По результатам исследования, проведённого министерством образования, за последние 10 лет число только начавших преподавать учителей, которые оставили работу по состоянию здоровья, увеличилось 20-кратно. Причём, в большинстве подобных случаев речь шла о "психическом здоровье".

В 2010 г. с жалобами на депрессию и стресс рабочие места покинули более сотни учителей, едва отработав свой первый год. В 2000 г. таких случаев было всего пять. Если столько преподавателей испытывает подобный стресс, то можно только догадываться, что чувствуют школьники, которых они учат.

Из 8600 преподавателей, в 2009 г. оставивших работу по состоянию здоровья, две трети в качестве причины указали психологические проблемы. Другие жаловались на сложности во взаимоотношениях с людьми, в частности с т.н. родителями-монстрами.

По сообщению министерства образования, эти учителя "пострадали из-за расхождения между реальной ситуацией и тем, что они представляли до выхода на работу". Однако, похоже это само министерство вкупе с системой образования слишком далеки от реальности.

Министерство должно осознать, что учителям, только начавшим преподавательскую деятельность, необходимы наставничество, практика и подготовка, а не испытание огнём. Без представления специфических требований и всего напряжения во время работы в классе, а также без достаточной поддержки, даже у тех учителей, кто решит остаться, скорее разовьются поверхностные защитные механизмы, нежели подлинные навыки, мастерство и проницательность, которые необходимы для любого настоящего преподавателя.

По инициативе столичных властей, в ежегодные медосмотры учителей были включены проверки их психологического состояния, однако для улучшения условий труда и подготовки преподавателей необходимо сделать ещё многое. Если будущий преподаватель не осознаёт, насколько сложны человеческие взаимоотношения, и не учится справляться со стрессом, возможно, он не достигнет успеха на профессиональном поприще.

Необходимо уделять большее внимание подготовке студентов педагогических вузов по психологии и педагогике. С самого начала обучения должны освещаться мотивационные техники, организация работы в классе, структура урока, развиваться лидерские качества. Крайне непродуктивно, если преподаватель не знает, что из себя представляют его ученики и кем они должны стать, это ведёт к усилению стресса.

В первую очередь аттестация учителей это стандартизированный "бумажный" экзамен. Но куда больше, чем очередной экзамен с множественным выбором, учителям необходима чёткая программа образовательных курсов, помноженная на обширную практику. Сейчас в Японии разрабатываются такие программы, но слишком медленными темпами.

Не имея обширных теоретических и практических знаний в области психологии, педагогики и составлении учебных планов, что необходимо для эффективного обучения, большинство педагогов, сталкиваясь с различными людьми в своей профессиональной практике, не имеют достаточно твёрдой почвы под ногами.

Ещё до того, как будущий преподаватель впервые войдёт в классную комнату к своим ученикам, ему необходима практика, за которой ведётся более тщательный контроль. В Японии традиция подготовки "мастер-ученик" имеет давние корни в самых различных областях, от керамики и суси до ведения бизнеса. Однако, начинающих преподавателей почему-то очень часто буквально бросают на произвол судьбы.

В большинство программ подготовки преподавателей входит всего лишь несколько недель работы в одном из классов их бывшей старшей или средней школы. В известной степени это хорошо, но подобная практика должна длиться значительно дольше нескольких недель.

В результате свежеиспечённых преподавателей – вместо возможности постепенно приспособиться к сложностям работы – захлёстывает вихрь из различных совещаний, консультаций и круглогодичных обязанностей.

А ведь меньшая загрузка первые два года работы позволила бы им лучше изучить, как справляться с сотнями учеников и множеством задач. Учителя – и не только новички – вздохнули бы с облегчением в случае уменьшения числа учеников в классе.

Кроме того, молодые учителя также нуждаются в определённой степени автономии. Вместо горы инструкций, министерству бы стоило дать им шанс развить свой собственный стиль преподавания, что привело бы к усилению мотивации.

Если сами учителя вечно от кого-то зависят, то их ученики независимыми стать явно не смогут. Никто не идёт в учителя, чтобы следовать бюрократическим правилам, будущие педагоги хотят помочь детям учиться.

Что же касается школ, то им явно стоит поразмыслить, как иметь дело с т.н. родителями-монстрами. В частности, необходимо создать позитивную атмосферу для разрешения обид и обсуждения проблем детей. Кроме того, в большинстве школ административные вопросы превращаются в дополнительное бремя: в условиях нехватки персонала учителям приходится заниматься ещё и этим.

Сами учителя должны постоянно учиться. К сожалению, без грантов, стипендий или выходных, вместо разработки новых методов обучения большинство учителей проводят редкие часы досуга, пытаясь прийти в себя. Министерство образования должно предоставить учителям больше возможностей для обучения. Например, недавно ряд преподавателей английского языка отправили на стажировку за рубеж – таких программ должно быть больше.

Если у учителей не хватает сил и стойкости, они вряд ли смогут вдохновить своих учеников. А ведь мало кто может оказать такое широкое и сильное влияние на человека, как учитель. Да, не каждый подойдёт на роль учителя – требования в этой профессии очень высоки, – но те, кто выбрал эту стезю, заслуживают всемерную поддержку.

Статья на английском: The Japan Times, 20.11.2011
Перевод на русский: Кальчева Анастасия для "Fushigi Nippon / Новости из Японии", 24.11.2011

Ниже представлено письмо от одной из читательниц "The Japan Times" в ответ на эту статью.

Спасибо за статью "Учителя уходят с работы", но, боюсь, вы упустили один достаточно очевидный момент: количество учеников.

Ужасно, но такое ощущение, что власти от образования считают, что чем больше человек в классе, тем лучше. Сейчас мой сын уже в третьем классе, а в 2009 г. он должен был отправиться в первый класс, где насчитывалось 39 человек. Узнав об этом, я решила поискать вариант получше и нашла школу, где в классе было всего 9 человек. Учеников было так мало, поскольку в 2011 г. школу должны были закрыть (так и произошло).

Однако, мы с мужем решили, что чем меньше человек в классе, тем лучше для нашего сына. Я попыталась отстоять школу – безуспешно, к сожалению, – предложив, чтобы в одном классе, скажем, было 24 человека и ещё 24 – в другом. Мне было заявлено, что это экономически невыполнимо и что до 40 учеников в одном классе вполне законно.

Позже мы безо всякого удивления узнали, что классный руководитель того класса с 39 учениками взял отпуск на лечение, а сам класс передали более опытному преподавателю.

В государственных школах работают и любящие своё дело учителя, которые преданы своей профессии, однако попытка усадить в одной комнате 40 детей и заставить их учиться просто смешна. Когда мой сын подрастёт и я смогу себе это позволить, то обязательно переведу его в частную школу, где классы не так переполнены.

Статья на английском: Кадзуми Кусанаги (Kazumi Kusanagi), 24.11.2011
Перевод на русский: Кальчева Анастасия для "Fushigi Nippon / Новости из Японии", 24.11.2011