Читайте также первую часть работы автора Эпидемия страхов перед перенаселением

Оригинал статьи Part 3. The Chinese Model

Ниже приводится выдержки из книги Стивена Мошера "Контроль народонаселения — реальные затраты, иллюзорное преимущество".

1. "У нас теперь есть достаточный опыт[знакомства] с программами контроля рождаемости, чтобы понять, что они могут легко стать механизмом для давления элиты на бедных. Я боюсь, что возведение к легитимности мер "вне добровольного планирования семьи" представляют из себя именно такое давление... Конечно, можно утверждать, что такие меры "в конечном счете " интересах бедных слоев населения, но эта точка зрения оставляет нас в затруднительном положении при необходимости определять лица, группы или организации, которые могут лучше судить об интересах бедным, чем сами бедные."
2. Ричард Эстерлин,
3. World Development Report 1984 Review Symposium (42)

У Ли Аихаи, счастливой в замужестве и матери двухлетней девочки была проблема. Она была на четвертом месяце беременности, ожидая второго ребенка. Сотрудники офиса по планированию семьи приехали к ней домой и сказали ей то, что она уже и так знала: она забеременела слишком рано. Она не дождалась, пока ее дочери исполнится четыре года, как требует китайское законодательство для сельской пары. Чиновники заверили ее, что, поскольку ее первый ребенок девочка, ей в конечном итоге будет разрешено иметь второго ребенка. Но они все же настаивали, что ей придется прервать эту беременность. Это было в январе 2000 года. lxxvii

Она уверяла, что она не хотела забеременеть. Она все еще носит ВМС, что была имплантированы в нее после рождения ее первого ребенка, как того требовал закон. Они были безжалостны. Сообщите в клинику планирования семьи завтра же утром, сказали они ей, уходя. Мы будем ждать вас.

У Аихаи были другие планы. Оставив свою маленькую дочь на попечение мужа, она спокойно упаковала свои вещи и поехала к родственникам в соседний район. Она хотела спрятаться до рождения ребенка. Роды в бегах, так сказать.

Когда чиновники планирования семьи обнаружили, что Аихаи исчезла, они начали арестовывать ее родственников. Хотя ее свекру удалось бежать вместе с дочерью, ее свекровь и брат были арестованы. Ее собственные мать и отец, брат и сестра и трое других родственников были также помещены в заключение в течение последующих нескольких недель. Все девять членов ее большой семьи были арестованы и стали заложниками с требованием к ней сделать аборт.

Но Аихаи, зная, что ее семья поддерживает ее беременность, продолжала прятаться. А ее родственники, которые отказались сообщить должностным лицам, куда она спряталась, оставались в тюрьме.

Три месяца спустя чиновники планирования семьи нанесли новый удар. <...> Они пришли в деревню в сопровождении бригады по сносу зданий. Они напали на дом Аихаи подобно саранче. Они разломали мебель в ее гостиной и спальне на куски. Они вырвали оконные рамы из стены и сорвали двери с петель. Затем застучали отбойные молотки, разрушая кирпичные стены. К тому времени, когда они завершили свою работу по уничтожению, с первого этажа дома Аихаи можно было смотреть вверх через два этажа и крышу и видеть синее небо. Бригада по сносу зданий затем переместилась в дом ее родителей, а затем в дом родителей мужа. К вечеру три дома лежали в руинах. Сотрудники отедла по планированию семьи конфисковали скот и птицу семьи, а затем исчезли.

Аихаи пряталась в недоступном для чиновников по планированию семьи месте в течение двух месяцев. Пока ее ребенок не родился, он был в опасности. Аборты в Китае проводятся до самого дня родов, и не редкость, когда младенцам вводят смертельную инъекцию в момент их готовности появиться на свет. Только после того как она родила красивого мальчика, она строить планы возвращения домой.

Аихаи вернулась и обнаружила, что ее семья в тюрьме, ее дом разрушен, а чиновики планирования семьи в ярости. В основе их гнева был суровый расчет: каждый "незаконный" ребенок, родившийся в их округе, был черным пятном в их послужном списке, снижая ежегодные бонусы и ставя под угрозу будущее продвижение по службе. Но чиновники офисов планирования семьи, как и большинство китайских чиновников, имеют доступ к другим источникам дохода. Если вы хотите, чтобы ваших родственников выпустили, они сказали Аихаи, теперь вы должны заплатить штраф в размере 17000 юаней (около $ 2000). Ныне это огромная сумма по китайским стандартам, эквивалентная дохода двух или трех лет. Прошло много дней, прежде чем она смогла вымолить и занять у семьи и друзей достаточно денег, чтобы удовлетворить требования чиновников и добиться освобождения своей семьи.

Не успела она заплатить, как у нее появилась новая проблема, если она хочет урегулировать статус своего сына. Он был настоящим "черным ребенком", объяснили ей чиновники офиса по планированию семьи. Поскольку он был рожден в нарушении закона планирования семьи, он не существует в глазах государства. Как несуществующий, он не могжет получить лечение в государственной клиники в случае болезни, не может учиться в государственной школе любого рода, а также не мог бы занять ни один государственный пост в дальнейшей жизни. Ему даже не будет разрешено вступать в брак или создавать собственную семью. Правительство постановило, что "черным детям" нельзя иметь детей, одного поколения нелегалов достаточно. Однако, существует выход из ситуации. Если бы она сумела заплатить штраф еще в 17000 юаней, то ее сыну присвоили бы национальный идентификационный номер, и он стал бы таким же, как все, ну или почти таким.  Она будет по-прежнему обязана платить двойную плату за учебные принадлежности.

Она не была удивлена, когда ей приказали явиться на стерилизацию. Правила контроля за численностью населения, как она это знала, были неумолимы в этом отношении. Два ребенка - и стерилизация. На этот раз она не предприняла никаких усилий, чтобы противостоять властям. Второй ребенок разорил ее семью. Рождение третьего было исключено. Ее новорожденный сын не будет иметь младших братьев и сестер.

Несмотря на это Аихаи считает себя гораздо более счастливой, чем А Фанг, женщина соседней деревни, которая вышла замуж в 19 лет. В глазах деревни они прошли все обряды и являются законными мужем и женой. Однако местные коммунистические власти, которые непреклонно следуют правилам планирования семьи, запрещают женщинам вступать в брак до достижения ими возраста 23. Когда А Фанг забеременела, не было никакого шанса, что ей разрешат выносить ее ребенка, даже первого. Политика одного ребенка не распространяется на пары, которые, по мнению китайского государства, просто сожительствуют. Для них и для одиноких матерей всех возрастов существует только политика нулевого ребенка. А Фанг было предписано явиться в местную клинику для абортов. Что она и сделала в соответствии с инструкциями от 27 сентября 2001. Она была осторожна и не критиковала власти, но ее друзья были менее сдержанными. "Она хотела сохранить ребенка", открыто выражали они недовольство, - "но закон запрещает его."

Такие личные трагедии, далеко не редкие, можно рассказывать еще и еще. Я встречался со многими "Ли Ахаи" S и "Тан А Фанг" (это, конечно, псевдонимы), живя в деревне в провинции Гуандун с 1979 по 1980 год, и со многими встречался с тех пор. Но невозможно быть знакомыми с ними со всеми. В истории Китая 25-летний эксперимент "контроля над воспроизводством в рамках государственного плана" усеян буквально миллионами, нет, десятками миллионов таких жертв принудительных абортов и принудительной стерилизации.

В начале 1980 года правительство провинции Гуандун тайно распорядилось придерживаться показателя роста населения 1% в год. Местные чиновники выполнили приказ так, как они умеют: запустив вскоре после этого программу прерывания настолько много беременностей, насколько это возможно. Правила были просты: ни одна женщина не имела права иметь второго ребенка в течение четырех лет после рождения первенца, иметь третьего ребенка было строго запрещено. Кроме того, все женщины, родившие трех или более детей до 1 ноября 1979 года, должны были быть стерилизованы.

В течение следующих нескольких недель я стал свидетелем каждого из аспектов этой драконовской кампании. Я ходил с молодыми матерями на "учебные сессии" планирования семьи, где они запугивались старшими партийцами, чтобы не забеременеть. Я следовал за ними, когда их под конвоем вели в общественную клинику. Я наблюдал (с разрешения местных властей, которые стремятся продемонстрировать свое усердие в деле контроля над рождаемостью перед иностранцами), как им прерывали беременность и стерилизовывали против их воли. <...>

Требования китайских специалистов по планированию семьи нарастали все 80-е гг. Политика "одного ребенка", впервые предложенная Дэн Сяопином в жесткой речи 1979 года, стала общенациональной к 1981 году. "Техническая политика в области планирования семьи" началась два года спустя. Вплоть до сего дня "техническая политика" требует наличия ВМС для женщин детородного возраста, имеющих одного ребенка, стерилизацию для пар с двумя детьми (как правило,  для женщин) и аборты для забеременевших без разрешения. К середине восьмидесятых годов, по статистическим данным китайского правительства, в среднем ежегодно проводилось более тридцати миллионов операционных абортов, стерилизации и вставки ВМС были. Многие, если не большинство, из этих процедур применялись к женщинам, шедших на них только под принуждением.

Основное изменение политики одного ребенка произошло в середине-конце восьмидесятых, когда в ответ на растущие темпы умерщвления новорожденных девочек, правительство ослабило эту политику в деревне для супружеских пар, чей первый ребенок девочка. В некоторых частях Китая это фактически стало политикой двух детей. Некоторые сельские чиновники обнаружили, что невозможно управлять избирательным применением смешанной политики одного ребенка для супружеских пар, чей первый ребенок был мальчиком, и двух детей для пар, у которых первым ребенком была девочка. Другие, включая должностных лиц, которые управляют округом Сихуэй в провинции Гуандун, где живет Ли Ахаи, дают каждому два шанса иметь сына, но никакого шанса иметь двоих сыновей.

Спустя четверть века после начала китайской серьезной смертоносной политики планирования семьи, программа продолжает осуществляться против воли народа посредством целого ряда мер принуждения. Представляя программу для иностранцев, которые могут быть брезгливым в таких вещах, китайские чиновники по планированию семьи тщательно подчеркивают "добровольность". Выступая перед своими кадрами, однако, они признают, что единственной осуждаемой формой принуждения, является фактическое применение физической силы... Но хотя применение силы не одобряется, оно никогда не наказывается. Разрушение домов, незаконные задержания, значительные карательные штрафы и тому подобные меры по-прежнему, как это было с конца 1970-х гг, держат первые позиции в программе. Женщин психологически и физически вынуждают прерывать несанкционированные беременности, силком таща их в клиники. Существуют сети оплачиваемых информаторов для сообщений о несанкционированной беременности у соседей, родственников и друзей. Целые деревни подвергаются наказаниям за внеплановых детей. Чиновники проводят ночные налеты на пары, подозреваемые в сокрытии несанкционированном детей, и они дают подробные отчеты о сексуальной активности каждой женщины в пределах их юрисдикции, лишая их права на личную жизнь. И чтобы сделать принудительный режим полным, "центры планирования семьи" имеют тюремные камеры с решетками для задержания тех, кто сопротивляется принудительным абортам или стерилизации. Принудительная стерилизация применяется не только как средство контроля рождаемости населения, но иногда и в качестве наказания для мужчин и женщин, которые не подчиняются правилам.

Результатом такого систематического и беспощадного принуждения является то, что миллионы случаев вставки ВМС, стерилизации и абортов по-прежнему происходят каждый год. Национальный журнал планирования семьи продолжает выпускать плохо замаскированные призывы делать эту работу любой ценой. Чиновников призывают принимать "реальные действия" и "эффективные меры" для достижения "практических результатов". Одним словом, давний подход Дэн Сяопина все еще доминирует в программе. "Вы должны использовать любые средства [для сокращения населения Китая]," - приказал верховный лидер Китая партийным чиновникам еще в 1979 году. - "Просто делайте это". Они "просто делают это" до сих пор.

Китайское правительство утверждает, что нарушения являются скорее исключением, чем правилом, и представляют собой отклонения (локальные аберрации) от национальной политики. Но когда местное правительство Гуандуна приказывает, чтобы выполнить 25 000 абортов были в округе Huaiji, как это было сделано в 2001 г в ответ на сообщения слабости местной программы планирования семьи, это едва ли может быть описано как “местное отклонение.”  Принудительная кампания абортов, предпринятая местным правительством Guangxi весной 2007 года, полная огромных штрафов для тех, у кого успешно родились младенцы за пределами государственного плана, также не может расцениваться как что-либо иное, нежели выражение национальной политики. Китайская программа остается весьма принудительной не потому, что имеются местные отклонения от центральной политики, а как прямое, неизбежное и преднамереннон следствие такой политики.

Это не секрет. Статьи в китайских СМИ открыто говорят о необходимости принуждения в вопросах планирования семьи, а старшие должностные лица все также продолжают поддерживать эту политику так, как она практикуется в настоящее время.  Китайский премьер-министр Чжу Жунцзи, например, сказал 13 октября 1999 года, что "Китай будет продолжать добиваться своей эффективной политики планирования семьи в новом веке с тем чтобы, создать благоприятные условия для дальнейшего развития." А в "Белой книге по вопросам народонаселения", выпущенной 19 декабря 2000 г., КНР не скрывает, что будет продолжать политику одного ребенка в последующие пятьдесят лет. "Белая книга" фактически ставит целью население в 1,6 млрд. человек к 2050 году.

Китайские чиновники, как они это делали на протяжении последних двух десятилетий, стремятся убедить внешний мир, что эти целевые показатели и квоты будут достигнуты за счет "образования" и "убеждения", а не принуждения и давления: мягко стелят... В качестве примера эффективности "образования" и "убеждения" "Белая книга" сообщила, что женщины откладывали рождение ребенка. Если в 1970 году они рожали в среднем своего первого ребенка в 20,8 лет, то к 1998 году — уже в возрасте 23,6. Но это утверждение не вполне честное. Женщины в КНР рожают позже не потому, что чиновники тихо нашептывают им в уши, а потому, что им строго запрещено вступать в брак до 23 года, иначе их их принуждают к аборту, как забеременевших вне брака. А Фанг родила бы в 20, если бы ей не было приказано прервать беременность. Только в 23 года и старше она сможет иметь своего первого и, возможно, единственного ребенка.

Впечатляющие образы бесчисленного населения Китая, начиная с времен Марко Поло, оказали глубокое влияние на западные умы. Путешествующий венецианец много восторгался величием древнего Катая, его цивилизацией и искусством, но более его поразило огромное количество китайцев. Скептичные современники дали ему насмешливое прозвище "Il Milione" за частоту, с которой он использовал превосходные степени для описания населения городов Китая и провинции, числа ее гражданских чиновников, и, казалось бы бесконечных рядов людей под ружьем.

Но Марко Поло, в этом плане, - вполне надежный свидетель. Мир никогда не видел более густонаселенной империи, чем во времена династии Сун в XIII веке. В ней проживало около 110 миллионов, занимая территорию размером с континент и обладая регулярной армией в миллион человек. Современные этой империи западные государства, такие, как Англия Генриха II, были карликами во всех отношениях. Кроме того, Китай существовал от одной династии до другой в течение более 1500 лет. Население Китая составляло 60 миллионов уже во времена Христа и стало еще большим в более поздние династии — 80 млн в IX веке династии Тан, 110 миллионов во время пребывания Марко Поло, 200 миллионов в XVI веке династии Мин, 425 миллионов в XIX веке при династии Цин. На протяжении всех этих долгих веков большое население в Китае справедливо рассматривалось в качестве неотъемлемого элемента его национального величия и императорской власти, как дома, так и за рубежом.

Но есть и другая, более темная сторона западного восприятия населения Китая, восходящая к монгольской орде некитайского Чингисхана, она рассматривает их "как безликую труднодоступную подавляющую массу..." И эта масса, напрашивается добавить, лихорадочно множится. Если все китайцы выстроятся в колонну по пять в ряд, гласит загадка, популярная в 1920-е годы, то сколько времени потребуется, чтобы все промаршировали мимо одной фиксированной точки? Ответом на нее был принято слово "Никогда!" Колонна окажется бесконечной, потому что китайцы будут просто плодиться быстрее, чем идти. Или так ошибочно предполагалось. Представление о населении Китая как о "желтой угрозе" были возрождены вновь в 1950-х гг, когда американскими войсками был зарегистрирован поток китайских беженцев через реку Ялу в Корее. Сенсационные и гиперболические отчеты "о китайской проблеме перенаселения" за последние двадцать лет возникают, в частности, из этих же темных страхов и провоцируют дальнейшее их распространение. С точки зрения новых мальтузианцев Китай был кипящей скороваркой, производящей людей, которые в любой момент могли выплеснуться за ее пределы в человеческий поток нелегальной иммиграции или завоевания.

Поддержка Китаем политики одного ребенка

Контролеры приветствовали инициативу Китая в 1979 году в области регулирования рождаемости со смесью эйфории и облегчения. Эйфории о том, что самой населенной страной мира наконец-то были приняты меры по поводу численности своего населения. Облегчения, потому что Китай поставит теперь плотину на свое людское море, прежде чем они наводнят мир. Нет, они не собирались сидеть, довольно сложа руки, пока пекинские власти взялись исправлять пятую часть человечества. Нет, они засучили рукава и энергично взялись за дело. Они помогали разрабатывать и осуществлять программы, которые превратят Китай из устрашающего пугала перенаселенности в рекламный постер планирования семьи. Китай стал моделью для других стран. Снижение рождаемости в Китае (важное само по себе) поможет, таким образом, дальнейшему снижению рождаемости во всем мире. Контролеры переместятся в Фонд народонаселения ООН (ЮНФПА) и другие фонды, чтобы стать гораздо ближе к своей глобальной цели, как заявил исполнительный директор Нафис Садик, "достижения самого низкого уровня населения в самое кратчайшее время".

Никто не остановился, чтобы задуматься об ужасной истории прав человека в Китае. Никто не выразил обеспокоенность тем, что предписание китайского правительства о том, сколько детей может иметь пара, является нарушением родительских прав. Никто не побеспокоился о том, что в целях соблюдения политики одного ребенка, правительство может прибегнуть к принуждению, как это было в прошлых политических кампаниях. Все — экономическое развитие, демократия и даже права человека — должно быть отодвинуто в сторону, пока не будут достигнута нужная численность населения.

Прим.перев. Комментарии намеренно опущены при переводе. Продолжение публикации Эпидемия страхов перед перенаселением

Перевод специально для сайта "Война и Мир"