млрд составила доля «КазМунайгаза».

Если же сравнивать чистую прибыль, то участники проекта, включая казахстанскую госкомпанию, получили за 2023 год $5,3 млрд, что несколько меньше поступлений в бюджет Казахстана.

Очевидно, что доля страны в мегапроекте ниже среднемировой. Например, в Норвегии государственная доля в проектах через налоги и прямое участие достигает 78%, в ОАЭ — 55−88%, в Малайзии — 65%, в Нигерии — 60−70%, а в Катаре превышает 60%. Уступает Казахстан и России с Азербайджаном. До СВО проекты «Сахалин — 1» и «Сахалин — 2», по данным из открытых источников, приносили российскому бюджету 50−70%, в других проектах — 60−80%. В то же время проект «Азери-Чираг-Гюнешли» приносит в азербайджанский бюджет 50−55%.

Справедливости ради стоит отметить, что Казахстан был первой страной на постсоветском пространстве, которая заключала соглашения о разделе продукции, а месторождение Тенгиз оказалось не самым простым по техническим и геологическим параметрам. В «Тенгизшевройле» сообщали, что инвестировали в последнее расширение, которое будет приносить 260 тыс. баррелей в сутки, более $ 48 млрд. Капитальные затраты традиционно возмещаются инвесторам.

Как пишет в Facebook* Олжас Байдильдинов, в январе в парламенте страны призвали увеличить долю Казахстана в мегапроектах до 51%.

Ранее Казахстан подал иск на $15 млрд, которые, по мнению правительства, компании несправедливо вычли из доходов. А следом, сообщал Bloomberg, в Астане потребовали $138 млрд упущенной выгоды. Речь идет о стоимости нефти, которая была обещана правительству, но не предоставлена разработчиками месторождения.

«Этот скандал подчеркивает сложность работы в крупнейшей нефтедобывающей стране Центральной Азии, где крупные международные компании сталкиваются со сложными экологическими и геологическими условиями, а также с правительством, которое придерживается максимизации выгоды от подписанных соглашений о разделе продукции», — писало агентство Bloomberg.

Ведущий аналитик ФНЭБ и эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков отмечает, что переписать условия соглашений по СРП Казахстан в одностороннем порядке не может.

«Когда Казахстан подписывал СРП, он находился в очень слабой позиции: не было денег и технологий. И, по сути, других желающих, кроме западных компаний, также не было. Поэтому они диктовали Казахстану свои условия. Сейчас страна хочет изменить условия несправедливого распределения и, чтобы получить как можно больше, торопится это сделать — особенно с учетом общемирового энергоперехода (постепенного отказа от нефти)», — говорит эксперт.

Сейчас у Казахстана есть деньги, которые он мог бы вкладывать в проекты, есть какие-то технологии и, главное, есть конкуренция инвесторов, замечает Игорь Юшков.

«И если Казахстан добьется ухода западных компаний, то придут уже китайские или ближневосточные компании. Сейчас есть выбор. Поэтому переговорная позиция страны уже более сильная», — говорит ведущий аналитик ФНЭБ.

Он отмечает, что власти страны используют для давления штрафы по экологическим основаниям и доначисляют налоги: «По сути, западные компании ставят перед выбором — или платить штрафы, или менять условия СРП. Это классическая схема, которая применялась и в России, когда мы меняли условия СРП и добились, чтобы в „Сахалин-1“ и „Сахалин-2“ вошли российские компании».

*Экстремистская организация, запрещена на территории РФ