Самара. Угол Фрунзе и Красногвардейской (до революции Алексеевской и Саратовской). Собор справа – построенный в 1906 году в псевдоготическом стиле костел, в советские времена там размещался краеведческий музей, в 1993 возвращен католической общине, и там снова идут службы (падре из Польши обыкновенно, работают вахтовым методом).

Еще правее за ним еле видна стена деревянного двухэтажного дома. Это дом родителей Алексея Толстого. Сам Толстой с перерывами жил там до 1901, его матушка умерла в доме в 1906-м, а отчим в 1922-м.

За спиной у нас старый кирпичный двухэтажный дом. Сейчас в нем районная детская стоматологическая поликлиника, до революции – губернское жандармское управление. Пару кварталов вправо и один назад - действующая кирха.

Собственно говоря, это все так, для обстановки и исторического антуража. А интересует нас сейчас только двухэтажный угловой особнячок тот, что слева (Фрунзе 159), так называемый "дом Курлиной".. Построен в 1903 году архитектором Зеленко по заказу председателя Самарской хлебной биржи для своей красавицы-жены Сандры (на самом деле, по паспорту просто Александры). Дом упомянут в романе А. Толстого "Хождение по мукам". Сама Александра Курлина умерла в Москве в 1970-е годы.

Почитать о доме и посмотреть его интерьеры можно здесь или здесь. Является памятником федерального значения. Есть упоминание о нем и в Википедии.

Последние лет 30…40 это филиал Самарского краеведческого музея, сейчас на реставрации. В 1941-1943, когда столица выезжала в эвакуацию в Куйбышев, там размещалось посольство Швеции. Между этим – детский сад. Но наиболее бурная жизнь пришлась на долю этого дома на лето – раннюю осень 1918-го.

Как и в большинстве старых особняков у него большой, глубокий подвал, перекрытый бетонными арочными плитами, почти бункер.

На следующем фото торец одной из секций этого самого подвала (коллаж из двух фото, с разной степенью приближения к этой самой стенке). Именно стенке.

Потому что это именно "стенка". Стенка, к которой ставили.

Летом-осенью 1918-го в доме располагалась чешская контрразведка, а этот зал подвала был расстрельным.

А здесь центральная часть стенки. С надписями.

(Содержание в контрразведках не предполагает, что кому-либо позволено писать что-либо на стенках, потому это надписи не расстреливаемых, а их родственников, товарищей и знакомых и сделаны в 1919-1921 гг.).

Всего через подвал прошло 56 человек. Четверо остались живы, 32 расстреляны. Судьбы остальных не известны.

- Командовал чехословацкими войсками, взявшими Самару, Станислав Чечек (всего под его командой было около 8 тыс. бойцов).

- Комендантом Самары был легионер*1) Ребенда.

- Начальник контрразведки капитан Глинка (плохо говорил по-русски).

Помощники (заместители):

- Журавский (чех) (точнее из легионеров, судя по фамилии, он вряд ли чех по национальности);

- Босяцкий (русский) (или, по крайней мере, российско-поданный);

- Данилов (русский, бывший полицейский пристав в г. Самаре).

- Сотрудничал: бывший начальник губернского жандармского управления полковник Познанский.

Агентами работали чехословаки, японцы (???!!!), татары, несколько русских.

(данные Краеведческого музея и [1]).

-

На рассвете 8-го июня, скрытно сняв часовых, 1-й чехословацкий полк при поддержке бронепоезда прорвался через позиции Уфимского Татарско-Башкирского Мусульманского отряда и через железнодорожный мост вышел к Запанскому переезду, а затем к вокзалу (никто и не подумал взорвать мост или хотя бы разобрать рельсы, несмотря на то, что о наличии у чехов бронепоезда было известно). Немногочисленный сводный отряд из железнодорожников и "интернационалистов" (югославов и китайцев), оборонявший вокзал, был разбит, а захваченные в плен казнены у стены старого городского кладбища. Некоторым, правда, удалось улизнуть. Среди них и командиру интернационального отряда. А был им никто иной, как сам Гашек (командир же всего сводного отряда, Вавилов, был взят в заложники). В результате захвата вокзала отряды Гая и Устинова, оборонявшиеся на дамбах ближе к устью Самарки, оказались в полуокружении и были вынуждены отойти к центру города.

Одновременно с прорывом через мост, несмотря на некоторое противодействие, чешский десант на лодках форсировал реку Самарку и разрезал линию обороны у элеватора. Действия десанта прямой наводкой поддерживала артиллерийская батарея, скрытно подтянутая легионерами ночью в Засамарскую слободу. На Хлебной площади боевые группы офицерского подполья полковника Галкина захватили единственную артбатарею красных и связали боем их немногочисленные резервы.

Через несколько часов все было кончено. Последние опорные пункты – штаб обороны города (ныне ул. Фрунзе 112) и коммунистический клуб (Венцека 48) продержались еще какое-то время. Оборонявшие штаб рабочие-трубочники*2), латыши и сербы погибли или были расстреляны, тем кто в клубе повезло больше – уцелевших после штурма вместе с женщинами-медиками взяли в плен*3).

Собственно говоря, чехи взяли бы Самару и без помощи пятой колонны – оборонять город было почти что некому и нечем – основные силы красных вышли на встречу легионерам и были разбиты еще 4-го в у села Русские Липяги, что в 10-12 км к юго-западу от Самары (в настоящее время село поглощено городом Новокуйбышевском, там дачный поселок). А первые бои начались еще у Сызранского моста через Волгу, где, уничтожив слабую охрану моста, легионерам удалось проскочить на левый берег (восстание чехословацкого корпуса началось очень неожиданно для красных, они к нему были совершенно не готовы, ни организационно, ни морально).

В некоторых советских источниках говорилось о гибели под Липягами свыше 2 тыс. красноармейцев. Вообще говоря, это число оборонявшихся там. Достоверно известно, однако, что после боев захоронено более 1300: "Около станции Липяги приступлено к похоронам убитых в бою под Липягами красноармейцев. Всего по 14 июня схоронено 1300 человек. Похороны продолжаются. Предстоит еще убрать трупы с берега р. Свинухи и в воде разлива р. Самарки" [2]

Это избиение (боем назвать то трудно) происходило где-то здесь:

(современное фото со стороны ж/д, на горизонте видна Самара). Со спутниковым изображением местности можно ознакомиться здесь:  (деревня Русские Липяги находилась в районе нынешней платформы "Молодежная", а не у платформы "Липяги", как это можно было бы ожидать, хотя последняя также входила в зону боя).

Командовавший обороной "профессиональный революционер" Михаил Самуилович Кадомцев умудрился разместить большую часть своих сил на пойменной террасе, между высоким, хотя и некрутым увалом и пойменными лугами. Там они и были фактически расстреляны, после того, как слабые силы красных были сбиты с увала по которому проходила и ж/д. Пленных чехи не брали, был расстрелян даже санитарный поезд.

Организация боя у красных была плохая, не было разведки и охранения. Само место, где попытались перерезать ж/д и остановить чехов, было выбрано также крайне не удачно.

Небольшой мемориал*4) на окраине Новокуйбышевска, в 10-минутах ходьбы от платформы "Молодежная":

Мемориальная дощечка вмазана в старинную трубу печи для обжига кирпича (сама печь не сохранилась). В той печи были заживо сожжены восемь красноармейцев, прятавшихся в ней после разгрома [3] *5).

Со взглядами на события под Липягами с красной стороны можно ознакомиться хотя бы здесь [3], а с ситуацией на тот момент в Самаре в [4 и 5] (с красной и белой сторон соответственно). Пример современного чешского взгляда (на все восстание Чехословацкого корпуса) представлен в [6].

Катастрофа под Липягами плохо изучена и мало освещалась в советской печати. Было там чехов тысяч пять против двух наших, но потери чешских легионеров были минимальны, с чисто военной стороны показали они себя в тех боях блестяще, соотношение потерь было просто катастрофическим, и гордится там нам особенно было нечем. Но мы сейчас не о соотношении потерь и качестве Красной Армии того начального периода. Мы об участии иностранных воинских формирований в наших внутренних разборках.

--

После захвата города начались расстрелы. Основные места расстрелов:

- у наплавного моста через Самарку, и подпорной стенки мельницы Соколова (примерно, где сейчас новый элеватор),

- под ж/д мостом,

- у изгороди старого городского кладбища (в районе нынешнего кабельного завода).

- позднее - в подвале упоминавшейся контрразведки, комендатуре легионеров на Хлебной площади и в подвале городской тюрьмы.

Без указания первоисточника в Интернете имеется информация о расстреле красноармейцев, находившихся в железнодорожной больнице, но такими литературными и архивными данными автор не располагает, возможно, перепутали с расстрелом санитарного поезда под Липягами (что тоже, между прочим, является военным преступлением).

Наиболее массовыми расстрелы были в первые два дня, когда было убито свыше 300 человек. Сколько из этого приходилось на работу чехословаков, сколько на белых и сколько на самосуды, не вполне ясно. Были расстрелы и потом. Так, 13 сентября военно-полевой суд приговорил к расстрелу пять заключенных Самарской тюрьмы только за то, что они "имели намерение обезоружить охрану, бежать и продолжить свою деятельность" [по свержению власти КОМУЧ] (их разговоры в камере подслушали).

Случались и внесудебные убийства, в том числе и на бытовой почве. В городе, к примеру, могут вспомнить истории об изнасилованиях (что ж, с любой армией бывает). О том, как одна насилуемая девушка полоснула насильника-чеха ножом по животу (тоже случается). И как потом ее и всю ее семью арестовали и замучили до смерти (а вот это уже что-то; вообще, во многих частях чехов существовал обычай, 5 заложников за одного убитого чеха).

Основную черную работу за чехословаков делали местные инсургенты. Но и сами легионеры не были "белыми и пушистыми". Из воспоминаний. Строковой: "На Ильинской (ныне Арцыбушевская) кто-то указал на большевика, совсем еще мальчика, чешский патруль его арестовал. Связали руки, привязали к лошади, положили лицом на булыжную мостовую и… погнали лошадь. Чехи свистят, гогочут, а он кричит. И кровь фонтаном брызжет".

Быть может, красные с белыми иногда делали друг другу что-либо и похлеще. Но то были граждане одной страны, и разбирались они между собой относительно своих домашних дел.

Материальных свидетельств тех расстрелов в Самаре не сохранилось. Потому подвал под домом Курлиной оставался*6) фактически единственным в городе свидетелем тех лет (революционные памятники и монументы советской поры были настолько же многочисленны, насколько большей частью неконкретны, кондовы и скучны, а пребывание какое-то время в полутьме в одиночестве в расстрельном подвале оставило неизгладимые впечатления на автора).

-

Это в городе. А что вокруг? Около 200 человек расстреляно в городе Сызрани. Хоть по несколько человек, но во множестве деревень и поселков (перечень памятников и мемориальных досок по области с указанием конкретных обстоятельств можно найти в [7], сейчас многих из них видимо уже нет). Некоторые деревни перепороты (причем в последствии крестьяне вспоминали именно о чехах в синих мундирах, а не о белогвардейцах). В конце концов, на чехов даже стали жаловаться некоторые члены КОМУЧ*7).

В литературе отмечается (правда довольно глухо), что при подавлении восстания в Иващенково с 1-го по 5-е октября там погибло свыше 1000 человек рабочих и членов их семей, препятствовавших демонтажу заводов (к тому моменту Иващенково находилось фактически в прифронтовой полосе и подавление потому было крайне жестким, хотя, быть может, 1000 человек это все же и завышенное число). Затем оттуда на восток отправляется поезд с 800 заключенными. (Иващенково - в то время это призаводской поселок при построенном в 1909-м первом в России заводе по производству тринитротолуола, после Гражданской Троцк, затем и по настоящее время Чапаевск – кроме тринитротолуола, там производили детонаторы, иприт и фосген о городе вообще мало писали).

В ночь с 5-го на 6-е (т.е. фактически накануне сдачи города красным) из Самары на восток отправляется эшелон с 2700 заключенными самарских тюрем. Когда он проходил Уфу, к нему присоединился еще один с 1600 заключенными из Уфы, Самары, Ставрополя, Бугуруслана, Белебея, Мензелинска, Стерлитамака. Писали [1], что бóльшая часть "иващенковского" поезда была уничтожена в пути, а из самарского и уфимского погибло не менее половины. Был такой поезд и ранее (23 июня). Данные по смертности согласно рассказам уцелевших и не шибко точны, но по самим поездам все точно.

Всего было сформировано в Самаре и прошло транзитом через Самару и Кинель более 10 “поездов смерти" (из Самары, Иващенково, Ставрополя, Сызрани, Вольска, Хвалынска, два поезда из Тоцких лагерей с пленными мадьярами и вместе с охранявшими их до того красноармейцами - у чехословаков вообще были напряженные отношения с венграми, вспомним, что сам мятеж начался в Челябинске именно с конфликта между ними*8).

По приблизительным подсчетам этими поездами на восток было отправлено 15-20 тыс. человек [1]. Смертность по всем поездам не указывается. За какую часть всего этого ответственны именно легионеры-белочехи, не совсем ясно, но если в первом приближении разделить ответственность согласно имевшимся силам, то… Это в 1919-м, на Урале и в Сибири красные преимущественно сражались с Колчаком, белыми и зелеными, всяческими директориями, а чехи часто были так, "внешним фактором на ж/д". В Поволжье летом-осенью 1918-го все было наоборот: 72% противостоявших Красной Армии сил составляли легионеры чехословацкого корпуса!

Потому Гражданская война тут это в первую очередь война именно с этими самыми чехословацкими легионерами Отдельного Чехословацкого корпуса, мало отличавшимися по своему поведению от других оккупантов (как раз германские части в те годы (1918-19) вели себя заметно более сдержано, такое впечатление по крайней мере иногда создается, IMHO, sure).

Были "поезда смерти" и потом зимой в Сибири. Причем довольно примечательные - в такие поезда легионеры превращали составы с беженцами, силой отцепляя паровоз и оставляя людей замерзать без пищи и топлива или подвергаться грабежам местной шушеры. Всего по Сибири они были ответственны за примерно 50 таких поездов [8]. Занимались и организованным мародерством - кроме эшелонов со своими войсками, гнали на восток и не менее 180 поездов с "реквизированным" (награбленным) имуществом, приведя в негодность 40% паровозов, из имеющихся на ТрансСибе [8].

Замершие трупы убитых белочехами железнодорожников (скорее всего, в Нижнеудинске). [http://www.gorodokn.ru]:

При всем том совершенно нельзя считать белочехов и принципиальными противниками красных. Когда обстановка на фронте изменилась и началось контрнаступление Красной Армии, легионеры не стали ее дожидаться и покинули Самару Позднее именно чешский генерал Ян Сыровы будет гнать эшелон адмирала Колчака от самого Нижнеудинска в "Иркутскую ловушку" и сдаст его красным. Не удивительно, что в кругах белой эмиграции чешских легионеров чаще рассматривали как предателей [9]. "В своем усердии перед Политическим центром чехи выдали всех, ехавших в вагоне адмирала, включая женщин. Спаслось всего несколько человек, в том числе генерал Занкевич, которые вышли незаметно из вагона".

В этой связи примечателен современный чешский взгляд на адмирала [6]: "Колчак был правителем Сибири, диктатором, но слабым человеком, неврастеником...". Взгляд сильно отличается от нашего, не правда ли?

Не удержусь от дальнейшей длинной цитаты Эгмонта Уриана, главного с чешской стороны куратора выставки “Чехословацкие легионеры в России: долгая дорога домой" (сначала я сделал в этой цитате некоторые выделения, но потом убрал, пусть будет ближе к оригиналу!):

"Легионеры отдали в распоряжение Колчака своего самого способного генерала Гайду и часть войска. Гайда сразу нашел много ошибок в командовании колчаковской армии. В армии Колчака солдаты голодали, мерзли, не имели должного обмундирования, обуви, они воровали, где могли, вообще не хотели воевать. Хаос в армии был невозможный. Выдающемуся стратегу и организатору Гайде было очень трудно ладить с адмиралом и его приближенными и в конце концов он ушел от него со своими бойцами... Это было началом конца Колчака. К концу 1919 года его положение стало безнадежным, поэтому командование Антанты приказало легионам взять Колчака под свою охрану. Сначала он обиделся. Но 4 января 1920 года сам попросил охранять все его поезда с войсками, имуществом и золотом. Охрана Колчака вызвала протесты красных, которые не хотели пропустить наши эшелоны во Владивосток. Начались мирные переговоры с Советами..."

(Не утерпим ехидно упомянуть в этой связи, что капитан Гайда (генерал это самоприсвоенное звание) в период Второй мировой был одним из лидеров чешской профашистской организации и сотрудничал с гитлеровцами.)

В конце концов, "к сентябрю 1920-го года на 42-х кораблях в Европу было переправлено 72 644 человека (3004 офицеров и 53 455 солдат и прапорщиков Чехословацкой армии). Из России не вернулось более четырех тысяч человек – погибших и пропавших без вести" [10] (отметим от себя, что процент не такой уж большой для таких событий, потому за что реально все же можно уважать чехословаков, так это за взаимовыручку и за сохранение до самого конца воинской дисциплины, помогших им сберечь свой личный состав).

В чешском меморандуме "Союзным державам" (13.11.1919, Иркутск, подписан Б. Павлу и В. Гирса) [11] говорилось: "Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию. Такая наша пассивность является прямым следствием принципа нашего нейтралитета и невмешательства во внутренние русские дела, и она - то есть причина того, что мы, соблюдая полную лояльность против воли своей становимся соучастниками преступлений". Далее они просят помочь им побыстрее убраться из "этой страны", но чтобы до осуществления этого возвращения им была бы "предоставлена свобода к воспрепятствованию бесправия и преступлений, с какой бы стороны они ни исходили".

Очень примечательное заявление.

Свидетельства тех лет, однако, что-то не подтверждают какого-то особого "нейтрализма" чехов. Они были активно вовлечены в события, вовлечены только с одной стороны (белочехами их называли не зря).

Вот, к примеру, фото (из Википедии) с чехословаками, позирующими на фоне рва с расстрелянными красноармейцами (не на том ли самом месте во Владивостоке поставили памятник белочехам? Как поставили и в Екатеринбурге). Явно заметно позирование, а не изучение обстановки, да и учитывая тогдашний уровень фотографической техники, "репортажно" с таким качеством тогда снять было бы сложно:

Быть может, в каких-то случаях чехословаки действительно являлись только наблюдателями. Но в других они прямо были за все ответственны, и сотворить это кроме них было попросту некому (к примеру, расстрел раненных и попавшихся "под горячую руку" местных жителей под Липягами, расстрельный подвал под домом Курлиной в Самаре и многое другое). Впрочем… сейчас уже многими забылось, но были участки на ТрансСибе, которые "охранялись" не чехословацкими, а польскими военными частями (сформированными по-видимому также из бывших подданных Австро-Венгрии).

-

Так или иначе, 7 октября 1918 красные снова взяли Самару. Сам город взяли легко, легче, чем ранее чехи. Бои были, но в области, и Красная Армия там была уже совсем другая, чем под Липягами. А из Самары чехи убежали сами. После чего уже, собрав брошенное оружие, власть в городе взяли рабочие дружины, а Красная Армия входила в Самару парадом.

По пражским архивам известны имена всего 53 их военнослужащих, погибших в Самаре и ее окрестностях за все время (не понятно, только чехов или чехов и словаков вместе, и, скорее всего, это не вполне полные данные). Сколько всего загублено горожан точно не известно, но посмотрите хотя бы на число жертв упомянутых выше (не будем сейчас даже о потерях в открытых боях - война все же она и есть война).

Обратите внимание и на положение в городе до начала оккупации (хотя бы по упоминаемым выше воспоминаниям будущего каппелевского офицера [5], уж он то большевиков не обеляет, наверное). Сравните с тем, что происходило при захвате города (по тому же источнику), а также в оккупированном городе.

Затрудняюсь сравнить количество жертв красного и белого террора по всей стране, по всему периоду Гражданской войны, но очевидно, что даже если не учитывать потери в боях, то за четыре месяца белочешской оккупации в Самаре и области погибло и было казнено в сотни раз больше людей, чем до того за 7 месяцев при большевиках*9).

Ну а после… Ну, после всяко... Но… "ветер рождает бурю".

Есть мнение, что полномасштабная гражданская война началась именно после восстания чехословацкого корпуса и не будь его, отдельные выступления, в том числе и Дону, были бы относительно быстро подавлены. Но если так, то расширение и затягивание Гражданской войны только увеличило страдания и жертвы, в том числе и среди белых. В конечном счете бесполезные жертвы, так как красные все равно в результате победили. А не будь Гражданская война столь кровавой, не будь такими большими потери, и людские и материальные, не будь такого взаимного ожесточения (и обнищания), быть может и последующих эксцессов и репрессий могло бы быть значительно меньше, а 30-е прошли бы мягче. (Автор не разделяет всецело подобную точку зрения, полагая, что степень влияния восстания Чехословацкого корпуса на ход Гражданской войны все же не следует преувеличивать, но как началась Гражданская в Среднем Поволжье, и кто в большей мере за это ответственен, кажется очевидным).

Чехословаки были не единственными иностранными воинскими формированиями в Самаре. Странно и удивительно, но не шибко большой (180 тыс. на 1914 год) провинциальный городок в центре страны, где до войны на любого иностранца смотрели как на какую-то диковинку, вдруг оказывается заполнен иностранными военными и гражданскими лицами, положительно каким-то перекати-полем. Некоторое объяснение тому, что к сентябрю 1917 в России находилось около 2-х млн. военнопленных, большая часть которых были из Австро-Венгрии; и вдруг все они оказались без присмотра. И многих ветрами Гражданской занесло на Волгу. Плюс взорванные мировой войной и революцией границы, в результате чего город оказался открыт всем холодным мировым ветрам. Понятно…. Но не совсем. И странно и удивительно…

Вторыми по численности после чехов здесь были сербы. Первая группа сербов из 320 человек под командованием полковника Гойковича приехала в Самару из под Киева еще в конце зимы. Те сербы были настроены преимущественно нейтралистки ("не воевать против любых русских" (и белых и красных). Вскоре сам Гойкович уезжает в Москву, а на базе отряда в апреле 1918 создается городская караульная команда, подчиняющаяся губисполкому, к маю насчитывающая уже 1340 человек (некий ОМОН того периода). Служат в ней преимущественно сербы, хорваты, словенцы, есть чехи и словаки. Командует ею Пасеков.

Первые события, в которые была вовлечена эта самая команда, случились еще до захвата города чехословацкими легионерами.

В городе было неспокойно. Кроме красных и в подполье белых, были и еще разные. Так 8 мая матросы воздушной бригады при содействии других частей разоружают несколько отрядов анархистов и максималистов – достали всех своими эксами и мародерством (многое из чего "вешают" сейчас на большевиков). Изъято 11 пулеметов и 1 тыс. ручных гранат! [12].

Тем не менее, 17 мая в городе начинается анархистско-максималистский мятеж. Как водится, отряды мятежников занимают почту, телеграфную и телефонную станции. Затем выпускают из тюрем уголовников и… вооружают их! (догадываюсь, в городе стало очень "весело"). Мятеж удалось подавить к 19 мая и навести в городе относительный порядок во многом благодаря помощи этой команды.

Большинство среди югославов придерживались нейтрализма, но достаточно много было и симпатизирующих большевикам. Так кроме нейтралистского отряда Гойковича, с Украины в Самару прибывает обстрелянный коммунистический отряд Радаковича из 96 человек. В бою под Липягами на стороне красных участвовал югославский отряд хорвата Цвейча, из 69-и человек которого в живых осталось всего 23 человека. Отряд Гашека на треть из сербов (всего в нем к концу мая 120 бойцов).

Вообще говоря, были большевики и среди чехословаков. Так еще в апреле 1918-го в Самаре возникла чехословацкая коммунистическая группа, в которую вошло 30 человек и которая начала формирование чехословацких отрядов в Красной Армии, и многие из которой весной сражаются против Дутова. Командиром отряда был Малина, комиссаром некоторое время Гашек. Впрочем, к Красной Армии примкнуло всего 218 легионеров (и не по Самаре, а вообще).

Во время штурма города легионерами команда сохраняет нейтралитет. После легионеры попытались присоединить ее к своим частям, началось формирование Югославского полка. Но бóльшая часть югославов отказалась. После чего крупные силы белочехов с пулеметами окружили казарму и разоружили команду. Около 600 человек (в основном сербы) были отправлены в лагерь для военнопленных [13].

-

P. S.

На последней фотографии памятная доска погибшим в городе Кошица (Словакия) во время событий 1968 года (слева крупно, справа эта черная табличка видна на стене между двумя дверьми). Там 6 фамилий:

Путем опроса аборигенов вчерне удалось восстановить ход событий.21 августа 1968 года. Итак:

Через один дом от того, что на фотографии, эта улица (сейчас Главна, в то время Ленина) выходит на площадь Освободителев. Тогда где-то тут появилась баррикада.

"Когда к баррикаде подошли ваши войска, в солдат полетел всякий мусор (ну, камни там, палки, бутылки и прочее). Солдаты начали стрелять".

Стреляли они не на поражение, а поверх голов. Потому защитники баррикады попросту разбежались. Но… "Пуля дырочку найдет". В окнах верхних этажей, на крышах, народу больше, чем на баррикаде - зеваки. И вот кое-кто из них пулю и словил. Речи же о каком либо формальном расстреле, тем более в подвале какой либо из контрразведок, вообще нет.

И это были все жертвы 1968-го года в Кошицах, "входном" городе в Чехословакию с востока!

Надо отдать должное словакам, к этим плитам (там через квартал еще плита "Всем жертвам коммунистических репрессий") они относились достаточно спокойно (мол, "официоз он и есть официоз"). После же начала бомбардировок Сербии, кроме кривой ухмылки и махания в сердцах рукой, платы вообще больше уже никакой реакции не вызывали ("Ну, вы-то по крайней мере не бомбили"). Нет, есть которые "ничего не забыли и ничего не простили". Но большинство энтих давно уже живет далеко (эмигрировали).

Не думаю, что чехам и словакам стоит пенять российскими событиями 90-летней давности. Обстановка была сильно разная. Да и не посылала тех легионеров их страна в Россию специально (хотя потом все же и признала их вполне официально частью новой армии Чехословацкой республики). Но все же, все же, все же…

Но если все же кто-то… вспомните лето-осень 1918-го в Поволжье и зиму 1919-го в Сибири. Липяги, печь там для обжига кирпича, подвал под домом Курлиной в Самаре, замерзшие поезда на ТринсСибе и плененный штабной поезд Колчака.

----

Примечания:

1) Формально легионерами они стали после переподчинения корпуса французскому командованию 15(28) января 1918 года. Так их, однако, мало кто в те годы называл, не называли и они сами себя так. Термин привился уже только после окончания Гражданской войны и преимущественно в Чехословакии и Европе. Наше название "белочехи" также не корректно. Самое правильное, вероятно, "участники восстания Отдельного Чехословацкого корпуса", но оно слишком громоздко. Потому оставим "белочехов" и "легионеров" и будем пользоваться ими как синонимами.

2) "Трубочники" – рабочие крупнейшего в России трубочного завода, простроенного в Самаре в 1911 году для производства "трубок" – дистанционных взрывателей. После революции стал называться "Завод имени Масленникова". Несколько лет уже как банкрот.

(Нет уже и здания того вокзала, между прочим, последнего еще остававшегося в России вокзала I класса XIX в.– 2-ю очередь нового вокзала с казино на том месте строить намеревались.)

3) Мемориальные таблички на домах были сбиты в 90 е и так и не восстановлены, хотя на Венцека 48 сейчас находится приемная комитета ветеранов "Справедливой России", а Фрунзе 112 через два дома от областного министерства культуры.

4) Состояние мемориала видите сами. Зарос - пол беды. На могильной плите, что не видна в траве, видимо когда-то был какой-то памятник. Сейчас остались только пенечки перепиленных креплений.

5) В Интернете имеется и другое, более острое чем в [3] описание того случая. Звали того священника местной церкви, что был упомянут там, Жук (или Жуков) (информация из музея города Новокуйбышевска).

6) Почему в прошедшем времени?

Как-то ночью в 1993-м некие продвинутые и политически подкованные инициативные граждане свинтили и расколотили мемориальную доску у входа в особняк Курлиной. Тетушки из музея заменили ее картонкой. Вскоре сорвали и картонку. Оставалась еще мемориальная доска в самом подвале (по "застойному" весьма невнятная). Висит ли она там еще, как и что с самим подвалом, не знаю. У всегда нищей культуры лет 5 назад вдруг откуда-то взялись деньги на капремонт особняка, и он начался. Продолжается по сей день. В том числе и в этом подвале. Удивительно еще, что подвал 90-е пережил!

Впрочем, и в поздне-советские времена подвал не очень-то афишировали. Автора школьником несколько раз водили в краеведческий музей, но о расстрельном подвале под соседним домом не рассказывали ничего. Возможно, это "политкорректность".

Ну, а сейчас там время от времени устраивают "перформансы": посетителей в подвале "расстреливают" из нагана КРАСНОАРМЕЙЦЫ! (ну да, кто же там у нас "кровавыми палачами" был!).

Группа самарских гуманитариев, этих "инженеров человеческих душ", создала инициативную группу по увековечению памяти падших в Самаре белочехов. В инициативную группу вошли:

- первый проректор Самарского госуниверситета Петр Кабытов,

- преподаватель того же университета Владимир Кутявин,

- историк и журналист Игорь Ефимов;

- главный библиограф областной библиотеки Александр Завальный

(кстати, обратите внимание на авторство работы [13] и имя составителя сборника [1,13], быстро же они перекидываются!). Поддержал идею вроде и нынешний мэр.

Причем было предложено установить памятник на старом городском кладбище, недалеко от могилы Щорса. Т.е примерно в том же месте, где в июне 1918 шли расстрелы защитников вокзала и горожан!

Правда, сейчас уже стало ясно, что памятнику белочехам в Самаре все же не бывати. Найти на него местных денег не удалось, министерство обороны Чехии выразило интерес, но готово профинансировать только мемориальную доску, а правительство Словакии, видимо не желая ворошить щекотливую тему, вообще уклонилось от ответа. Ну а затем уже и местная прокуратура высказалась резко отрицательно. Так что памятника не будет. Но что будет с расстрельным подвалом, не ясно.

Ну а о памятнике погибшим во время чешской оккупации горожанам никто никогда и не заикался. Как, к слову сказать, и сербам и другим югославам из караульной команды, сделавшим горожанам немало хорошего. И уж, по крайней мере, никого из мирных граждан не расстреливавших.

7) КОМУЧ – Комитет Членов Учредительного Собрания – правительство в Самаре в период белочешской оккупации. В советские времена про него говорили преимущественно плохо и очень плохо, сейчас хорошо и очень хорошо (часто одни и те же лица). Возможно, истина где-то посередине.

Так или иначе, вряд ли стоит всерьез верить, что КОМУЧ наслаждался широкой народной поддержкой. О его популярности можно заключить хотя бы по результатам выборов, проведенных им в Ставрополе (ныне Тольятти). Из более 4 тыс. зарегистрированных избирателей на выборы пришло 590 человек.

В Самаре же было разрешено провести выборы в Совет рабочих депутатов. И на первом же заседании (30 августа) свежевыбранный Совет принял пробольшевистскую резолюцию, после чего был разогнан (похоже, большие группы населения на дух не переносили друг друга, и в случае выборов в "старой" (торговой) части города уже большевикам ловить было бы нечего).

Не удалось КОМУЧ сформировать и сколько-то боеспособную собственную воинскую силу (многие набранные днем дезертировали к утру, а в существующих частях царила атмосфера очень схожая с той, что была в российской армии при Керенском). А ведь только офицеров и только в Самаре в то время проживало 5 тыс. (ну, последним, возможно, были глубоко фиолетово все разборки между социалистами - что социал-демократами, что социалистами-революционерами). Созданный же как раз в то время именно в Самаре отряд Каппеля, отличавшийся высочайшей боеспособностью, как раз то исключение, на фоне которого очень явственно общее состояние.

Что же касается чехословаков, то, напротив, создается впечатление, что легче всего они ладили именно с социалистами-революционерами (эсерами), быть может имели с ними даже какую-то идеологическую близость. Выдали они Колчака, между прочим, сначала именно эсерам.

Также странно слышать противопоставление КОМУЧ большевикам с точки зрения гуманности, а также "демократизма". Не будем забывать, что большинство членов КОМУЧ были эсеры, партии развязавшей такой террор в предреволюционные годы, что редкие большевистские "эксы" смотрелись детскими шалостями. Трудно допустить, что террористы в мирное время, в обстановке гражданской войны они вдруг начнут проявлять гуманность и останавливаться перед уничтожением своих врагов (или тех, в ком они заподозрят своих врагов). Также факт, что до 20 мая в Самарский губисполком кроме большевиков входили также меньшевики, левые эсеры и максималисты. А вот во время белочешской оккупации местную власть представляли только правые эсеры, слегка разбавленные меньшевиками.

Между прочим говорят, что именно при КОМУЧе начинает работать первый в Самаре университет. На самом деле это не совсем так. Первый в Самаре ВУЗ – Учительский институт был открыт 1 июля 1911, а в августе 1918 его просто переименовали в университет.

Более примечательно другое, 1-й научный сборник университета вышел в 1918-м (не знаю месяц и потому при какой власти), 2-й [14] в 1919-м. Т.е. не просто уже при большевиках, но вскоре после смены власти и в прифронтовом-то городе! (Бузулук, что 150 км восточнее Самары, только что в результате контрнаступления был взят Гайдой, чуть дальше Колчак и Дутов).

3-й номер [15] в 1922-м., причем тираж составил 600 экземпляров, что в 3…6 раз больше, чем типичный для таких сборников в теперешние дни!

Университет-институт работал до 1-го сентября 1927 года, когда из-за недостатка средств был закрыт. Впрочем, уже в 1929 на его базе вновь открыт педагогический институт. В 1930-м созданы строительный, медицинский, механический и химико-технологический институты (последние два объединены в 1932 в индустриальный, переименованный затем в политехнический), плановый появился в 1931… Но то уже совсем другое время и совсем другая страна (кстати интересно, министром труда КОМУЧ был меньшевик Майский, позднее, видный советский дипломат времен Сталина; но это так, к слову)

А уже в 1920-м (10-15 сентября) на базе университета состоялся 1-й научный съезд преподавателей и профессоров университетов и других высших научных университетов Поволжья.

8) Вообще, и расстрелы и аресты у чехов часто носили выраженный не только социально-политический, но и национальный характер: у русских еще были шансы выжить, хуже было немцам и латышам, у венгров шансов не было совсем: "Партию за партией вели чехи пленных по ул. Л. Толстого к Самарке через вокзал... пленных мадьяр и латышей отделяли от русских. Я спросил чеха, для чего это делают, он самодовольно ответил: - русских мы не расстреливаем, ибо они обмануты большевиками, а латышей, мадьяр и комиссаров не щадим" (8.06.1918, из воспоминаний очевидца)..Впрочем, добавим от себя, было убито и много русских (российских) красноармейцев.

9) Это несмотря на то, что терракты против последних были. Так 30 ноября 1917-го на посту у "Белого дома" был застрелен красногвардеец Степанов, а в ночь на 15 декабря в подвале этого же дома был устроен взрыв, в результате которого погибло 8 и было ранено 30 красногвардейцев. Мемориальную доску об этом также уничтожили, а сейчас там Академия Культуры.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

--

[Сост. А. Н. Завальный] - Куйбышев: Кн. изд-во, 1990, С. 197-207.

2. Газета "Волжское слово", Самара, 16 июня 1918 г. (издавалась в Самаре во время КОМУЧ-а).

3. В. Шарлот. Бой под Липягами

4. "Опять у своих": из: Тимофеев В. А. На незримом посту: Записки военного разведчика. 3-е издание. М.: Политиздат, 1989. 267 с.

5. В. О. Вырыпаев. Каппелевцы

6. Н. Павлавскова. Долгая дорога домой: историки представили путь Чехословацкого легиона.

7. Памятники истории и культуры Куйбышевской области. Изд. 2-е, дораб. и доп. Куйбышев: Кн. Изд-во, 1984. 288 с.

8. А. Кречетников. Чехословаки в Гражданскую: из России без любви

9. Сахаров К.В. Чешские легионы в Сибири (чешское предательство). Берлин, 1930.

10. Е. Патлатия. Чехословацкие легионеры в России: долгая дорога домой. (По указанным на сайте условиям цитирования, необходимо обязательно приводить юридический адрес: Radio Prague, Vinohradska 12, 120 99 Prague, the Czech Republic, tel (+4202) 2155 2971, fax (+4202) 2155 2971)

11. Опубликовано в: М. Жанен. Отрывки из моего сибирского дневника // ж. "Славянский мир", Париж, 1924,  N 12 и 1925, NN 3 и 4.

Перепечатано: ж. "Сибирские огни",. 1927, N 4.

12. Самара-Куйбышев. Хроника событий 1586-1986 гг. / Под ред. Я.Г. Пылявского. Куйбышев: Кн.изд-во, 1985. 368 с.

13. Завальный А. Н. Долг наш - идти вместе (Югославские интернационалисты в Самаре). В кн.: Самарский краевед: Историко-краеведческий сборник [Сост. А. Н. Завальный] - Куйбышев: Кн. изд-во, 1990, С. 185-196.

14. Ученые записки Самарского Университета. Выпуск 2-й. Самара: тип. Средволсоюза, 1919. 100 с.

15. Известия самарского государственного университета. Выпуск 3. Самара: типография N1 С.Н.Х., 1922. 179 с. с карт.

©С.А. Федосов: Самара, 2009. Специально для сайта "Война и мир"