Казалось, основания для таких надежд давали американские насмешки над известной европейской приверженностью к дипломатии и мирному урегулированию конфликтов, а также то, что британский истеблишмент в лице Ричарда Купера, бывшего гуру премьер-министра Тони Блэра в области международных отношений, счел необходимым читать «постиндустриальной Европе» нотации о необходимости «двойных стандартов» и колониальной жесткости, чтобы держать в повиновении отсталые незападные нации.

И это не электорат выбрал закладывание основ для политики «лучше ошибиться с Соединенными Штатами, чем быть правыми, но против них». Со времени визита Ангелы Меркель в Вашингтон (в качестве оппозиционного лидера консерваторов) накануне американского вторжения в Ирак с целью денонсировать там решение канцлера Герхарда Шредера выступать против войны, возврат доброго расположения США стал не только основным проектом внешней политики консерваторов, но и быстро превратился в основной проект всего немецкого политического класса, включая социал-демократов.

Меркель стала подходящим канцлером, надежнейшим союзником политического класса США в Европе, чтобы совместными усилиями решительно обезопасить глобальную гегемонию США от последствий нанесенных Ираком ран. Это касается не только всего Ближнего Востока, но особенно это касается России и Китая, изначальных врагов администрации Буша еще до того, как выбор «рождения в муках нового Ближнего Востока» потребил столько американского политического капитала.

Преодоление внутренних ограничений на возможность более широкого использования немецкой армии для «гуманитарных интервенций» и защиты «западной цивилизации» от исламского терроризма является важной, если не важнейшей частью политики правительства Меркель под условным названием «Запад един под крылом США». Несмотря на отсутствие общественных дискуссий о стратегических последствиях этой политики (например, доктрины превентивной войны США (и Израиля), отмены географических ограничений НАТО, миссии «обеспечение доступа к сырью»), неприятие большинством немцев общих принципов более активной военной роли (пока) не удалось преодолеть.

Это имеет далеко идущие последствия: существенным образом перерождаются взгляды и надежды немецкой элиты как [в отношении] на ЕС так и на взаимоотношениям между Германией и Францией. Общественный дискурс во внешней политике, а также преобладающий менталитет элиты изменяется от «ответственно консервативного» к «демоническому», как его охарактеризовала Ханнах Арендт (Hannah Arendt) в своих исследованиях природы политических эксцессов 20-го века: (британского) империализма, западного милитаризма и расизма. И поскольку большинство немцев (вновь) весьма далеки от этих новых взглядов элиты, призывы к их «перевоспитанию» (как того недавно опять потребовал «Der Spiegel») являются столь же неизменно громогласными, сколь и мифологизированными.

Но существует также целый ряд высокопоставленных должностных лиц и политиков (некоторые из них все еще на службе, другие уже отставке), которые с тревогой или обеспокоенностью смотрят на развитие немецкой политики в ответ на кризис американо-германских отношений. Их публично выражаемая озабоченность связана в основном с расширением военных обязательств Германии, которого легко достигнуть, а затем невозможно сократить, и с быстрым ухудшением отношений с Россией.

Кроме того, большинство из небольшого сообщества ведущих экспертов по вопросам международной экономики с глубоким и нехорошим предчувствием смотрят на растущую нестабильность международной финансовой системы. Они понимают, что она управляется огромным торговым дисбалансом США, и что растет угроза использования ее в качестве рычага против стран-кредиторов, в частности, против Китая, России и государств-членов ОПЕК, которые сейчас имеют большие прибыли.

Утвержденные Конгрессом США финансовые санкции против таких стран как Иран, Сирия, Куба и Северная Корея могут служить показателями того, что Соединенные Штаты вот-вот разрушат доверие, на котором основана международная финансовая система. Последствия ее прогнозируемого (рано или поздно) краха будут резкими и неконтролируемыми.

Тем не менее, эти предупреждения все же звучат на полях германских дискуссий. Нынешней этап проходит под зонтиком болтовни о террористической угрозе. Впрочем сейчас уже почти не осталось серьезных экспертов, которые искренне считают, что исламский терроризм мотивирован ненавистью к «западным свободам и ценностям». Ненависть и стремление к мести - безусловно, важные элементы, но это имеет мало отношения к западной культуре или к предполагаемой оскорбительной реализации мусульманской неполноценности.

Причину ненависти мусульман нужно искать в десятилетиях насилия Запада в этих странах либо непосредственно, либо руками его ставленников. И, естественно, нужно признать тот факт, что именно Запад трансформировал слабые и изолированные фундаменталистские ячейки в террористического Голема. На протяжении десятилетий Запад вскармливал, готовил, финансировал, организовывал и использовал его в кампании террора против светских националистических и социалистических режимов и движений до тех пор, пока они не потерпели поражение или не стали изолированными, выставляя свои разрозненные останки на Западные торги.

Хотя Германия и не была в авангарде вмешательства в дела Ближнего Востока, она в полной мере участвовала в создании и расширении возможностей ваххаби-салафистской коалиции для борьбы против Советов и коммунистического режима в Афганистане, который был центральным фронтом глобальной антикоммунистической битвы, которая, очевидно, и превратила терроризм на трех континентах в оружие Запада.

И, по-видимому, на Ближнем Востоке все осталось по-прежнему, и проявляется в использовании Западом суннитских террористических группировок (например, антиправительственная иранская группировка «Муджахеддины-е-Хальк» или иранская братская организация Курдская Рабочая Партия) против Ирана и влиятельных шиитов в Ливане .

Но мифологизация «Аль-Каиды» и «столкновения цивилизаций» служит только легитимизации готовности к бесконечной войне. По словам некоторых бывших высокопоставленных немецких официальных лиц: «Мы шли по лезвию ножа, и сорвались в море крови».

Все это не только идеологическое снаряжение. Под влиянием США Германия поднимает знамя постоянной войны. Ниже я раскрою некоторые частности, которые послужат подкреплением этой точки зрения.

Немецкий - французский тандем

С 1966 года после того, как Франция отказалась от военной интеграции в рамках НАТО, Германия была главным партнером Франции, и французско-германский тандем был активным ядром, который вел Европейское Экономическое Сообщество к Европейскому Союзу. Германия управляла напряженностью между своим тесным партнерством с США и Францией, четко разделяя сферы сотрудничества: с Францией - Европа; с США - НАТО и безопасность.

Но, несмотря на усилия по предотвращению конфликтов, возникающих между этими двумя полюсами германской внешней политики, в немецком политическом классе всегда существовало сильное тяготение воспринимать процесс европейской интеграции как ведущий к независимости европейских интересов и политики от США. Но США рассматривали эту коллизию по-другому, особенно после окончания «холодной войны». Поэтому администрации Билла Клинтона и Джорджа Буша-старшего вложили много политического капитала и искусства, чтобы предотвратить такой сценарий. Обе администрации рассматривали европейские отношения с Россией в качестве ключа для жизнеспособности проекта европейской независимости, а новых восточноевропейских членов и ЕС и НАТО в качестве рычагов для обеспечения его неудачи.

Но в течение кризиса альянса в 2002-03 годы, также зависящего от того, в апогее или надире находятся франко-германские отношения, США удалось мобилизовать не только политические элиты новых членов НАТО и ЕС из Восточной Европы, а также Дании, Нидерландов и Испании против призрака независимого европейского курса. Это был бунт французской и немецкой ориентированных на США элит, публично проявившийся в непрерывной и основательной кампании в средствах массовой информации, которая окончательно решила их судьбу. Внезапно франко-немецкие особые отношения потеряли большую часть своей значимости. Уровень такой европейской интеграции, которую Соединенные Штаты сочли угрозой своей международной роли, показал себя не более чем миражом еще ДО того, как был выставлен на испытания.

Канцлер Меркель – германское воплощение этого восстания. И шумный чемпион коллективного европейского права, американского и израильского, Николя Саркози является идеальным французским президентом для превращения любыми средствами основного внешнеполитического проекта Меркель в совместное предприятие: приварить ЕС к США, сделав европейскую интеграцию служанкой Западного международного порядка под рукой США.

Прошли времена, когда бывший французский президент Жак Ширак и его внешнеполитическая и военная бюрократия еще могли притормаживать Меркель. После конфронтации с США по Ираку в 2002-03 годах совместно с бывшим тогда канцлером Шредерем и маневров с президентом России Владимиром Путиным в принятии той же позиции, политическая воля Ширака была исчерпана, и перспектива для более независимого европейского пути в международной политике умерла. Способность Шредера действовать в тандеме с Шираком все более ограничивалась его слабостью во внутренней политике; и США решительно напомнили Франции о том, что значит играть в бейсбол французскими интересами. Президент Франции был стреножен, как и Шредер, неоконсервативным/неолиберальным большинством ориентированной на США элиты.

После 2003 года французская политика довольно апатично следовала немецкой в поддержке политики США, в частности на большом Ближнем Востоке, хотя и пытается до сих пор играть свою собственную игру в Ливане, одновременно науськивая американцев и израильтян против Сирии и Ирана. Несмотря на игры на Ближнем Востоке, Ширак и Шредер по-прежнему старались закладывать стабильную основу в отношениях с Россией и Китаем, что-то вроде Евразийского общего экономического региона. Впрочем эта идея уже стала достоянием истории в сослагательном наклонении.

Победа на выборах соперницы Саркози Сеголен Руайяль не привела бы к значительным изменениям концепции французской внешней политики. Руайяль была вышколена Франсуа Миттераном, социалистическим президентом, который довел до совершенства искусство украшать левацкой риторикой чрезвычайно дурно пахнущий, весьма порочный и предпочитающий тайные операции подход к внешней политике.

Действительно, разнообразные версии французской социалистической партии после Второй Мировой войны не были знамениты особо здравой политикой: от их союза с корсиканский героиновой мафией в Марселе до их поддержки французских колониальных войн, от взрывов кораблей «Гринпис» до участия в руандийском геноциде. Поэтому нет ничего удивительного в том, что и Руайяль и Саркози близки особенно кичливой французской версии идеи «гуманитарных интервенций», опирающейся на большой запас цивилизаторской воинственности, широко присущей во французском публичном дискурсе.

Назначение Бернара Кушнера в качестве министра иностранных дел является поэтому не только предложением мира социалистам со стороны Саркози, но и показателем идеологических обязательств. Кушнер является не только одним из идеологических крестных отцов «антитоталитарного гуманитарного интервенционализма», он также является одним из тех, под чьим благосклонным вниманием (в бытность его администратором от ООН) Косово приобрело черты первого, почти этнически чистого европейского мафиозного государства. В 80-е годы некоторые из его «врачей мира» (Medecins du Monde) (организации, которую он основал после отделения от организации «Врачи без границ») содействовали афганским моджахедам в большем, чем просто медицинское обслуживание по случаю.

Хотя эта организации может и не быть под влиянием американцев наравне с другими неправительственными организациями, как некоторые подозревают (можно вспомнить превращение камбоджийских лагерей беженцев в Таиланде в основу для восстановления «красных кхмеров» в качестве марионеток США), записки Кушнера, тем не менее, оправдывают знаменитое высказывание об американских НПО Колина Пауэлла как об американских «усилителях»: права человека и медицинские услуги предоставляются только для друзей и клиентов США, и никому из тех, кто сопротивляется.

Идеологический багаж Саркози содержит также франко-израильского бизнес-адвоката Арно Кларсфельда(Arno Klarsfeld), который является не только истеричным борцом за права Израиля и защитником западной цивилизации, но и сыном знаменитых нацистских охотников Сержа и Беаты Кларсфельд. Он вызвался в 2002 году на службу в Силы обороны Израиля и сопровождал израильских пограничников в качестве члена их яростных походов через палестинские территории. Кларсфельд был ведущим кандидатом Саркози, чтобы возглавить спорное новое министерство по иммиграции и национальной идентичности, шаг, сопоставимый с бушевским предложением политического лидера правого крыла Израиля Авигдора Либерманна (Avigdor Liebermann) на пост главы нового департамента испаноязычных американцев, мусульман и афроамериканцев. В настоящее время, однако, Саркози, похоже, пересмотрел это чрезвычайно провокационное назначение.

Другим широко цитируемым наставником и вдохновителем «антитоталитарных» взглядов Саркози является философ Андре Глюксманн (André Glucksmann): один из многочисленных ничтожных воплощений - как это охарактеризовала Ханнах Арендт - романтического увлечения французской высшей буржуазии риторической помпезностью идеологических мерзавцев и приятным возбуждением от насилия. В 80-е годы он предлагал ядерную войну как средство против европейской приверженности к миру и в качестве спасения человечества - и западной цивилизации - от коммунизма. После краха Советского Союза он агитировал Европу присоединяться к любой американской или израильской войне против «новых Гитлеров» (Милошевича, Саддама Хусейна, Арафата, Асада и др.) и «исламофашистов», а также призывал к любого рода морализаторской политике в отношении «тоталитарного» Китая и «новой тоталитарной» России.

Эти идеи, однако, не ограничились только рамками парижских салонов и СМИ: в качестве предпочтительного французского визави для критики отсутствия в то время у немцев военной лихорадки Глюксманн быстро заменил на «высоколобом» ТВ весьма уважаемого, либерального и сдержанного специалиста по германо-французским отношениям профессора Альфреда Гроссера. В 2002 году Гроссер был уличен в почти что смертном грехе, когда вместо защиты раскритиковал право Израиля творить все, что ему заблагорассудится на палестинских территориях. Он исчез с немецкого телеэкрана, как произошло со многими немецкими корреспондентами средств массовой информации, которые не признали в палестинцах новых нацистов.

Учитывая тот факт, что большинство основных европейских консервативных партий (и даже некоторые Социал-демократические течения) все больше пропагандируют проблему иммиграции в терминах «столкновения цивилизаций» и «нового антисемитизма», это послужило толчком для интересных изменений ориентации ультраправых в сторону всевозможных явных (например, в Дании или Италии) или неафишируемых союзов (например, в Испании).

Ультраправые (Front National, Vlaams Belang, Lega Nord, Allianza Nazionale, Parti van de Vrijheit etc) и их соответствующие боевые крылья в своей борьбе против «Евроарабии» были заняты наведением мостов с Израилем и со склонными к насилию правыми сионистами (Likud Europe, Betar, Jewish Defense League, etc). Можно, таким образом, усомниться в том, столь уж Саркози до сих пор привержен борьбе с «новым антисемитизмом» и защитой французский «национальной самобытности». Учитывая тысячи искалеченных или погибших арабских, азиатских и африканских иммигрантов, ставших жертвами насилия на расовой почве в Западной Европе за последние 15 лет (не расследованных, неизвестных и не осужденных как в Германии, так и во Франции), можно даже усомниться в том, что призыв к оружию против роста антисемитизма направлен именно на это, и не имеют ли Саркози и его круг двойных обязанностей: поджигателей в пожарной службе.

Назойливый Саркози не единственный воин цивилизации. Он и его советники (руководители крупнейших конгломератов СМИ и страховых компаний) привержены радикальному перераспределения полномочий между предпринимателями и профсоюзами, между государством и обществом, между рабочими и высшей буржуазией.

Саркози продавал себя в качестве самого энергичного воплотителя идеи консенсуса за последние 20 лет. Именно делегитимизация всей системы социальной защиты и ее институциональных факторов была в центре того, что составило психологическую военную кампанию против законных претензий граждан на социальную справедливость. После нескольких фальстартов эта его программа, судя по всему, перекликается со довоенным слоганом «отечество, семья, работа», заменив «свободу, братство, равенство».

Поражением Руайяль на выборах были расстроены отнюдь не все в руководстве социалистической партии, о чем свидетельствует получивший широкую огласку коллективный вздох облегчения, это все в порядке вещей. Фраза политика от Социалистической партии Франции Доминика Штрауса-Кана «красный флаг пал во имя лучшего» прояснила, почему, возможно, немало избирателей взвешивали преимущества немедленного получения неизбежного вместо поступательного приближения методом проб и ошибок.

Ни элита Франции, ни канцлер Германии, ни США не собирались иметь дело пребывающей в состоянии беспокойства и сомнений Руайяль. Саркози, напротив, имеет намерения, волю, энергию, поддержку политического класса, а также как человек с правильным мнением собственную концепцию, как вывести Францию в добрые друзья США. Может даже сформироваться «благородная конкуренция» между Меркель и Саркози в отношении того, кто будет более тесно сотрудничать с США, особенно с того момента как Меркель оказалась в невыгодном положении. Она обременена партнерами по Социал-демократической коалиции, которые пытаются сохранить остатки пророссийской политики Шредера, а также она находится под давлением со стороны левых пацифистов, и, что более важно, появилась новая не сектантская партия левого толка, которая поглощает электорат и часть членов партии Меркель.

Учитывая тот факт, что большинство немецких политиков и средств массовой информации снова мечутся в русофобской лихорадке, существует мало шансов, что эти остатки будут спасены. Вместо этого, возможно, если произойдет достаточно сильное катализирующее событие в отношениях с Россией, Германия присоединится уже ничем и никем не сдерживаемым усилиям, чтобы решить до конца «российскую проблему». В то же время русские будут продолжать себя вести так, словно бы в лице Меркель они имеют «стратегического партнера», а Меркель будет продолжать демонстрировать свое недовольство российскими поставками по западным контрактам, предоставляя Социал-демократическому руководству время справиться с ностальгией.

Осознание Турцией собственной роли

Одна из наиболее интересных инициатив нового немецкого-французского тандема может казаться чем-то незначительным, но, по сути, символизирует собой форму грядущих перемен: замена для Турции перспективы вхождения ЕС на более подходящую для восточных стратегических активов роль.

Меркель и Саркози сейчас совместно возглавляют широкую коалицию ЕС, выступающую против давнего одобрения перспективы интеграции Турции в ЕС, как только она будет в состоянии реализовать acquis communautaire (весь свод норм ЕС). С избранием Саркози «открытые» переговоры о присоединении больше не имеют шансов остаться таковыми, и с его помощью Меркель сможет переиграть свой социал-демократический блок, который все еще настаивает на добросовестных переговорах с Турцией.

Для Меркель, Саркози и их воинов цивилизации Турция не является европейской страной по культурным, христианским и западническим причинам. Взамен Меркель обещает Турции «особые отношения», а Саркози предлагает спонсировать «Средиземноморское сообщество», связывающее Турцию, Израиль и Марокко в качестве геополитического барьера против африканских иммигрантов, исламских фундаменталистов и в качестве дополнительного поля деятельности для израильских амбиций.

Вопрос, однако, состоит в том, как заставить Турцию отказаться от своих устремлений в ЕС и придерживаться этой линии, какие бы планы не были бы составлены. И главная проблема, по сути, в том, что наиболее последовательные европеисты Турции находятся в умеренно консервативной и умеренно религиозной правоцентристкой Партии Справедливости и Развития (AKP), первой правящей партии после Второй мировой войны, которая является достаточно незапятнанной, весьма компетентной экономически и неустанно копающей под огромное коррумпированное и преступное внутреннее «государство в государстве»: конгломерат политиков, военной разведки, специальных полицейских отрядов и их боевых легионов, турецкой мафии, Серых Волков (то есть, террористов правого толка), феодальных землевладельцев и связанных с ними предприятий. Это правительство пытается осушить то болото, в котором разведка Германии увязла по колени еще с тех дней, когда решала свою задачу сопровождения разведывательной координации «Трайдент» между турецкими, иранскими и израильскими спецслужбами.

Турецкое «государство в государстве» было (и в некоторой степени остается) благоприятной средой, а вместе с Израилем становится и восточным средиземноморским перекрестком, где встречаются интересы разведслужб, фирм по обеспечению безопасности бизнеса, наемных террористических групп и групп мафиозных операций . Здесь производятся очень странные, порой страшные, но наиболее выгодные гибриды между черными операциями, диверсиями, преднамеренными убийствами и похищениями, а также весь арсенал наркотиков, защиты, донорских органов, запрещенных медицинских исследований и фармакологии, эмиграции, рабов, вооружений и техники, контрафактов, отмывания денег и рэкета. Объединенная с израильском преступным миром эта структура охватывает огромные территории и простирается от арабских стран до Африки, от России и СНГ до западной и Центральной Азии, и, конечно, в Европу.

Именно турецкое правительство с мощной народной поддержкой пытается реформировать государство так, чтобы соответствовать требованиям членства в ЕС. AKP по веским причинам твердо привержена ЕС: сама по себе она была бы совершенно не в состоянии реализовать свою задачу очищения вне зависимости от численности своего электората. Только через ЕС она сможет всего лишь приблизиться к святая святых - преторианской конституционной прерогативе турецких военных. Защитники этой привилегии – партии светских «белых турков» (то есть, городской элиты), которые рассматривают реформы, которые предполагает процесс присоединения к ЕС, как ставящие под угрозу их владение государством, - являются именно теми, на которых полагаются Саркози и Меркель, чтобы лишить Турцию перспективы членства в ЕС.

«Государство в государстве» белых турков уже начинает действовать: от серии громких убийств с очевидным «фундаменталистским» подтекстом до угрозы военного переворота, от демонстраций с зловредным лозунгом «ни шариата, ни путча» (пытаясь окрасить AKP в цвета фундаменталистов) до сговора между действующим президентом Ахметом Недждетом Сезером и Конституционным Судом, который поклялся поддерживать привилегии военных, в провоцировании конституционного кризиса, чтобы заблокировать выбор популярного министра иностранных дел Абдуллы Гюля в президенты.

Поскольку основные западные союзники Турции решительно недовольны темпами реформ и растущей самоуверенностью правительства турецкого премьер-министр Реджепа Тайипа Эрдогана, Меркель и ее когорта занимаются весьма порочными играми делегитимизации турецких европейских устремлений через завуалированные угрозы и унижения. Это не только меняющиеся правила игры, в которых Турция должна вести переговоры.

Это тот тип европейской дискуссии намеками, которая говорит по сути: «Мы гарантируем предотвращение членства в ЕС Турции» (не взирая на все внутренние последствия в несколько миллионной сильной турецкой общине в Германии), что имеет целью принудить AKP отступить. Существует также приличные побочные выгоды учитывать именно внутреннюю делигимитизацию AKP и новое усиление «государства в государстве», в настоящее время представленного партией Националистического движения (MHP), и старейшей политической партией Турции Турецкой Республиканской партией (CHP), которые послужили западной геополитике весьма на пользу.

Завязывая турецкое правительство в узлы, правительство США и многие европейские СМИ громко приветствуют конституционное право турецких военных для защиты светского государства (подразумевая снова, что AKP намерена превратить Турцию в шариатское государство), в то время как одновременно европейские политики поднимают весь спектр угроз военной интервенции в турецкой политике в качестве доказательства того, что Турция не подходит для ЕС. В той же самой манере «высшие европейские чины» устраивают фоновые брифинги о том, как военная кампания против Курдской Рабочей Партии в Ираке может принести неприятности НАТО и привести к окончанию переговоров с Турцией, поскольку это станет доказательством того, что турецкое правительство, которое выступает против вмешательства, не может контролировать своих военных. Это вероломные установки, поскольку США и Израиль (при поддержке Германии) делают все для укрепления и использования связей иранской сети КРП для своей проводимой чужими руками кампании против Тегерана.

Но почему же эти силы столь напряженно сражаются против перспективы вхождения Турции в ЕС?

Ответ кроется отнюдь не в новоявленной правоконсервативной одержимости на фоне политики западной идентичности. В свое время США было отказано в использовании турецкой территории для нападения на Ирак с севера; кроме того Турция настаивала на своих привилегиях по Договору Монтро, отказывая в постоянном присутствии американской эскадры ВМС на Черном море. Это ослабило бы политические и быстрорастущие экономические отношения с соседями Турции – Сирией и Ираном. Также Турция была обвинена в выходе из проекта газопровода «Набукко», призванного привлечь газ Центральной Азии в Европу в обход российской трубопроводной системы.

Турция, фактически, имеет прекрасные политические и экономические отношения с Россией с тех пор, как прекратила подрывную деятельность 90-х годов в республиках Центральной Азии. Кроме того, она разгневала Израиль своими слабыми от случая к случаю контактами с ХАМАС и охлаждением в сфере политических, военных и разведывательных отношений (а также в сопутствующих бизнес-возможностях). И от этого пострадали влиятельные группировки на фоне более серьезных взаимодействий с Интерполом.

Иными словами, правительство AKP стремится сократить использование Турции в качестве стратегической платформы для всех видов насилия, а основное внимание довольно успешно направлено на региональные торговые и инвестиционные возможности Турции для сохранения экономического роста, и тем самым стабилизации растущего среднего класса «черных турок». Такой подход, однако, противоречит усилиям США по расширению стратегической угрозы в адрес Ирана. Что еще более важно, он ограничивает американцам доступ к Кавказу и Центральной Азии и мешает планам США втягивания Украины, Грузии и Азербайджана в постоянные и более активные военные отношения.

Короче говоря, хотя достаточно разумно иметь согласованный обычный турецкий армейский уровень сотрудничества с западными (США, Израиля и Германии) операциями против своих соседей, Турция по-прежнему игнорирует требования большой западной стратегии. Ее политика никак не способствует «большой игре» превращения Кавказа и Центральной Азии в рычаг, которые будет использован против России и Китая. И само турецкое правительство не сделало никаких достаточных краткосрочных шагов, то есть не попыталось получить контроль над центральноазиатскими нефтью и газом. Все это не дало выиграть друзьям турецкого правительства в нужных местах. Вместо этого оно подготовило себя к некоторого рода смене режима, в которой кампания против европейских чаяний Турции будет играть ключевую роль.

Хотя турецкие военные хороши для государственного переворота в любой момент, в этот раз это будет трудно сделать без неуместного уровня насилия («Чилинезации»), поскольку AKP так громко победила на выборах. Есть другие доступные варианты, которые могут учесть уроки красных линий и превышения полномочий силовыми турецкими реформами. Недолго покопавшись в памяти, можно проиллюстрировать возможный сценарий влияния. Одна из наиболее успешных и «чернейших» «тайных операций» США и Великобритании против западной, хотя и нейтральной страны была проведена в первой половине 80-х годов. В 2000 году не кто иной, как министр обороны Рейгана Каспар Вайнбергер рассекретил данные в интервью шведскому телевидению в контексте расследования дела о «советских подлодках».

Тогда премьер-министр Швеции Олаф Пальме был реальной костью в горле Запада. Помимо своей поддержки Африканского Национального Конгресса и Организации Освобождения Палестины, он очень громко высказывал свою критику становящейся все более опасной американской политики конфронтации с Советским Союзом. Его позиция пользовалась широкой поддержкой населения Швеции. Ситуация изменилась довольно резко на фоне широко растиражированного безумия о «советском нападении на нейтральную Швецию», когда шведские территориальные воды неоднократно «нарушались советскими подводными лодками», а на шведское побережье высаживался «советский спецназ». Эти «вторжения» прекратились только с убийством Пальме в 1986 году, до сих пор нераскрытом, несмотря на две неудачные попытки осудить за это преступление человека по имени Кристер Петерсон.

С довольной ухмылкой Вайнбергер подтвердил, что не было ничего советского в нарушении территориальных вод Швеции (Советы «не имели возможности»). Вместо этого были обычные учения «шведского флота и американских и британских военно-морских флотов, и поскольку они были рутинными, шведский адмирал, ответственный за их проведение, очевидно, не видел никакой необходимости информировать свое начальство и подчиненных о природе условного «врага».

Произошла, по сути, не тайная «смена режима», а совместная американо-британская операция с участием высших чинов ВМС Швеции и шведской разведки, направленная против внешней политики правительства Швеции. С тех пор Швеция была более осторожна, чтобы не бросить ненароком вызов американской политике. За исключением, возможно, случая очень популярной министра иностранных дел Анны Линд, которая собиралась стать в последующим премьер-министром. Она была зарезана в 2003 году сумасшедшим молодым иммигрантом.

В те времена такие операции привели мир практически на грань ядерной войны. Понятно, что Советы рассматривали эту ситуацию как критически важный показатель того, что США мобилизует союзников и борется с мощным движением за мир в целях ядерного сдерживания «все более агрессивного» и «наглого» Советского Союза.

Вариант подобной операции сегодня, если предположить ее, конечно, не был бы столь рискованным. Он также учел бы, что турецкие военные и разведка ныне не столь монолитны, как когда-то были: существует некий вид национальной реакции – легкое неуважение, с которым принимается их деятельность. Однако это могло бы изменить турецкий политический горизонт во благо кукловодов: политика находилась бы во власти постоянной «стратегии напряженности», противопоставляя демократические устремления влиянию «государства в государстве». И в определенном отношении это вполне желательный результат. Это сделало бы Турцию признательным получателем идеи Саркози о средиземноморском сообществе и идеи Меркель об особых отношениях.

Мрачные ожидания ветеранов

Конечно, можно найти платформу для доверительного обсуждения реализации Турцией законов ЕС. Это то, о чем шла речь в «неоконченном» переговорном процессе. Эти переговоры, однако, отравлены недоверием, характеризующим подход Меркель и Саркози к Турции.

Застой дипломатии в отношениях с союзником и рост культуралистской демагогии являются симптомами того, что можно было бы назвать «протототалитарной эволюцией», которая происходит под прикрытием «войны с террором». Это же привело к деградации ответственности и предсказуемости в американской внешней политике. Таким образом, те немногие из высокопоставленных немецких дипломатов, чьи карьеры были сделаны при бывшем канцлере Гельмуте Шмидте или при министре иностранных дел Хансе Дитрихе Геншере, и те военные стратеги, которые до сих пор помнят страх войны первой половины 80-х годов, не видят выхода из сложившейся ситуации.

Американская неспособность обеспечить более стабильную международную обстановку, сочетание воинственности и мошенничества обеспечивает все условия для мрачных ожиданий ветеранов внешней политики. Они, конечно, не голуби мира и не диссиденты-подпольщики. Они просто имеют укоренившуюся склонность смотреть на мир через призму «они против нас». Они все происходят из семей служащих, ученых и военных офицеров и вполне способны читать «между строк» в мире международной политики. Иными словами, они являются убежденными «западниками» или «атлантистами». И также они являются первым поколением высокопоставленных немецких бюрократов, которое в высшей степени устраивало отсутствие великодержавных амбиций и роль Германии как невоенной державы.

Их мировоззрение и их видение германского коллективного опыта дает им ценную стабильность; по крайней мере, они считают, что любое применение силы не должно создавать новых угроз на месте нейтрализованных. Этот тезис, конечно, может быть свободно истолкован и ничего не предлагает для решения проблемы непредсказуемости. Но благоразумие, скептицизм и твердое чувство собственной ограниченности дает полезные навыки для лавирования в волнах американской и израильской политики.

Эти ветераны не подписывают документов, они не выступают со своими сомнениями на правительственных совещаниях, они могут даже вообще не иметь никакой формальной связи с официозом. Тем не менее, их тревога является ощутимой, и они выражают ее с разными акцентами и с различной степенью резкости. Это такие люди, как Шмидт с его репутацией безрассудного атлантиста; бывший министр обороны от консерваторов Фолькер Рухе (Volker Ruhe); глава отдела кадров в отставке времен Рухе вице-адмирал Ульрих Вайсер (Ulrich Weisser); бывший спикер по внешней политике парламентской фракции консерваторов Карл Ламерс (Karl Lamers).

Они хорошо знакомы с новым поколением своих американских коллег, которые готовят, контролируют или приводят в исполнение американскую политику с преступной самонадеянностью и на фоне кризисных и конфронтационных установок в американской внешней политике.

Для многих из них, однако, самым тревожным свидетельством того, что Соединенные Штаты окончательно решили погрузить мир в кошмар непрерывного хаоса и насилия, являются два аспекта: отставка или увольнение высокопоставленных консервативных специалистов исполнительной ветви правительства и необузданное, склонное к эксгибиционизму восхваление многих американских политиков, призывающих к неограниченному насилию.

Можно добавить третий аспект, относящийся прежде всего к тем дипломатам, которые были размещены на Ближнем Востоке: оптовое разграбление и разрушение пятитысячелетних месопотамских древностей (сравнимое с полной ликвидацией испанцами письменных записей Мезоамериканской цивилизации, а также культурного наследия всех индейских цивилизаций) – это именно то, к чему они могли приложить руки; можно еще вспомнить, как британцы сжигали китайские книги трехтысячелетней давности, исторические записи и документы в ходе Второй Опиумной войны. Это варварское отсутствие уважения к одному из самых важных наследий человечества выразительно говорит об установках, ради которых эта война ведется.

Существует понимание того, что институциональные блоки становятся беспомощными, а вместе с этим возросло здравое чувство необходимости тщательно подвести власти США к признанию своих исполнительных, правовых и политических ограничений. Но, начиная с 70-х годов, идеологи НАТО, адепты разнообразных «мозговых центров» и журналисты, объединяя фантазии спасения, мести, грабежа и контроля над всем миром, постепенно добились обратного в программе действий действующей американской власти.

Стиль выдает характер. Поскольку амбиции этих идеологов гораздо больше, чем их образование, они льстят себе, полагая, что являются новыми римлянами, что они пишут более величественную историю, чем Тит Ливий. Но они формируют кукольную версию империи, о которой можно прочесть у Саллюста, Петрониуса или Прокопия, которые критиковали или осмеивали или отчаивались от коррупции и притязаний ее чиновников.

Именно примечательное отсутствие приличий, намеренно культивируемый язык угроз и оскорблений, возмутительное лицемерие, немного сумасшедшее проявление вероломства, когда требуются дипломатия и переговоры, - все это убедило даже тех, кто питал надежды на "временные трудности", что плохие времена уже настали.

Страх придет вслед за этой обеспокоенностью, вместе с памятью о том, что происходит, когда обида и мечты о всемогуществе политического класса присваиваются теми, кто обещает дать им удовлетворение в историческом масштабе.

Во времена «холодной войны» всегда были сумасшедшие, но связные крайности, что тяготели к американской стратегической политике: например, Эдвард Теллер (Edward Teller) с его концепцией спасения весьма незначительной «ценной» части человечества в глубинных шахтах с тем, чтобы вновь заселить планету после ядерной войны; Сидней Хук (Sidney Hook) с его убеждением, что западная вера в превосходство дала бы Западу решающее преимущество над коммунистами в ядерной войне; психопаты из ЦРУ, подобные Сидни Готлибу (Sidney Gottlieb), который возглавлял программу MKULTRA по контролированию мозгов, или шефа контрразведки Джеймса Йезуза Англтона (James Jesus Angleton); и многих светских и религиозных деятелей нового тысячелетия в Белом доме, в армии, в Конгрессе и в «мозговых центрах», которые склонны к апокалипсическому разрешению, казалось бы, бесконечной неопределенности «холодной войны». Но, в конце концов, мудрые головы возобладали.

Это еще не конец. Американский политический класс, похоже, сделал все мыслимые неправильные выводы из окончания холодной войны и распада Советского Союза. Его неспешная прогулка к постоянной мировой гегемонии не получилась. Таким образом, разочарование и стремление к мести стали основными стимулами политики США. События 11 сентября обнажили их общую несостоятельность, но не они являются их причиной.

Прим. перев. Поскольку сам английский текст весьма шероховатый, я позволила себе не придерживаться точного перевода, заменяя фразы и выражения, наиболее близкими по смыслу, но лучше звучащими предложениями.

Продолжение:

Все разрушается

Взращивание будущих конфликтов: Россия и Китай

Приветствуйте вождя – или пеняйте на себя

© Перевод:Наталья Лаваль, специально для сайта "Война и Мир". При полном или частичном использовании материалов ссылка на warandpeace.ru обязательна.

Оригинал статьи: PART 1: Readiness for endless war