У российского медиакласса принято говорить с народом едким суровым голосом правды. Набор правды двести лет как не меняется (в полном соответствии с концепцией единства русской истории) и состоит в том, что такую нелепую страну уважающий себя человек уважать не может. Не заслужила, не за что.

Медиакласса разного уровня у нас -- где-то миллион. Поэтому он сам себе и творцы, и аудитория. Согласие насчёт России у них такое, что творцы иногда слишком увлекаются.

Вот, например, едко рубит правду журналист Лев Новожёнов: "Вполне возможно, что проблемы многих из нас заключаются в том, что когда-то давно, в раннем детстве, нас не усыновила никакая американская семья. И даже если бы нас использовали на органы, вполне возможно, что кто-то из нас был бы органом вполне добропорядочного человека. Не так уж и плохо, я считаю, чем быть каким-нибудь козлом на площади Курского вокзала и просить докурить чинарик".

В библейской притче про Лазаря и богача богач попал в ад только за то, что радовался жизни, жрал и пил, не замечая страданий нищего Лазаря у порога своего дома. Я не знаю, какой стороной своего организма Лев Юрьевич читал Библию и читал ли он её вообще, но мне почему-то кажется, что он никакой стороной не мог там прочесть, что богачу следовало разобрать Лазаря на органы и отослать в Рим.

А вот рубит правду правозащитница Ольга Романова: «Землетрясение в Сочи. Надеюсь, всё развалилось»

Когда после вот такого наша интеллигенция (в контексте одичания россиян в христиан) закатывает истерику про Инквизицию, которая сжигала женщин за неурожаи, эпидемии и пожары -- как-то особенно остро ощущаешь, что во времена этой самой Инквизиции Ольга Романова следила бы за своим языком значительно лучше.

Когда всё это читаешь и слушаешь, в душе просыпаются символические деятели. Внутренний Иван Грозный, например, настоятельно рекомендует посадить Льва Юрьевича на бочку с порохом, а вокруг поставить трансплантологов с авоськами и сачками -- на кого, как говорится, Бог пошлёт. А что касается Ольги Евгеньевны, то тут и сам Иван Васильевич теряется, и ему не остаётся ничего кроме самоцитирования.

Но потом, когда отдышишься и руки судорога отпускает, всё же возникает вопрос: А за что это они нас так? Мы им что -- не родные? И если да -- то почему, собственно? Родились они тут же и с нами, в тех же роддомах. Учились в тех же школах, в тех же институтах. Видели все то же, что и мы. Страна у нас -- одна. 

Почему же мы чужие настолько, что и не знаем как будто ничего друг о друге и знать не хотим? 

Ответ подскажет нам, как водится, русская классика. А.С. Грибоедов и его бессмертное “Горе от ума”.

Я вот его немедленно перечитал и понял.

Это у медиакласса (ранее любившего себя под брендами "креативный класс", "интеллигенция", "просвещённое общество") особый вид коррупции.

И он не менялся вне зависимости от того, откуда происходят его носители -- из допетровского дворянства или из бабелевской Одессы. И какое образование получали. Посмотрите на Чацкого, примерьте на современного представителя медиакласса, насчитайте хоть сколько-нибудь отличий.  

Отбросим смутные воспоминания школы. Посмотрим на товарища Чацкого прямо. Чацкий -- человек, который “хотел объехать целый свет, и не объехал сотой доли” вернувшийся с чужбины и попавший “с корабля на бал”. Он осматривает современную российскую действительность. И что он видит?

Он видит гражданскую чиновную государственную службу, которая представляется ему Фамусовым -- дураком, трусом, врагом просвещенья и певцом похалимажа.

Военная служба России представлена Скалозубом -- пустым и глупым карьеристом, получающим награды ни за что, за пустое сидение в траншеях.

Всё это Чацкий решительно отвергает формулой “служить бы рад -- прислуживаться тошно”.

Затем порицанию подвергается свет за свою любовь к пустому подражанию французской моде. Ну и сама Россия удостаивается гневного изобличения за то, что в ней “нет свободы”.

"Фамусов
Позвольте, батюшка. Вот-с - Чацкого, мне друга,
Андрея Ильича покойного сынок:
Не служит, то есть в том он пользы не находит,
Но захоти - так был бы деловой.
Жаль, очень жаль, он малый с головой,
И славно пишет, переводит.
Нельзя не пожалеть, что с эдаким умом...
Чацкий
Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?
И похвалы мне ваши досаждают.
Фамусов
Не я один, все также осуждают.
Чацкий
А судьи кто? - За древностию лет
К свободной жизни их вражда непримирима,
Сужденья черпают из забытых газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
Всегда готовые к журьбе,
Поют все песнь одну и ту же,
Не замечая об себе:
Что старее, то хуже.
Где, укажите нам, отечества отцы, 
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы 
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?

Хорошо, что тогда практики усыновлений за границу не было. А так полный набор: коррупция, отсутствие истинной свободы, подавление инициативы. Женщины разращены настолько, что забывают лучших креативных интеллектуалов страны и влюбляются в каких-то Молчалиных.

Весьма знакомый портрет России. Она в описании Чацкого настолько отвратительна, что нельзя и подумать о том, чтобы смешать себя с ней хоть в какой-то форме -- например, в форме службы. Россия сначала должна исправиться и уж только потом, когда в ней можно будет служить, а не прислуживаться, будет почитаться посвещение, наступит свобода, уйдет никому не нужное старичье “времен Очакова и покоренья Крыма”, -- вот тогда уже...

Логично.

Нет, я не пытаюсь объяснить, что Скалозуб -- не лентяй и не дурак, что Фамусов -- не проходимец, а Молчалин -- не пустое место. Или что крепостное право не отвратительно.

В России, да и везде и всегда, дураков, подлецов, проходимцев и лентяев -- больше, чем хотелось бы обнаруживать.

Дело в том, являются ли они сутью страны, исключающей всякую возможность служить ей и её народу, или же автор просто так видит?

Дело в том что, в описываемый Грибоедовым период была...

...создана система образования, включавшая на начальной ступени приходские одноклассные школы и двухклассные уездные училища, далее следовали четырехклассные гимназии и, наконец, в основу высшего образования было положено обучение в университетах и немногочисленных технических учебных заведениях.

Центральными звеньями этой системы были российские университеты (Московский, Петербургский, Казанский, Дерптский и др.). Наряду с ними существовали и сословные дворянские учебные заведения - лицеи, самым известным из которых был Царскосельский лицей. Военное образование дети дворян получали в кадетских корпусах.

В эти годы образование в России сделало существенный шаг вперед. Если в XVIII в, оно оставалось привилегией высших дворянских кругов, то уже в первой четверти XIX в. получило широкое распространение в дворянской среде, а позднее и среди купечества, мещанства, ремесленников.

Заметно выросло в стране число библиотек, среди которых появилось много частных. Все больший интерес у читающей публики стали вызывать газеты и журналы, издание которых заметно расширилось ("Северная пчела", "Губернские ведомости", "Вестник Европы", "Сын отечества" и др.).

Неплохо дела обстояли и в науке:

...В первой половине XIX в. русская наука достигла значительных успехов. Успешно изучалась русская история. Впервые образованный читатель получил обширную, написанную литературным языком 12-томная "История государства Российского", созданную в 1816-1829 гг. Н.М.Карамзиным. Заметный вклад в отечественную медиевистику внёс Т.Н.Грановский, лекции которого в Московском университете имели большой общественный резонанс.

Значительных успехов добились русские филологи, А.X.Востоков стал основателем русской палеографии, в тесном содружестве работали русские и чешские славяноведы.

В первой половине XIX в. русские моряки совершили около 40 кругосветных путешествий, начало которым положили экспедиции И.Ф.Крузенштерна и Ю.Ф.Лисянского на парусниках "Надежда" и "Нева" (1803-1806). Предпринятая в 1819-1821 гг. Ф.Ф.Беллинсгаузеном и М.П.Лазаревым экспедиция к Южному полюсу на шлюпах "Восток" и "Мирный" открыла Антарктиду. В 1845 г. начало работать Русское географическое общество,

В 1839 г. благодаря усилиям В.Я.Струве открылась знаменитая образцовая астрономическая обсерватория в Пулково (под Петербургом), оборудованная крупнейшим телескопом.

Мировую известность получили работы отечественных математиков: В.Я.Буняковского, М.В.Остроградского. Существенным вкладом в развитие математики было создание Н.И.Лобачевским так называемой неевклидовой геометрии.

Успешно работали в области электричества русские физики. В.В.Петров открыл электрическую дугу (1802), имевшую большое практическое значение, занимался проблемами электролиза. Работы Э.X.Ленца были посвящены вопросам превращения тепловой энергии в электрическую, П.Л.Шиллинг явился создателем электромагнитного телеграфа (1828-1832). Впоследствии в 1839 г. другой русский физик Б.С.Якоби соединил подземным кабелем столицу с Царским Селом. Якоби также много и успешно работал над созданием электрического двигателя, лодка с таким двигателем прошла испытание на Неве. В мастерской Якоби использовалось еще одно его открытие - гальванопластика, изготавливалась скульптура, медные барельефы, которыми, в частности, был украшен Исаакиевский собор в Петербурге.

Над изучением структуры металлов трудился металлург П.П.Аносов, химик Н.Н.Зинин сумел получить анилиновые красители из бензола, мировой известностью пользовались биологи К.Бэр и К.Рулье. Русские медики начали использовать наркоз при операциях (Н.И.Пирогов применил обезболивающие средства и антисептики в полевых условиях), работали в области переливания крови (А.М.Филомафитский).

И так далее. По ссылке можете почитать сами: театр, литература, архитектура и так далее... Словом, совершенно затхлая страна, как и положено державе-победительнице Европы.

Ну и, естественно, постоянные общественные обсуждения проектов отмены крепостного права.

Но кто такие эти прислуживающиеся Якоби, Лазаревы, Беллинсгаузены, Лобачевские по сравнению с молодым человеком, только что прибывшим из Европы?! Из стран, где понимают что такое свобода? У него в этой стране -- одно сплошное горе от его ума. У Аносова нет горя, у Ленца -- нет горя, у Шиллинга -- нет горя. А у Чацкого -- есть. Почему?

Ответ: у них ума по сравнению с ним маловато.

На вопрос: Как это? Отвечаю: Смотря что считать за ум.

В данном случае за ум принимается не интеллектуальная сила, не вычислительные способности интеллекта, не созидательная синергия знаний. Нет, за ум тут принимается понимание жизни, правильного и неправильного, терпимого и нетерпимого, добра и зла. То есть за ум тут принимается ничто иное как идеология.

И вот в рамках этой идеологии воины-мореплаватели Лазарев и Беллинсгаузен, учёные Ленц, Шиллинг, Аносов -- ни в какое сравнение не идут с ничего не совершившим на свете, кроме европейского турне, молодого человека с правильным отношением к жизни. Его стандарты морали настолько высоки, что не позволяют ему соучастия в ужасной России с её крепостным правом и дурными вкусами в области моды, в отличие от падших мореплавателей, реформаторов образования и ученых.

Вообще, впоследствии самоутверждение за счёт недостижимого для любого реального доброго дела повышения требований к морали станет вполне расхожим рецептом повышения самооценки.

Чуете что-то знакомое?

Да, это он. Наш медиакласс. Это он думает, что первый обнаружил рецепт чудесного превращения: стоит съездить в Европу в галстуке -- тут же станешь сосудом с драгоценной субстанцией, возвышающей тебя над соотечественниками.

Почему так происходит?

Алгоритм прост.

Чем отличается российский интеллигент от простого смертного? Дипломом об образовании.

А откуда Россия получила свою науку, своих профессоров, своих первых ученных?

С Запада.  

И вместе с наукой, знаниями, профессорами и образованием мы получали, как примесь, и западную идеологию, западный взгляд на нас же, предрассудки и мифы.

Суть в том, что у разных людей эта примесь всегда вызывала разную реакцию. Так, например, учившийся в Германии Ломоносов всю жизнь посвятил тому, чтобы побороть немецкие предрассудки в области исторической науки; тому, чтобы у России была великая русская литература, а не просто преклоение перед западной; были свои университеты, фабрики и заводы, была своя металлургия, своя минералогия, химия, физика и так далее. Он справедливо видел в науке огромную силу и желал, чтобы русские в полной мере обладали этой силой, позволяющей самим находить свое место в мире и самим быть хозяевами своей судьбы. Ломоносов ставил образование и науку на службу русскому народу и России, а не Россию и русский народ на службу образованцам. И он был сам достаточно силён, чтобы задуманное -- воплощать. 

Но были и есть люди амбициозные, но слабые -- как умом, так и характером. Они не в состоянии отделить знание от предрассудка, не имеют достаточно воли, чтобы не преклониться перед чужой силой и не перенять взгляд сильного на самих себя и свою страну. Взгляд же этот -- добрым не будет никогда. 

И они становятся рекламными агентами услуг западных интеллектуалов по взятию нашего разума, науки и представления о себе, добре и зле -- на аутсорсинг. 

Так вот люди и различаются. Одни становятся реально великими людьми, как тот же Ломоносов, Лобачевский или Карамзин, а другим уготована слава лишь как литературным персонажам сатирической самоутешительной комедии. 

Поэтому рано или поздно они вслед за своим литературным чертежом произносят сакраментальное “Карету мне, карету!”, что в на современный русский можно перевести как “Тойоту мне, Тойоту!” или просто: “Пора валить”.

Поравалитик -- как и многие больные -- довольно озлобленное существо. Поэтому за всякими “чтоб у вас тут все развалилось” и “да у вас тут только уроды нормально себя чувствуют” у него, как правило, не ржавеет. 

Хотя для нормальных людей даже крепостное право -- не повод сдаваться Наполеону или оставлять Антарктиду не открытой.