В декабре республиканское меньшинство в Комиссии по расследованию финансового кризиса (FCIC) вступило в спор, выпустив предупредительные раскольнические комментарии. По мнению этой группы, ошибочная правительственная политика, направленная на расширение домовладений среди относительно бедных людей, подтолкнула слишком многих из них к тому, что они стали брать субстандартные ипотеки, которые они не могли себе позволить. Эту гипотезу анализирует в статье "Были ли бедные причиной кризиса?", опубликованной Project Syndicate, бывший главный экономист МВФ Саймон Джонс

Этот комментарий получил большую поддержку, особенно в контролируемой республиканцами палате представителей в преддверии президентских выборов 2012 года. Но хотя республиканцы из FCIC и пишут красноречиво, имеют ли они какие-нибудь доказательства, чтобы обосновать свои утверждения? Виновато ли бедное население США в самом суровом глобальном кризисе за более чем продолжительный период?

Нет, по мнению Дарона Асемоглу из MIT (Массачусетского технологического института) (и моего соавтора по другим темам), который представил свои исследования на ежегодном собрании Американской финансовой ассоциации в начале января (см. слайды на его веб-сайте в MIT).

Асемоглу разбивает республиканский комментарий на три отдельных вопроса. Есть ли свидетельство тому, что политики США реагируют на предпочтения и желания избирателей с низким доходом?

Очевидность по этому вопросу не такая определенная, как хотелось бы, но то, что мы имеем – например, если судить по работе Ларри Бартелса из Принстонского университета – говорит о том, что за последние 50 лет практически вся политическая элита США перестала разделять предпочтения избирателей с низким и средним доходом. Взгляды должностных лиц приблизились к взглядам тех, кого обычно можно найти на верхнем уровне при распределении доходов.

Существует несколько теорий относительно того, почему произошел этот сдвиг. В нашей книге "13 банкиров" мы с Джеймсом Кваком сделали особый акцент на комбинации все возрастающей роли пожертвований на избирательную компанию, вращающейся двери между Уолл-стрит и Вашингтоном и, что боле важно, идеологического сдвига в сторону мнения, что финансы – это хорошо, больше финансов лучше, а не стесненные условностями финансы – это лучшее всего. Отсюда очевидный вывод: голоса и интересы относительно бедных людей не имеют большого значения в американской политике.

Оценка Асемоглу недавнего исследования по лоббированию заключается в том, что некоторые представители частного сектора хотели, чтобы финансовые правила были смягчены – и работали усиленно, и тратили много, чтобы получить этот результат. Стимул для большого субстандартного рынка пришел из частного сектора: "инновация" гигантских ипотечных заимодателей, таких как Countrywide, Ameriquest и многих других, имеющих поддержку крупных инвестиционных банков. И, грубо говоря, именно некоторые большие игроки, а не домовладельцы с избыточной задолженностью, получали щедрую правительственную помощь после кризиса.

Затем Асемоглу спрашивает, существует ли свидетельство тому, что распределение прибыли в США ухудшилось в конце 1990-х годов, что привело к тому, что политики ответили на это, "ослабив поводья" для тех, кто "отставал"? Фактически доход в США стал более неравномерным за последние 40 лет, и выбор периода времени не подходит совсем к этой истории.

Например, из работы, которую Асемоглу проделал с Дэвидом Отаром (также из MIT), мы знаем, что доходы 10% самых богатых резко подскочили вверх во время 1980-х годов. Еженедельные заработки росли медленно для 50% и для 10% населения победнее в то время, но те, кто находился на нижнем уровне распределения доходов в действительности чувствовали себя хорошо во второй половине 1990-х годов. Поэтому никто не находился больше в бедственном положении накануне сумасшествия субстандартного кредитования, которое появилось в начале 2000-х годов.

Используя данные от Томаса Пикетти и Эмануиля Саеса, Асемоглу также указывает на то, что динамика распределения зарплаты для 1% тех, кто зарабатывает больше всего доходов, выглядит иначе. Как Томас Филлипон и Ариэль Решеф предложили, резкий рост у этой группы способности зарабатывать, как оказалось, больше связан с прекращением регулирования финансового сектора (и, возможно, других секторов). Иными словами, больше всего выиграли от "финансовых инноваций" всех типов за последние три десятилетия не бедные (и даже не средний класс), а богатые, люди, которым уже и так хорошо платили.

Наконец, Асемоглу изучает роль поддержки федерального правительства жилищному строительству. Конечно, США долго предоставляли субсидии для строительства собственного жилья – в основном, путем сокращения налогов на ипотечный процент. Но ничто их этих субсидий не объясняет, почему в это время произошел бум в жилищном строительстве и осуществлялось странное ипотечное кредитование.

Республиканцы из FCIC уверенно указывают пальцем на Fannie Mae, Freddie Mac и другие предприятия, спонсируемые правительством, которые поддерживали займы на жилищное строительство, предоставляя гарантии различного рода. Они правы, что Fannie и Freddie были "слишком большими, чтобы дать им обанкротиться", что позволяло им брать взаймы более дешевые деньги и принимать большие риски – с небольшими капиталовложениями в страховку, чтобы поддержать свои риски.

Но хотя Fannie and Freddie ввязались в сомнительные ипотеки (особенно ипотеки, известные как Alt-A) и занимались работой с субстандартными кредиторами, это были относительно небольшие деньги и более поздний цикл (например, 2004-2005 год). Основной стимул для бума появился благодаря всему механизму секьюритизации под "частной маркой", которая именно такой и была: частной. Фактически Асимоглу указывает на то, что могущественные игроки из частного сектора согласованно пытались изолировать Fannie и Freddie и исключить их из быстро расширяющихся сегментов рынка.

Республиканцы из FCIC правы, отводя правительству главную роль в неудачах. Но это не было случаем чрезмерного регулирования или чрезмерного вмешательства. Наоборот, 30 лет финансового дерегулирования, которое стало возможным благодаря захвату сердец и разума инспекторов регулирующих органов и политиков по обеим сторонам баррикад, дало узкому кругу элиты частного сектора – в основном на Уолл-стрит – почти все преимущества от жилищного строительства.

Все минусы легли на плечи остального общества, в частности относительно необразованного и плохо оплачиваемого населения, которое сейчас потеряло свои дома, свою работу, свою надежду для детей, или все вышеуказанное вместе. Эти люди не были причиной кризиса. Но теперь они за него расплачиваются.