Финансовая помощь России Белоруссии, сократившись в последние годы, по-прежнему остается основополагающим механизмом существования белорусской экономики. Нынешняя социально-экономическая модель республики, которая изначально была построена на неприкрытом иждивении на российских дотациях, оказалась абсолютно недееспособной без финансовой и иной помощи извне. При этом никаких реальных реформ, о которых в последнее время говорят белорусские чиновники, в республике не проводится, а руководство страны все так же надеется на "братскую" помощь из России и налаживание отношений с Западом. Правда, с международными финансовыми структурами у белорусов сегодня дела не клеятся, так как МВФ и Всемирный банк из-за существующего в республике политического режима не спешат открывать ей кредитные линии. И в таких условиях у Минска остается практически единственная возможность удержать свою экономику на плаву — это снова просить поддержки у России.

На сегодняшний день Москва не планирует отказывать Минску в помощи, хоть и сама находится в довольно сложном положении. Правда, и содержать Белоруссию в том объеме, что и раньше, Россия также не может. По мнению большинства аналитиков, верхней планкой российской поддержки на сегодняшний день является сумма в 2 — 2,5 млрд долларов в год, тогда как в прошлые годы она могла быть в 2 раза больше. Основными направлениями помощи, как и прежде, будут кредиты, субсидирование цен на углеводороды, льготы на российском рынке для белорусских производителей, а также прямое или косвенное инвестирование в экономику республики.

Кредиты

Белоруссия в самом начале своего суверенного существования не стремилась, да, в сущности, и не могла брать многомиллиардные кредиты. Международные валютно-финансовые структуры с опаской относились к белорусскому государству, а Россия в те годы и сама нуждалась в средствах. Однако со второй половины 1990-х годов ситуация стала постепенно меняться, и за период с 1996 по 2015 годы республика сумела увеличить свой внешний долг более чем в 28 раз. На 1 апреля 2016 года государственный долг страны составлял около 13 млрд долларов, увеличившись с начала года на 528 млн с учетом курсовых разниц, а совокупный внешний долг практически достиг отметки в 40 млрд долларов. И то, что в нем более 40% составляют долги различных предприятий и организаций республики, не должно никого вводить в заблуждение. Внешняя задолженность предприятий финансировалась из различных источников, в том числе и за счет коммерческих кредитов, и в своей массе эти долги не являются автономными, поскольку государство является одним из собственников большинства кредитуемых организаций. Проще говоря, выплата этих долгов также затрагивает государственные средства, а значит, и всех граждан. И от того, кому именно должны Белоруссия и ее предприятия, сегодня зависит очень много.

На нынешний день в структуре кредитного портфеля Белоруссии преобладают кредиты, полученные от России — около 65%. Это средства, которые были предоставлены Белоруссии в разные годы со стороны российского правительства или банков. При этом необходимо понимать, что многие кредиты выдавались коммерческими банками России белорусским госпредприятиям напрямую. Однако, как это было принято в республике в последние годы, значительная часть этих средств так и не попали в организации-заявители, как, например, бридж-кредит в 1 млрд долларов для "Беларуськалия", а ушли в бюджет или ЗВР республики. Таким образом, даже коммерческие кредиты использовались в Белоруссии не по своему назначению, а попросту проедались, либо направлялись на латание дыр или погашение других долгов. В такой ситуации оказалось, что только Россия смогла смотреть на происходящее сквозь пальцы, продолжая финансировать разваливающуюся экономику республики.

То, что именно Москва является главным кредитором Минска, абсолютно неудивительно, так как ни Китай, ни международные валютные организации никогда не спешили давать деньги белорусам без определенных гарантий их целевого использования. Российская же сторона в большинстве случаев не требовала от белорусского режима никаких особых условий, давая деньги на те нужды, которые были актуальны для Белоруссии. Для того, чтобы понять, насколько белорусская экономика зависима от российских кредитов, нужно посмотреть на структуру нынешних долговых обязательств республики.

В 2015 году Белоруссия получила от российского правительства и банков в общей сложности 1,572 млрд в долларовом эквиваленте, в то время как от Китая — 528,1 млн долларов (в основном в виде связанных кредитов) и от Всемирного банка — 72,9 млн долларов (целевые средства для финансирования строительства инфраструктуры и других объектов). С начала 2016 года внешний белорусский долг снова увеличился и снова в массе своей за счет денег из России. Минфин республики за первый квартал получил всех кредитов на сумму в 686,5 млн долларов, из которых 500 млн долларов были от Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР), 88 млн от правительства и банков России, 87,4 млн из Китая и еще 11,1 млн от Международного банка реконструкции и развития. При этом необходимо понимать, что средства от ЕФСР — это, по сути, средства, которые также контролируются Россией, являющейся главным донором фонда. И в таком случае подписанное 25 марта в Москве соглашение о выделении Белоруссии кредитных средств Евразийским банком развития в размере 2 млрд долларов также можно рассматривать как деньги, которые выделила Российская Федерация. Правда, в отличие от прямых российских кредитов, которые в последние годы направлялись по большей части на погашение процентов по старым кредитам (например, 110 млн долларов прошлой весной или 760 млн в июле 2015 года), эти средства на 2016−2018 годы выделяются для "поддержания мер экономической политики и структурных преобразований" и будут поступать в республику отдельными траншами сроком на десять лет. К слову, сумма в 2 млрд долларов (прежде Белоруссия хотела 2,5−3 млрд) появилась совершенно не случайно. В Минске считают, что это тот минимум, который может закрыть дыры в экономике страны, образовавшиеся из-за проблем в России: по данным властей, из-за девальвации российского рубля страна уже потеряла более 700 млн долларов.

По официальной информации, которую совсем недавно озвучил заместитель министра финансов Юрий Селиверстов, самый большой единый кредит, который сегодня "висит" на Белоруссии — это кредит на строительство атомной электростанции в Островце на сумму в 10 млрд долларов. Это так называемый связанный кредит, который Минску нужно будет начать выплачивать после запуска первого энергоблока станции (должен состояться в 2018 году). Правда, сможет ли Белоруссия платить по своим счетам, по-прежнему непонятно, так как в стране уже сегодня нет денег, и в обозримом будущем их взять будет неоткуда. Но в белорусском правительстве об этом предпочитают не думать, тем более что и "атомный" кредит так же был предоставлен Россией, а в Минске считают, что смогут и дальше разговаривать с Москвой "по-братски". В отличие от МВФ и прочих структур, которым Минск всегда и вовремя отдаёт деньги, с Россией у руководства республики сложились особые отношения по вопросу возврата кредитных средств. По разным подсчетам, прямые государственные или коммерческие кредиты с 1990-х годов из России в Белоруссию составили порядка 50 млрд долларов. И немалая часть из них до сих пор не отдана. Москва неоднократно переносила сроки и шла на реструктуризацию долгов, что давало белорусским властям еще одну немаловажную привилегию — сохранять свой кредитный рейтинг на довольно высоком уровне. Минск по-прежнему умудряется рассчитываться вовремя со своими западными долгами, делая это в том числе за счет переноса сроков погашения российских кредитов. Такие отношения с Россией позволяют белорусским чиновникам смотреть в будущее с определенным оптимизмом. Тот же министр финансов Белоруссии 19 мая заявил, что страна к 2020 году планирует выйти на уровень внешнего долга 45% к ВВП и в дальнейшем продолжить его сокращение. При этом планируется это делать за счет второго источника пополнения белорусского бюджета, который также напрямую связан с Россией — нефтепошлин, "подаренных" правительством РФ в бюджет республики накануне ратификации договора о Евразийском союзе.

Нефтепошлины

В прошлом году белорусское руководство сформировало бюджет страны на 2016 год с профицитом за счет вывозных таможенных пошлин на нефтепродукты, сумма которых, по оценкам Минфина республики, при средней цене нефти на мировом рынке в $ 50 за баррель, должна была составить около $ 1,1 — 1,5 млрд. Однако события начала года заставили Минск скорректировать свои аппетиты и сегодня, как считают специалисты, выгода республики в лучшем случае составит $ 900 млн. (при средней цене нефти в $ 40 за баррель). И это, надо сказать, является для белорусских властей серьезной проблемой, так как продажа нефтепродуктов давно стала для республики одним из главных источников пополнения бюджета.

Если посмотреть на белорусскую экономическую модель, то можно увидеть, что она полностью завязана на поставки дешевых энергоносителей из Российской Федерации, в том числе и сырой нефти, являющейся основой для всего нефтеперерабатывающего комплекса республики. Два белорусских нефтеперерабатывающих завода — Новополоцкий НПЗ (ОАО "Нафтан", Витебская область) и ОАО "Мозырский НПЗ" (Гомельская обл.), совместно с "Беларуськалием" являются флагманами республики и продолжают оставаться одними из немногих, кто приносит стране валюту. За период "беспошлинных" поставок, фактически длившихся до 2006 года, Минск в год получал в среднем около $ 3 млрд прибыли, хотя теоретически и был обязан возвращать России экспортные пошлины на экспортируемые нефтепродукты. После официального подписания в 1995 году соглашения о разделе таможенных платежей при экспорте с территории Белоруссии нефтепродуктов, выработанных из российского нефти, белорусский президент, сыграв на благосклонном к себе отношении со стороны Бориса Ельцина, полностью его проигнорировал, а в 2001 году, уведомив российскую сторону, и вовсе официально разорвал данный договор.

Вплоть до так называемой "третьей нефтяной войны" 2010 года, белорусские нефтеперерабатывающие заводы сохраняли существенные объемы переработки черного золота — около 20−21 млн тонн в год (в 2015-м году в республику ввезли 24,64 млн тонн нефти и нефтепродуктов), а экспорт белорусских нефтепродуктов только рос. Например, в 2001 г. он составлял 7,7 млн тонн, а в 2015 г уже 18,64 млн тонн. Правда, выгодность нефтепереработки для белорусского бюджета, в силу снижения цен и сохраняющейся пошлины на импортируемую страной российскую нефть, за последние годы только снижалась. В результате чего местный бюджет был вынужден дотировать НПЗ и российских давальцев специальной субсидией. Однако, несмотря на это, белорусы все равно умудрялись зарабатывать даже после того, как Россия заставила с 2006 года Минск платить вывозные пошлины на сырую нефть и нефтепродукты. Можно вспомнить хотя бы всем известную махинацию 2011−2012 годов, когда Белоруссия превратилась в мирового лидера в области поставок растворителей, разбавителей для лаков и красок и смазочных материалов, которые, согласно соглашениям с Россией, пошлинами не облагались. Тогда сумма поставок составила около $ 2−2,5 млрд., что в условиях кризиса стало для белорусов реальным подарком. Интересно то, что после раскрытия "разбавительно-растворительной схемы", Москва не стала давить на Минск, требуя уплаты денег за фактическую контрабанду, а вопрос так и повис в воздухе. Правда, взамен белорусы были вынуждены согласиться с углублением интеграции и, в конечном счете, даже смогли получить от России дополнительные бонусы. В 2014 году Москва пошла на то, чтобы позволить Белоруссии оставлять в бюджете республики около $ 1,5 млрд. от экспортных пошлин. Однако и эта радость была недолгой, так как налоговый маневр в нефтяной области и обрушение мировых цен на нефть практически свели на нет усилия белорусов.

Как бы там ни было, но оставленные в республике нефтепошлины позволили Минску добыть в прошлом году дополнительно 20,025 трлн бел. руб. или более $ 1 млрд по курсу НБ. Если взглянуть на структуру наиболее значимых доходов, то окажется, что эта сумма достаточна велика. Например, от экспорта собственной нефти республика заработала 2,9633 трлн бел. руб., а еще 6, 8895 трлн бел. руб. пришлось на поставки калийных удобрений. В целом же удельный вес нефтяных пошлин в консолидированном бюджете страны составил 7,5%, тогда как еще в 2014 году эта цифра была всего лишь 0,4%.

Каким же образом Белоруссия получает сверхприбыль за счет российской лояльности? На самом деле схема довольно проста и лежит на поверхности. Для наглядности можно взять прошлый год, в котором республика ввезла 24,64 млн тонн нефти и нефтепродуктов, а экспортировала, после ректификации, 18,64 млн тонн. И это без учета добываемой в стране нефти (около 1,6 млн тонн), которая полностью продается за рубеж (в первую очередь в Германию) Если учитывать, что потери при ректификации достаточно невелики, то получается, что белорусы не только заработали на продаже за рубеж нефтепродуктов, но еще смогли и оставить у себя около 6 млн тонн российской нефти беспошлинно. Казалось бы, это количество должно быть записано в минус местному бюджету, однако на самом деле не все так просто. Согласно официальной информации, экспорт нефти и нефтепродуктов с учетом собственной нефти в денежном выражении в 2015-ом году оказался на $ 1,828 млрд больше импорта: на закупку было потрачено в 2015-ом $ 6,200 млрд, а общая выручка от экспорта нефтепродуктов с учетом экспорта собственной нефти составила $ 8,028 млрд. Правда, если сравнивать с 2014 годом, то из-за падения цен на нефть общая выручка сократилась на 34,8%. Однако, даже в таком случае выгода белорусов очевидна и связана в первую очередь с тем, что Минск покупает черное золото не по мировым ценам, а по внутрироссийским, которые значительно ниже — около $ 252 за тонну в прошлом году. При этом продают белорусы нефтепродукты по цене, близкой к среднемировой: в 2015 году средняя цена на нефтепродукты составляла около $ 400 за тонну, а с учетом продажи своей нефти — $ 396 за тонну. То есть, помимо оставленных вывозных пошлин, белорусы смогли заработать на разнице цен: между импортом и экспортом нефти и нефтепродуктов в 2015-ом году она была около $ 145 на тонну. И при всем этом в Минске по-прежнему считают, что этого мало.

Как известно, белорусские власти уже не первый месяц требуют пересмотра формулы определения цены нефти для себя. Эта формула была согласована еще в декабре 2011 года — мировая цена (netback Роттердама) минус экспортная пошлина и затраты на транспортировку, уменьшенная на дисконт в 3,7 долларов на тонну. Белорусы очень хотели бы, чтобы дисконт был увеличен хотя бы до 5 долларов. При этом главным аргументом Минска является то, что стоимость нефти для российских НПЗ ниже, чем для белорусских, а налоговый маневр в РФ ухудшил экономику переработки. Вместе с тем белорусская сторона продолжает утверждать, что постоянно наблюдается ухудшение качества российского сорта Urals, из-за чего заложенный в формуле коэффициент пересчета баррелей в тонны оказывается выше фактического. Правда, двухсторонние переговоры пока ни к чему не привели, даже несмотря на то, что Белоруссия и пытается давить на Москву через ЕАЭС. Например, еще осенью прошлого года Минск, а вместе с ним и Астана, выступили против проекта Евразийской экономической комиссии "Концепции формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов Евразийского экономического союза", где предполагается сохранение существующих механизмов формирования цен на нефть — ценообразование на основе ситуации на рынках государств-членов Союза. Белорусы считают, что основным принципом взаимовыгодного сотрудничества в сфере энергетики является "принцип рыночного ценообразования на энергоресурсы" и "добросовестной конкуренции". И несмотря на то, что по итогам заседания Евразийского межправительственного совета, состоявшегося в Ереване 20 мая нынешнего года, премьер-министр Белоруссии Андрей Кобяков заявил, что стороны нашли общие подходы в вопросе ценообразования на нефть и нефтепродукты, верится в это с большим трудом. Вряд ли в нынешней ситуации в Кремле планируют раздавать нефть практически бесплатно. Тем более что белорусы и так имеют не один миллиард долларов прибыли за счет льготных цен на нефть и оставляемых у себя вывозных пошлин на нефтепродукты. И требовать сверх того уже попросту неприлично, хотя, по всей видимости, в Минске так не считают. Видимо именно поэтому руководство республики увязывает вопрос о ценообразовании на нефть с еще одним немаловажным вопросом российских субсидий — поставками и стоимостью природного газа.

Павел Юринцев