Прим.ред. ВиМ -- я потратила некоторое время, чтобы исправить в меру своих сил перевод, опубликованный на сайте Геополитика.Ру, поэтому я сочла возможным опубликовать его именно в  разделе "Наши публикации". Тем не менее, ссылка на оригинал присутствует.

Автор: Andrew J. Bacevich, a TomDispatch regular, is the author most recently of America’s War for the Greater Middle East: A Military History.

Оригинал статьи: Andrew Bacevich: The Decay of American Politics

Мое самое раннее воспоминание о национальной политике – события шестидесятилетней давности, лето 1956 года, когда я наблюдал за политическими дебатами в компании дивного нового пополнения в нашей семье — телевизора. Мои родители поддерживали президента Дуайта Эйзенхауэра, который шел на второй срок, что соответственно устраивало и меня. Даже будучи подростком, я чувствовал, что Айк, верховный главнокомандующий союзных войск в Европе во Второй мировой войне, весьма подходил на эту должность. В смутное время он сохранял авторитет и уверенность в себе. Напротив, кандидат от Демократической партии Эдлай Стивенсон показался каким-то подозрительным. Рядом с действующим президентом такого уровня он выглядел мягким, даже щеголеватым, а следовательно, не тем, кто способен серьезно работать. По крайней мере, так казалось девятилетнему мальчишке из Большого Чикаго.

Тогда я, конечно, ничего не ведал об изнанке политики. На первый взгляд все казалось обнадеживающим. Как будто по божественному мандату обе стороны боролись за власть. Взгляды, которые они представляли, определяли разные точки зрения. Исход любых выборов выражал коллективную волю народа и должен был быть принят в качестве такого.  То, что я рос в лучшей демократии, которую когда-либо знал мир (само ее существование ежедневно было упреком врагам свободы), не подлежало никакому сомнению.

Наивно? Увы, да. И тем не менее, как мне жаль, что президентские выборы в ноябре 2016 года не смогут предоставить американцам что-то, столь же похожее на ту альтернативу, которая была доступна в ноябре 1956 года. Ах, еще бы раз выбрать между Айком и Эдлаем.

Только не подумайте, что это связано с ностальгией. Сегодня Стивенсон недостаточно хорош, чтобы попасть в список великих американцев. Все, что о нем вспоминается, — это его безукоризненное выступление в качестве посла ООН при президенте Джоне Кеннеди во время Карибского кризиса. Забрасывая вопросами своего советского коллегу, Стивенсон рявкнул, что "готов ждать, пока ад не замерзнет", чтобы получить ответы на вопросы о военных действиях Советов на Кубе. В критической ситуация Эдлай был каким угодно, только не мягким. Тем не менее, стремясь получить "высшую должность в стране", он не приложил достаточно усилий. В 1952 году он был крайне близок к победе, а в 1956-м не смог достичь своего предыдущего результата. Стивенсон был для Демократической партии тем же, кем Томас Дьюи для Республиканской — дважды лузером.

Что касается Эйзенхауэра, то, хотя и многое восхищает в его президентстве, упущений и недосмотров при нем было гораздо больше. В течение двух его сроков на посту президента ЦРУ свергало правительства, устраивало заговоры, завязывало тесные отношения с непривлекательными правыми диктаторами по всему миру от Гватемалы до Ирана – по сути, заложило ряд самодельных взрывных устройств, которые впоследствии подорвут авторитет последующих преемников Айка. Одновременно жадный до ядерного оружия Пентагон накопил такой арсенал, который вышел далеко за пределы того, что сам Эйзенхауэр как главнокомандующий считал целесообразным или необходимым.

Кроме того, во время его президентства военно-промышленный комплекс превратился в хищную безжалостную силу, вещью в себе, что с запозданием признавал и сам Айк. Ни в коем случае нельзя забывать, что именно Эйзенхауэр начал бездумный проект национального строительства, о котором почти никто в США тогда не слышал: Южный Вьетнам. Айк действительно обеспечил нации восемь лет относительного мира и процветания, но за высокую цену – большинство счетов предъявлялись еще долго после окончания его срока.

Патология американской политики 

И все же, все же…

Сравнение достоинств и недостатков Стивенсона и Эйзенхауэра, а также Хиллари Клинтон и Дональда Трампа одновременно и поучительно, и глубоко удручающе. Сравнивая соперников 1956 года с их коллегами из 2016-го, можно заметить с поразительной очевидностью, что распад американской политики шел десятилетия.

В 1956 году каждая из основных политических партий выдвигала кандидатом в президенты человека, который до этого занимал высокие посты. В 2016 году только один кандидат обладает этой характеристикой.

В 1956 обе стороны выдвигали располагающих к себе людей, которые транслировали базовое ощущение надежности. В 2016 ни одна из сторон в этом не замечена.

В 1956 году американцы могли рассчитывать, что выборы вынесут окончательный вердикт, подсчет голосов подтвердит законность самой системы и позволит возобновить управление страной. В 2016 году это вряд ли случится. Одержит ли победу или Трамп или Клинтон, в конечном счете, преобладающее число американцев будут рассматривать результат как еще одно доказательство "сфальсифицированных" и перманентно коррумпированных политических договоренностей. Вместо того, чтобы привести стороны к некоему подобию примирения, результаты, скорее всего, углубят разногласия.

Как мы, именем всех святых, оказались в подобной ситуации?

Как так получилось, что партия Эйзенхаура, принесшая победу во Второй мировой войне, выбрала своим кандидатом самовлюбленную телевизионную знаменитость, которая доказывает своими твиттами и вербальными всплесками, что совершенно не подготовлена к тому, чтобы занимать высокую должность? Да, медиа-эстеблишмент нападает на Трампа, откровенно показывая свою предвзятость, которую обычно стыдливо прикрывают. Впрочем, никогда такая откровенная ненависть журналистов по отношению к кандидату не была столь оправдана. Трамп – это клоун такой монументальной гармонии, что ему стоило бы брать плату с наших самых талантливых сатириков. Будь жив сегодня Марк Твен, он бы в своей уничижительной манере смог бы отдать должное хвастливой помпезности Дональда.

И аналогично партии Эдлая Стивенсона, как могла партия его кумира Франклина Рузвельта выбрать своим кандидатом ту, кого так сильно недолюбливают и которой не доверяют даже многие коллеги-демократы? Правда, антипатия, направленная на Хиллари Клинтон, в основном исходит от неисправимых сексистов и "правых конспирологов", члены которого терпеть не могут обоих Клинтонов. Тем не менее, эта антипатия не без оснований.

Даже по стандартам Вашингтона, госсекретарь Клинтон излучает поразительное чувство вседозволенности, в сочетании с почти полным отсутствием ответственности. Она отмахивается от своего ошибочного голоса в поддержку вторжения в Ирак в 2003 году, в бытность свою в качестве сенатора от Нью-Йорка. Она не объясняет и не извиняется за свои усилия по свержению Муаммара Каддафи в 2011 году в Ливии, ее самое заметное "достижение" на посту государственного секретаря. "Мы пришли, мы увидели, он умер", – похвасталась тогда несколько преждевременно она, учитывая, что Ливия с тех пор погрузилась в анархию и стала базой для ИГИЛ.

Она цепляется за очевидно ложный тезис, что использование ее частного сервера для работы на государственный департамент не поставило под угрозу секретных данных. В настоящее время она выступает против Транстихоокеанского партнерства (ТТП), который когда-то сама описывала как "золотой стандарт торговых соглашений", и при этом отвергает любые обвинения в политическом оппортунизме. То, что ее взгляды поменялись, когда атака на ТТП помогала Берни Сандерсу выигрывать праймериз Демократической партии одни за другим, вряд ли является совпадением. Ах да, и крупные суммы, приходящие от банков Уолл-стрит, а также технологического сектора и еще финансирование от ведущих фигур израильского лобби? Будьте уверены, что ее принятие таких щедрых пожертвований ни на йоту не сократит ее поддержку “семей рабочего класса” или ее приверженность к мирному урегулированию на Ближнем Востоке.

Позвольте мне пояснить: ни один из этих недостатков не дает ни малейшего повода, чтобы проголосовать за Дональда Трампа. Тем не менее, вместе они показывают, что Хиллари Клинтон – ошибочный кандидат, особенно, в вопросах, связанных с национальной безопасностью. Клинтон безусловно права, утверждая, что позволить Трампу принимать решения, связанные с войной и миром, — верх глупости. Тем не менее, ее успехи в этом направлении точно уж не внушают доверия.

Когда речь идет о внешней политике, пристрастие Трампа к импровизации обнаруживает удивительные ляпы с регулярной периодичностью. Спонтанность служит, главным образом, для выставления его ошеломляющего невежества.

Для сравнения, в тщательно срежиссированных выступлениях Клинтон промахи довольно редки, поскольку она рассказывает с опытной простотой благонамеренные банальности, принятые в истеблишменте. Но беглость изложения не обязательно означает разумность. Сама Клинтон, в конце концов, решительно придерживается высоко военизированной "Washington playbook" (сборник вашингтонских пьес), которым пренебрегает сам президент Обама, – почти религиозное убеждение в американском глобальном превосходстве, к которому надо стремиться любой ценой и независимо от перемен в мире.

Что касается последнего пункта, обратите внимание, что благодарственная речь Клинтон в Филадельфии не содержала ни одного упоминания Афганистана. Ко дню выборов война будет уже длиться 15 лет. Казалось бы, у будущего главнокомандующего должно быть мнение по поводу самого длительного конфликта в американской истории, который до сих продолжается и конца которому не видно. Даже "Washington playbook" предлагает несколько ответов, но Клинтон предпочитает хранить молчание по этому вопросу.

Таким образом, правление Трампа станет для США перспективой хождения по краю пропасти, президентство же Клинтон обещает, что страна будет методично биться головой о кирпичную стену без видимого эффекта и постоянно вопрошать, а почему так больно.

Псевдо-политика или эра эрзаца

Но давайте не будем просто голословно обвинять кандидатов. Трамп и Клинтон — просто продукт обстоятельств, которые их создали. В качестве кандидатов они просто эксплуатируют ситуацию: один полагается на интуицию и огромный запас нахальности, а другая на навыки, полученные за долгое время изучения того, как приобрести и использовать власть. Успешное выдвижение обоих двумя партиями кандидатами в президенты свидетельствует о работе гораздо более фундаментальных сил.

Эта пара — Трамп и Клинтон — выявляет симптомы чего-то патологического. Если американцы не определят источники этой болезни, то она неизбежно ухудшится и приведет к страшным последствиям в сфере национальной безопасности. В конце концов, даже в дни Эйзенхауэра благодаря безрассудным президентским решениям были заложены бомбы, которые, как правило, взрываются только через несколько лет, а то и десятилетия спустя. Например, в 1953 году США стимулировали переворот в Иране, который вернул шаха на трон, а в 1979 году произошла революция, которая в одночасье преобразовала Иран из союзника в противника на следующие четверть века. В наши дни, однако, детонация происходит гораздо быстрее — об этом свидетельствует мгновенные и взрывные несчастные последствия военных вмешательств Вашингтона на Большом Ближнем Востоке после трагедии 11 сентября 2001 года.

Таким образом, вот вопрос, который стоит обдумать: как получается, что все месяцы интенсивного сбора средств, дебатов и речей, кокусов и предварительных выборов, лавины телевизионных объявлений и раздражающих автоматизированных телефонных звонков произвели на свет двух кандидатов в президенты, которые склонны вызывать у удивительно большого количества обычных граждан безразличие или в лучшем случае согласие, зажав нос, дернуть за рычаг (прим.ред. - голосование списком)?

Далее приводится предварительный диагноз трех факторов, способствующих эрозии американской политики, исходящий из убеждения, что в ближайшее время необходимо провести фундаментальные изменения с тем, чтобы американцы смогли сделать лучший выбор в следующий раз.

Во-первых, самое главное, негативный эффект денег: нужны подробности? Тогда стоит прочитать важную книгу профессора Лоуренса Лессига (Lawrence Lessig) из Гарварда "Потерянная Республика, версия 2.0" (Republic Lost, Version 2.0) от 2015 года. Те, у кого нет времени на книги, может потратить 18 минут для ознакомления с его блестящей и заставляющей задуматься лекцией. Профессор Лессиг убедительно доказывает, что, если Соединенные Штаты радикально не изменят способ финансирования политических кампаний, то мы обречены наблюдать закат и смерть нашей демократии.

Само собой разумеется, финансовые круги и должностные лица, которые получают преимущества от существующих отношений, придерживаются другого мнения и работают вместе, чтобы поддержать статус-кво. В результате политическая жизнь все более и более становится гонкой, зарезервированной для тех, кто, как Трамп, обладает обширным личным благосостоянием или для тех, кто, как Клинтон, показывает способность убеждать толстосумов развязывать кошельки со всеми вытекающими последствиями в виде компромиссов, приспособленчества и последующих ответных услуг.

Во-вторых, коварное влияние идентичности на политику: наблюдатели делают большую ставку на то, что при выдвижении на пост президента от крупной партии Хиллари Клинтон разбила еще один стеклянный потолок. Они правы, это случилось. Тем не менее, новизна ее кандидатуры начинается и заканчивается ее полом. Когда дело доходит до свежего мышления, Дональд Трамп может предложить гораздо больше, чем Клинтон, даже учитывая то, что его версия "свежего" имеет тенденцию быть синонимичной с дурацким, из ряда вон выходящим, смешным или в целом ужасным.

Существенным моментом здесь является то, что в сфере национальной безопасности Хиллари Клинтон совершенно условна. Она исповедует взгляд на мир (и на роль Америки в мире), который возник еще во время холодной войны, достиг своего апогея в 1990-е годы, когда Соединенные Штаты провозгласили себя "единственной сверхдержавой" планеты, и который сохраняется по сей день, удивительно не затронутый реальными событиями. В ходе предвыборной кампании Клинтон демонстрирует свою добросовестность, регулярно подтверждая свою веру в американскую исключительность, отдавая пылкую дань уважения “самым великим вооруженным силам в мире”, клянясь, что она будет “слушать наших генералов и адмиралов” и обещая вести жесткую политику в отношении противников Америки. Это, конечно же, обязательные ритуалы современных вашингтонских политических речей, усиленные фактором первой женщины кандидата на пост президента, чтобы подчеркнуть ее драчливость.

Президентство Клинтон, поэтому, предлагает перспективу большего количества того же самого – игру мускулами и вооруженные интервенции, чтобы продемонстрировать американское глобальное лидерство – хотя это блюдо и подается с гарниром разнообразия (по гендерному и расовому признаку -прим.перев.). Вместо отличающейся политики Клинтон предложит администрацию с другим внешним видом и выдаст это как свидетельство позитивных изменений.

Тем не менее, хотя разнообразие может быть хорошей вещью, мы не должны путать его с эффективностью. Команда национальной безопасности, которая "выглядит как Америка" (используя фразу, изначально придуманную Биллом Клинтоном), не обязательно будет управлять более эффективно, чем та, которая была при президенте Эйзенхауэре. Имеет значение только то, что приводит к результату.

С 1990-х годов женщины получили большие возможности, чтобы занимать позиции в верхних эшелонах аппарата национальной безопасности. Хотя у нас еще не было женщины главнокомандующего, три женщины были государственным секретарями и две – советниками по национальной безопасности. Некоторые из них занимали пост Э. Стивенсона в Организации Объединенных Наций. Заместители и помощники секретарей обоих полов имеются в большом количестве, наряду с адмиралами и генералами.

Таким образом, стоит задать вопрос: улучшилось ли качество политики национальной безопасности по сравнению с недобрыми временами, когда командовали только мужчины? Если использовать в качестве критерия укрепление стабильности и предотвращения вооруженных конфликтов (наряду с успешным судебным преследованием военных преступников, что считается неизбежным), то ответ будет, конечно же, нет. Хотя Мадлен Олбрайт, Кондолиза Райс, Сьюзан Райс, Саманта Пауэр и сама Клинтон могли пестовать свое мнение на этот счет, существующая ситуация в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, Сомали, Судане, Йемене и других странах Большого Ближнего Востока и значительной части Африки доказывают обратное.

Плачевная история американской государственной мудрости последних лет – не вина женщин, тем не менее женщины не привнесли заметных положительных результатов. Оказывается, что принадлежность к определенной социальной группе не обязательно означает мудрость или гарантирует понимание. Распределение постов в Госдепартаменте или Пентагоне по признаку пола, расы, этнической принадлежности или сексуальной ориентации (как Клинтон, несомненно, сделает) может вполне удовлетворить ранее лишенные гражданских прав группы. Однако существует мало доказательств того, что это приведет к большим достижениям в государственной деятельности, по крайней мере, пока приверженность к "Washington PlayBook" является условием получение должности. (Если Клинтон выиграет в ноябре, не стоит ожидать, что грозные дамы из Code Pink, получат должности в Пентагоне и Государственном департаменте).

В конце концов, не идентичность имеет значение, а идеи и их реализация. Идей, которым мог бы следовать президент Трамп вместе с теми, кого он выберет для их осуществления (Иванка в качестве советника по национальной безопасности?), достаточно, чтобы заставить вздрогнуть любого нормального человека. Тем не менее, перспектива госпожи Президента, окружающей себя безупречно разнообразной командой консультантов, которые разделяют ее собственные устаревшие взгляды, вряд ли является причиной для празднования.

Женщина во главе национальной безопасности сама по себе не изменит недостатки, появившиеся в последние годы. Для этого необходимо отбросить устаревшие принципы, которыми до сих пор очарована Клинтон вместе с остальной частью Вашингтона. Своим собственным причудливым образом (хотя и без намека на вероятную альтернативу), Дональд Трамп, кажется, понимает это, а Хиллари Клинтон – нет.

В-третьих, замена реальности на "реальность": в 1962 году молодой историк по имени Дэниель Бурстин опубликовал книгу "Имидж: руководство по псевдособытиям в Америке". В нашу эпоху, когда Дональд Трамп и Хиллари Клинтон соперничают за право определять судьбу нации, эта книга должна быть обязательной к прочтению. "Имидж" остается, как и в момент своего появления, пожарным набатом, гремящим в ночи.

Согласно Бурстину, более пяти десятилетий назад американский народ уже жил в "дебрях нереальности". Неуклонно ввергая себя во все более “экстравагантные ожидания”, они утратили способность различать то, что было реальным, и то, что было иллюзорным. Действительно, Бурстин писал: "Мы уже настолько привыкли к нашим иллюзиям, что мы ошибочно принимаем их за реальность".

Притом, что рекламные агентства и PR-фирмы действительно активно пропагандируют мир иллюзий, американцы и сами становятся добровольными сообщниками.

"Американский гражданин живет в мире, где фантазия является более реальной, чем реальность, где копия более ценная, чем оригинал. Мы вряд ли осмелимся сомневаться, потому что наш неоднозначный опыт настолько радужно привлекателен, а вера в неестественную реальность настолько реальна. Мы стали нетерпеливым дополнением великих мистификаций. В этих мистификациях мы играем на самих себе".

Это, конечно, было сказано несколько десятилетий назад до того, как народ поддался радужной привлекательности Facebook, Google, футбольных матчей, "Реальных домохозяек", селфи, приложений на смартфоны, Игры престолов, Покемонов GO, и, да, средства, с помощью которого прославился Дональд Трамп, шоу "Кандидат".

"Производство иллюзий, которые наводнили нашу жизнь, стало бизнесом Америки", - пишет Бурстин. Это также стало сутью американской политики, давно превратившейся в театр, или, вернее, в какое-то (не) реалити-шоу.

Президентские кампании сегодня сами стали, используя известный термин Бурстина, "псевдо-событиями", которые длятся от нескольких месяцев до нескольких лет. К настоящему времени, большинство американцев понимают, что не стоит воспринимать буквально обещания и слова кандидатов. Мы находимся в цирке или, по крайней мере, думаем, что там. Укрепление этого восприятия ежедневно ведется информационными агентствами, которые отбросили простые репортажи ради улучшения зрелищности момента. Это особенно верно для кабельного телевидения, где "говорящие головы" снабжают подлыми и циничными комментариями ту лживую подделку, которую пытается продать кандидат в президенты. И мы упиваемся этим. И мы смакуем это. Не столь важно, что мы знаем, что все постановочно и надуманно, до тех пор, как Мегин Келли действует на нервы Трампу, который осуждает "лживого Теда Круза" и т.д. Просто это зрелищно.

Этот упор на зрелищность ухудшает национальную политику, какой бы она ни была при Айке и Эдлае. Тяжело говорить, но Дональд Трамп продемонстрировал необычайную сноровку (своего рода постмодернистский гений), чтобы использовать это явление в свою пользу. Да и Клинтон по-своему играет в ту же игру. Как еще объяснить, что партийный съезд организовали с идеей “заново представить американцам” того, кто служил восемь лет в качестве Первой леди, был избран в Сенат, потерпел неудачу в предыдущей президентской гонке и завершил срок как госсекретарь? Только что закончившийся конклав в Филадельфии (как и республиканский, который ему предшествовал) был по преимуществу псевдо-событием, упражнением в том, чтобы вылепить новый "образ" кандидата от демократов.

Нереальность зарослей американской политики стала теперь всеобъемлющей. Проблема не в Трампе и не в Клинтон. Это узнаваемый набор механизмов – законов, обычаев, культурных предрасположенностей, – которые развивались с течением времени и распространяли гниль, которая в настоящее время пронизывает американскую политику. Как прямое следствие само понятие самоуправления все больше и больше становится фантастикой, даже если на удивление мало американцев задумывается над этим.

Давно, еще в 1956 году, из населения в 168 миллионов человек мы получили Айка (Эйзенхауэра) и Эдлая (Стивенсона). Сегодня, из населения почти вдвое большего, мы имеем – ну, мы имеем то, что мы имеем. Это не прогресс. И не обманывайте себя, что все на самом деле не может стать гораздо хуже. Если американцы не будут побуждать себя действовать, то будьте уверены, что это "хуже" случится.