Авантюрист, Избранное, стр. 22 - 23.

Авантюрист, Избранное, стр. 13

(Прим.ред. -- Строки выше были написаны 2-3 года назад.)

Посмотрим на карту "твитерных" революций  и волнений. 

Как видим флоты стоят в ключевых точках. И перекрывают Гибралтарский пролив, Персидский залив, Аденский залив. Т.е. Ключевые для Европы транспортные  коридоры. 

Александр Дугин: Есть несколько процессов, которые следует одновременно здесь рассматривать.

Подходит к концу кризис национальных постколониальных государств, которые доминировали в Северной Африке, в арабских странах, начиная с начала 20 века. 100 лет существовала национальная постколониальная государственность, там тоже были свои этапы, кризисы, попытки объединения, но в конечном итоге во всей этой зоне утвердилась система национальных авторитарных полудиктаторских режимов.

Если в случае Каддафи или современной Сирии речь шла о национально-социалистических режимах, то в остальных странах, как в Тунисе, где свергли Бен Али, там шла речь о прозападных либерально-демократических, капиталистических режимах, диктатурах.

У нас такое мнение сложилось, что диктатуры бывают только националистическими, либо жестко религиозными, либо социалистическими, но на самом деле практически весь Магриб и, более того, вся Северная Африка представляют собой, за небольшим исключением как раз либерально-демократические прозападные диктатуры, которые были ориентированы, по сути дела, на сдерживание исламского фактора и, если говорить про советское время – то советского фактора.Они поддерживались Западом. Эти режимы за последние 20-30 лет, конечно, пришли в состояние полной стагнации и на примере Туниса мы видим это лучше всего. Напомню, что тунисский диктатор Бен Али был приведен к власти при поддержке Запада и США для недопущения в начале 90-х годов исламистских, левых движений. И он выполнил свою функцию.

Теперь эти режимы, которые были созданы Западом и давно превратились в авторитарные диктатуры, как и в Египте, например, они постепенно демонтируются. Здесь есть несколько факторов. С одной стороны, это фактор американский, фактор экспорта "цветных революций". Американцы в последние 10 лет пришли к выводу, что необходимо заняться демократизацией этого региона, то есть, переходом от западных авторитарных диктатур к тому, что Запад считает "новыми типами демократии".

Мы имеем дело с "цветными революциями", которые направлены на демонтаж собственных слуг, марионеток, точно так же как Саддам Хусейн, который исполнял планы США на Ближнем Востоке. Точно так же судьба этих арабских режимов очень схожа. Когда проамериканская диктатура после 10-15 лет существования перерождается в нечто уже чудовищное, американцы сами обычно ее свергают.Во-вторых, общества этих стран накопили большое количество протестной энергии, и прозападные диктатуры они терпеть больше не желают.

Кстати, мне кажется, в России постепенно тоже начинается этот процесс. Поскольку арабский мир очень тесно связан между собой и деление на нации очень условно, то эти процессы передаются еще по естественным каналам.И третье, что я хочу сказать. Стоит обратить внимание на картинки, которые показывает Запад на своих телевизорах. Эти ситуации в Африке Запад показывает как чисто демократические. Но на самом деле огромной силой этих движений является исламский фундаментализм, который точно так же был под прессингом прозападных диктатур, как и сами демократические движения.

То есть, демократия и фундаментализм идут рука об руку в свержении авторитарных прозападных диктаторов.Что интересно, Запад ставит только на одну из этих составляющих. Запад надеется, что на место, скажем, диктаторской либеральной демократии придет более "народная" демократия, более современная, менее коррумпированная, менее клановая. Но это далеко не факт. Важнейшей составляющей всех движений является исламский фундаментализм. Запад, убежденный своими СМИ, ожидает демократических перемен в арабском мире, с этим связано общее "мейнстримовое" ожидание, а на самом деле мы сейчас столкнемся с очень интересной вещью.

Я думаю, что силы исламского фундаментализма в исламских странах гораздо сильнее, чем структуры западного демократического гражданского общества. После того, как сворачивают гайки и выпускают внутреннее напряжение на свободу, мы станем свидетелями конкуренции двух сил – исламской жесткой демократии и прозападной. В какой стране что победит – трудно пока сказать.

Но Тунис предстает перед нами чисто демократической страной, мы там видели только представители гражданского общества, как с выставки Гельмана "Россия 2" – "Новодворских", "Немцовых" и так далее. Но там есть и вторая половина, которую не показывали – бритоголовых, бородатых, очень неплохо вооруженных. Сейчас вот мы с ней познакомимся, сейчас будет выяснение, кто же воспользуется плодами "цветных революций". Мне представляется, что США недооценивают фундаменталистский фактор, и они очень сильно рискуют.

Финиковый rev.com (Алексей Корнилов)

Как хотите, но революции в Северной Африке – какие-то неправильные.

Взять, например, Тунис. Страна, может быть, не самая богатая, но по масштабам "третьего мира" вполне успешная – с ВВП на душу населения выше китайского. Формальным поводом для массовых выступлений в Тунисе послужил имевший место в декабре "резкий" скачок цен на продовольствие. Надо сказать, что у нас в России продукты дорожают ровно теми же темпами с самого сентября, но никто почему-то не восстаёт. Но не суть – может мы просто люди такие… долготерпеливые. Любопытно другое: в 2006-7 годах, когда в мире впервые громко заявила о себе агфляция, цены на еду в Тунисе взлетали ещё резче. Но никаких особенных беспорядков почему-то не произошло.

Ещё более сюрреалистичной Жасминовая революция может показаться, если мы вспомним, что координировалась она по интернету и всяким модным гаджетам. Которые даже в более зажиточных странах арабского мира всё-таки ещё чуть-чуть, но предметы роскоши. Ну, то есть получается, что ростом цен на продовольствие особенно сильно возмутились те, кого он менее всего задел…

В Египте всё ещё забавнее и запутаннее. Начнём с того, что масштабы выступлений там, похоже, сильно преувеличиваются. Так, в прошлую пятницу – на "День гнева" - "финиковые революционеры" грозились вывести на улицы Каира аж 80 тысяч человек! Цифра сама по себе не слишком впечатляющая – разве что для какой-нибудь Белоруссии – особенно если учесть, что население египетской столицы достигает почти 20 миллионов. Но реально собрать удалось и того меньше – от 20 до 50 тысяч. Между тем, в Египте одних внутренних войск (Центральных Сил Безопасности) почти 350 тысяч. А сверх того есть ещё регулярная полиция с массовым организованным резервом (вроде советских народных дружин).

Истоки революционной ситуации в Египте далеко не так неочевидны, как многие думают. Да, не самая богатая страна. Да, туристический сезон почти сорвали – не без помощи СМИ – неуловимые, натасканные на немецких туристов акулы. Да, декабрьский рост мировых цен на сельхозпродукцию ударил в том числе и по Египту. Однако, до того как в ходе Финиковой революции в стране не прекратилось железнодорожное сообщение и военные не перекрыли трассу Каир-Александрия, перебоев с продовольствием не было. И в любом случае, беспорядки должны были начаться в южных, наиболее депрессивных районах страны. А революция полыхнула как раз в главных "локомотивах роста" – сравнительно благополучных Каире и Александрии. И что любопытно, по причинам, с продовольственной безопасностью никак не связанным: египетских христиан-коптов (кстати, особенно широко представленных среди местного среднего класса и экономической элиты) возмутило, что аж через неделю (!) после взрыва бомбы в одной из александрийских церквей власти всё ещё не поймали виновных. А в перерыве между выступлениями начала и конца января в электронных СМИ вдруг замелькала информация, что в Египте зафиксированы случаи свиного гриппа (с летальным исходом). Короче, какой-нибудь повод вывести людей на улицы всё равно нашёлся бы.

Отдельного разговора заслуживает главная "фишка" обеих революций – их твиттерно-цифровой характер. Казалось бы, зачем собирать людей на демонстрации через Интернет в странах, где прекрасно функционируют традиционные, неэлектронные социальные сети: т. е. большие патриархальные семьи, соседские общины – и даже племена с кланами. Причём не только где-нибудь в глубинке, но и в больших городах: в том же Каире отдельную пяти- или девятиэтажку, как правило, целиком населяет один семейный клан. И зачем тогда огород городить – закладываться на Интернет, который, как оказалось, можно отключить одним поворотом рубильника?

На самом деле всё просто. Главное преимущество "сетевого подполья" - высокая степень анонимности. Современного кибер-диссидента пытай – не пытай, он всё равно имён своих товарищей не выдаст. Просто потому, что он сам их не знает. Поэтому "твиттерной" революцией можно "рулить" откуда угодно – хоть из соседнего дома, хоть из другого полушария. А патриархальными сообществами под "ником" в Интернете особенно не поруководишь – они целиком строятся на личном общении и доверии, и к чужакам a priori относятся с подозрением. Поэтому египетские "отряды самообороны", стихийно сформировавшиеся на пике беспорядков как раз по семейно-соседскому принципу, сразу подчёркнуто дистанцировались от демонстрантов, предпочтя сотрудничать с военными.

Ну, и раз уж речь зашла о "чужаках", не могу не отметить ещё одну странность. В ходе обеих североафриканских революций до четверти "руководящих" сетевых публикаций (где собираться, что при себе иметь и т. д.) были англоязычными. При том, что в Египте реальных англофонов не то, что на массовую демонстрацию, а на большой пикет не наберётся, а Тунис – и вовсе страна франкофонская…

Меня спросят, кому же, если не самим египтянам с тунисцами, понадобилась вся эта революционная романтика и зачем? Точные адреса и фамилии назвать, конечно, не берусь. Но вот, что любопытно. Уже неоднократно помянутая здесь агфляция – т. е. инфляция, провоцируемая глобальным дефицитом продовольствия – сопровождается ажиотажным спросом не только на продукты питания, но и на золото. Самые большие запасы этого благородного металла – как известно у США. Не такие, конечно, как были в 1950-е годы (более 20 тысяч тонн), но всё-таки солидные. С началом кризиса американцы, стараясь хоть как-то подлатать свой вконец отравленный токсичными активами бюджет, стали эти запасы потихоньку распродавать. К октябрю 2010 года они сократились до рекордно малых 7700 тонн. Однако к концу года каким-то чудом вновь возросли почти на 1000 тонн. Значит, в ноябре–декабре американцы золото лихорадочно скупали. Значит, знали, что в самом ближайшем будущем агфляция установит новые рекорды?

Мне возразят, что очередной скачок цен на продовольствие был вполне предсказуем: людей на Земле всё больше, кушают со всё возрастающим аппетитом, а плодородие почв между тем потихоньку падает. Однако спрос на сельхозтовары начал расти ещё летом.

…а потом заволновался Тунис. И когда метастазы тунисской Жасминовой революции стали отзываться в других арабских странах, правители целого ряда "развивающихся" стран начали, чтобы не разделить судьбу Бен Али, лихорадочно закупать продовольствие. Тем самым взвинтив мировые цены на него сверх самых смелых ожиданий.

Всё вышесказанное, конечно, не является доказательством того, что беспорядками в Северной Африке "рулили" по Твиттеру и Фэйсбуку именно американцы. Но факт остаётся фактом – тунисская и египетская революции пошли на пользу в первую очередь американскому сельскому хозяйству, обеспечив его продукции по сути неограниченный спрос на ближайшее будущее. Напомню, что в 1930-е годы сельское хозяйство уже помогло США преодолеть Великую Депрессию. А в нынешних условиях, когда на смену золотовалютным резервам вот-вот придёт продовольственная корзина, оно и вовсе составляет едва ли не последнюю надежду реально – а не статистически – оздоровить крупнейшую экономику мира. Для такого дела никаких фиников не жалко!

Сложившаяся геополитическая ситуация на планете напоминает начинающий закипать суп.

В настоящее время мы имеем не только экономический кризис, но, как выразился историк Фурсов, "кризис-матрешку":

1. Кризис парадигмы развития всего западного мира, основанного на капитализме, по причине исчерпаемости новых рынков сбыта и "колоний".

2. Кризис финансово-экономический, выраженный словами - никто работать не хочет, все хотят потреблять и отдыхать. (статистика по Германии - 40% мужского населения хотят быть "домохозяйками")

3. Кризис научно-технического развития: бензиновому двигателю, например уже более 100 лет. Наука в застое, физика превратилась из прикладной науки в теоретическую, т.е. в перешла в плоскость чистой математики и абстракций. Как итог: никаких новых и прорывных технологий, изобретения скупаются на уровне патентов корпорациями.

4. Продовольственный кризис, связанный опять же с корпорациями, спекулирующими на еде, ГМО и т.п. вещами.

5. Кризис проекта "глобализация", как результат передел сфер влияния, начиная с глобальных игроков планетарного влияния (Россия, США, Китай) и кончая др. игроками помельче на разных уровнях.

Небольшое отступление: развитие так называемых "социальных сетей"  и средств глобальной коммуникации (смартфоны, телефония, контролируемый интернет, масс-медиа с едиными стандартами) позволяет осуществлять некий контроль в плане влияния над различными социальными группами людей, невзирая на уровень образования, вероисповедание, уровень дохода и социальный статус человека вообще. (Ранее упоминавшееся сообщение о том что Твиттер и Фейсбук - инструменты координации "революций", затрагивающих в данный момент Северную Африку и Ближний Восток.)

Возникает ассоциация технологий двойного назначения: в мирное время социальная сеть - средство, объединяющее людей по различным интересам и т.д., а в "военное" - способ координации для возможных противозаконных (либо в "интересах национальной безопасности") действий.

Список кризисов можно дополнить, если учесть все аспекты политического, финансового и социо-культурного состояния общества. Главный вывод - все кризисы, сойдясь в данной точке времени дают сильный, так называемый, синергетический эффект, многократно усиливая друг друга.