Президентские выборы проходят в разных уголках планеты каждый месяц. И очень часто они сопровождаются разного рода эксцессами. Иногда дело оборачивается трагедиями, а иногда — комедиями и фарсом. Чудные вещи происходят не только где-то в Африке или на далеких островах Океании, но и на постсоветском пространстве, в Европе и США.

Под безусловным номером один в рейтинге чудачеств на президентских выборах должна идти Молдавия. Скоро будет тысяча (!) дней, как эта республика бывшего СССР живет без официально признанного главы государства. Беда заключается в том, что местное законодательство предусматривает не всенародные выборы президента, а избрание его большинством депутатов парламента. И не просто большинством — а тремя пятыми. И вот необходимость того, чтобы один из кандидатов получил заветный 61 из 101 депутатского голоса, ввергла Молдавию в пучину бесконечного кризиса.

"Мыльная опера" началась еще в апреле 2009 года. Тогда прошли парламентские выборы, по итогам которых правившая Партия коммунистов вроде бы набрала 61 голос, и на смену ее лидеру Владимиру Воронину должен был прийти кто-то из его соратников. Однако прорумынские демонстранты устроили погромы, и в итоге коммунисты получили всего 60 мест. Три попытки избрать президентом коммунистку Зинаиду Гречаную провалились. Пришлось распускать парламент и назначать новые выборы.

11 сентября 2009 года срок полномочий Воронина закончился, и он подал в отставку. К этому моменту коммунисты перешли в оппозицию, а контроль за парламентом перешел к коалиции прорумынских и прозападных сил. Исполняющим обязанности президента стал спикер парламента Михай (Михаил) Гимпу, а кандидатом в полноценные главы государства — Мариан Лупу. Однако у прозападной коалиции было всего 53 депутатских места. Две попытки избрать его провалились. Никого из оппозиционных коммунистов переманить не удалось.

После пяти бесплодных попыток все-таки "родить" нового президента пришло соломоново решение: пусть наиболее достойного выберет народ. На сентябрь 2010 года был назначен референдум по поправкам в Конституцию, предполагающие прямые выборы главы государства. Однако вновь случился конфуз: на участки явилось менее трети избирателей, и референдум признали несостоявшимся. Политический цирк продолжился.

В ноябре 2010 года Молдавия в третий раз за последние полтора года выбрала парламент. Прошел год, и депутаты "дозрели" до избрания нового президента. Кандидатом на высший пост вновь стал Лупу, пересевший в кресло спикера. Однако голосов у правящего прозападно-прорумынского альянса вновь не хватило — 59 вместо 61. Политический кризис в этой постсоветской республике продолжается, и конца-края ему не видно.

Являются ли панацеей от таких кризисов прямые выборы президента? Не всегда. Возьмем пример еще одной республики бывшего СССР — Литвы. Дело было в 2003–2004 годах. Итак, 5 января 2003 года вместо проведшего основную часть жизни в США Валдаса Адамкуса литовцы решили сделать главой государства одного из лучших летчиков-асов Советского Союза — Роландаса Паксаса. Он вступил в должность в конце февраля, но не проработал толком и года…

В октябре 2003 года Департамент госбезопасности Литвы передал в Сейм документы, которые якобы доказывали связь Паксаса с организованной преступностью. Под последней подразумевался российский предприниматель Юрий Борисов, бывший одним из спонсоров предвыборной кампании Паксаса. Тут же активизировались антироссийские силы, комиссия парламента пришла к выводу, что глава государства якобы находится "под влиянием ряда лиц", что "создает угрозу национальной безопасности" страны.

В итоге в феврале 2004 года Сейм запустил процедуру импичмента. Конституционный суд быстро "обнаружил", что Паксас незаконно дал Борисову литовское гражданство. 6 апреля 2004 года Паксаса отрешили от должности. В наспех организованных выборах вновь победил ставленник США Адамкус. В отношении отстраненного от власти главы государства началось уголовное расследование. Только вот в итоге Вильнюсский окружной суд не нашел в действиях Паксаса никакого состава преступления. То есть на выбор народа в стране-члене ЕС и НАТО взяли и плюнули с высокой колокольни.

Но все-таки прямые выборы президента — лучше, чем голосование в парламенте. К такому выводу с разницей в 12 лет пришли в близкородственных Словакии и Чехии. Они тоже имели шанс повторить чудеса продолжительности безвластия, но делать этого не стали. Вопрос о принципе выборов главы государства решили обсудить без референдума. В результате было сэкономлено немало денег и нервов. Однако политический кризис все же случился.

Первыми данный путь проделали словаки. В начале 1998 года закончились полномочия Михала Ковача, и ни один из кандидатов не смог заручиться поддержкой трех пятых депутатского корпуса. Не мудрствуя лукаво, словацкие законодатели внесли поправки в конституцию и объявили прямые выборы президента. В итоге 29 мая бывший мэр второго по величине города страны Кошице Рудольф Шустер победил многолетнего премьера Владимира Мечьяра. С тех пор Словакия выбирает президента напрямую.

В Чехии к идее прямых выборов президента пришли только в феврале этого года. Чехам не дала покоя история 2003 года. Тогда закончился второй президентский срок Вацлава Гавела, а очевидного фаворита не было. Страна более месяца жила без главы государства, депутаты и сенаторы погрязли в распрях. Только с третьей попытки с перевесом всего в один голос на высший пост избрали бывшего премьера Вацлава Клауса. Победу, как нетрудно догадаться, он обеспечил себе сам. Через год и ему придется уйти. Чтобы не искушать судьбу и не доводить до кризисов, чехи решились на прямые выборы.

А вот жители соседней с Чехией и Словакией Австрии в 1986 году выбрали президента вопреки воле иностранных государств. Кандидатом от консервативной Народной партии тогда был бывший генсек ООН Курт Вальдхайм. За два месяца до выборов всплыли неприглядные факты его биографии. Документы показали, что, будучи офицером вермахта, в годы Второй мировой войны он участвовал в казнях югославских партизан, а также депортациях евреев из Югославии и Греции в нацистские лагеря смерти.

На Вальдхайма ополчились Израиль, США, почти все страны Западной Европы. Югославия даже захотела его допросить. Однако внешнее давление дало обратный эффект: 54 процента австрийцев отдали свои голоса Вальдхайму. Отдали, несмотря на то что въезд в Штаты и большинство европейских стран был ему закрыт. Конечно, основные полномочия в Австрии сосредоточены в руках канцлера, потому в изгоя страна не превратилась. Зато австрийцы стали примером неподчинения внешнему давлению. И свой независимый нрав они еще не раз покажут в будущем.

Самый известный в современной истории случай, когда выборы президента обернулись фарсом, случился 12 лет назад в США. Наверно, многим еще памятно, как в одном из округов штата Флорида люди в предынфарктном состоянии пересчитывали голоса. Недели напролет вперед выходил то Джордж Буш-младший, то Альберт Гор. "Торжество демократии" заключалось в том, что если бы выборы были прямые, то победил бы Гор. Однако в "оплоте демократии" выборы… непрямые.

Задача кандидата в президенты США — заручиться поддержкой не большинства избирателей, а большинства выборщиков. В каждом из 50 штатов оно разное, однако один выборщик малонаселенных штатов Монтана, Аляска или Нью-Гэмпшир представляет куда меньшее количество избирателей, чем один выборщик от Калифорнии, Нью-Йорка или Пенсильвании. Где же тут равенство прав, которыми так показательно гордятся американцы? В итоге кандидат, собравший больше голосов, может… проиграть.

Подобное в истории США случалось четыре раза. Первые три пришлись на XIX век. В XX такого не случалось. И тут грянул 2000-й год. Буш набрал 47,9 процента голосов, а Гор — 48,4. Судьба выборов решалась во Флориде, от которой полагается выставлять 25 выборщиков. Бесконечный пересчет голосов был остановлен Верховным судом США через полтора месяца после выборов. Если бы голоса делились пропорционально — то победивший в штате Буш получил бы всего 13, а Гор — 12. Президентом бы стал последний, а так… Все голоса ушли Бушу. В итоге у него оказался 271 выборщик, а у набравшего больше голосов Гора — 266.

Такая вот демократия получается. И на Западе, который всех любит учить, не все с этим гладко.