Концепция экономического роста используется иногда в качестве предлога для консервативной экономической политики, иногда в качестве аргумента для меньшего потребления, чтобы продвинуть различные программы. Термин "экономический рост" может быть полезен, но только если правильно определить, что такое рост. Когда люди богатеют на ограблениях банков, не стоит включать украденное богатство в валовый внутренний продукт. Когда такие ресурсы как почва, леса или нефть исчерпываются полностью, вряд ли ВВП увеличивается. С другой стороны, если компьютер, бывший размером с комнату, теперь может поместиться в небольшой чемоданчик, это сокращение тоже можно называть ростом. Как можно сконструировать более полезную концепцию экономического роста?

Великая иллюзия

Как правило, экономический майнстрим только затуманивает картину. [1] Несмотря на то, что, в общем и целом, большинство людей привыкли доверять неоклассической экономической теории, в ее рамках не существует теории экономического роста. [2] Роберт Солоу (Robert Solow) получил Нобелевскую премию по экономике, объяснив экономический рост, однако его теория фактически лишь объясняет, почему технологические изменения являются причиной большинства случаев экономического роста [3], но этого невозможно объяснить в рамках неоклассической экономической теории технологическими изменениями, как ни удивительно!

Основной проблемой для неоклассических экономистов, пытающихся объяснить экономический рост, является то, что базовая теория, используемая для объяснения изменений в производстве, объясняет спад производства, так называемую убывающую доходность. Невозможно объяснить, как что-то растет, если все, что у вас есть, лишь теория объяснения того, как что-то падает. Причина, почему экономисты придерживаются принципа убывающей доходности, состоит в том, что этот принцип дает им возможность рассказывать о том, как определять цены, а не о том, как происходит экономический рост. И еще заранее позволяет экономистам рассказывать сказку, что люди получают заработную плату и вознаграждение, соизмеримые с их вкладом в национальное богатство.

Еще в 1899 году видный экономист Джон Бейтс Кларк (John Bates Clark) и его коллеги столкнулись с проблемой, как ответить на тезис Карла Маркса (Karl Marx) и других, который гласил: в правильном обществе каждый человек должен получать доход в зависимости от своих потребностей, или хотя бы соответствии со своим вкладом в его развитие. Кларк решил эту проблему, утверждая, что каждый человек уже получает то, что он вкладывает. [4] Сегодня, когда директора и управляющие получают годовой оклад в сотни раз больший, чем их работники, наследники теории Джона Бейтса Кларка используют эту линию обороны. Но идея Кларка, так называемая предельная производительность, также лежащая в основе теории экономического роста, является результатом доведения до абсурда того, что сначала кажется разумным мысленным экспериментом.

Теория убывающей доходности (и предельной производительности) является примером аргумента с использованием лишь части аналогии. Идея принципов убывающей доходности возвращается, используя сглаженные углы в современной экологической теории. Она отмечает, что если один "фактор производства" - в этом случае, земля - остается неизменным, а другой "фактор производства" - труд - увеличивается, то добавочный труд ведет все к меньшему и меньшему дополнению к валовой продукции на выходе. Аналогично любой экосистеме, скажем, в прерии, в которой появляется все больше и больше оленей, в конечном счете на каждого оленя будет приходиться меньше и меньше травы. Томас Мальтус (Thomas Malthus), противник экономической мысли Рикардо (Ricardo) того времени, делает себе имя, подчеркивая то, что люди подобны оленям, и обедневшая кормовая база в ближайшее время приведет к массовому сокращению населения.

Рикардо, вместо того чтобы использовать аналогии из экосистем в целях более глубокого понимания производства в экономике, [5] просто остановился на механизме убывающей доходности. Причина того, что его основные работы хороши для определения цен, лежит именно в том, что каждый дополнительный персональный вклад уменьшается. Таким образом, в определенный момент издержки предпринимателя / капиталиста при найме дополнительного работника становятся равными тому вкладу, который этот работник вносит в предприятие. Предприниматель прекращает найм на работу, каждый получает оклад или заработную плату, которые довольно близки к этому окончательному "вкладу", исполнительный директор может заявить, что он / она получает компенсацию точно таким же способом, и экономисты могут утверждать, что мы живем в лучшем из всех возможных миров.

Не так

Но это оставляет проблему экономического роста нерешенной. Исторически, рабочая сила получает от двух третей до трех четвертей национального дохода, а капитал все остальное. Таким образом, теоретически люди должны производить две трети или три четверти богатств. Когда происходит экономический рост, то это может происходить только при увеличении вложенного труда, т.е. этот рост обеспечивает количество времени, в течение которого работают люди. Но несмотря на то, что в прошлом веке ВВП вырос примерно в 13 раз с 1929-2005, [6] общее количество часов, отработанных в США, остается относительно постоянным. С другой стороны, размер капитализации основных фондов вырос почти в девять раз. [7] По существу, суммарный объем капитальных активов в значительной мере следовал общему объему ВВП; говоря экономическим языком, капиталоемкость остается довольно постоянной. Но поскольку трудовой "вклад" намного больше, чем вклад капитала, капитал не должен бы быть определяющим фактором роста, даже если это выглядит именно так.

Капиталоемкость продукции в США в 1929-2005 гг. [8]

Как замечает по поводу этого парадокса старейшина американских экономистов, Поль Самуэльсон (Paul Samuelson), "Стабильная норма прибыли [т.е. доля капитала в национальном доходе] и стабильная капиталоемкость несовместимы с более базовым законом убывающей доходности при накоплении капитала. Мы вынуждены, таким образом, идти на введение технических инноваций в наш статический неоклассический анализ, чтобы объяснить эти динамические факты". [9]

Заметьте, что поскольку закон убывающей доходности является "более важным", чем реальность, реальность выбрасывается за борт, применение закона убывающей доходности для расчета экономического роста остается, и "вводится" бог из машины, называемый технологическими инновациями. Таким образом, неоклассическая экономика стала частью религиозной идеологии задолго еще даже до того, как Джордж У. Буш прекратил потреблять алкогольные напитки.

Неоклассическая экономика не может справиться с концепцией капитала, и, следовательно, она не может объяснить экономический рост. Однако политики-консерваторы до сих пор используют термин "экономический рост" для оправдания политики "свободного рынка" не потому, что они полагаются на неоклассическую теорию роста, а потому что они отступают к даже "более фундаментальному" принципу краткосрочных экономических моделей, по которым благосостояние каждого становится максимальным только в том случае, если рынок совершенно "свободен".

В рамках международной экономики консерваторы используют концепцию свободной торговли в качестве посредника для обеспечения экономического роста; теория свободной торговли, в основном, является расширением краткосрочной модели конкурентного рынка. Но каждый раз, когда вы слышите о политике, оправдываемой в терминах "экономического роста", помните, что не существует того, что не существует.

Переопределение прогресса

Единственное содержательное использование термина "экономический рост" возможно в качестве меры потока товаров и услуг в экономике по сравнению с каждым годом. Таким образом, экономисты освобождаются от ответственности за учет капитала, который создает товары и услуги. Иными словами, даже если потоки возросли, потому что люди грабили банки, экологические или промышленные, это все равно выглядит так, будто бы экономика растет.

Прежде чем приступить к строительству полезных концепций экономического роста, мы сначала должны определить лучший способ его измерения. Мы не будем измерять в качестве показателя благосостояния всей экономики производящие компоненты экономики (капитал или активы) потоком товаров и услуг. Акцент на потоках был разработан в период Великой депрессии, поскольку Кейнс тогда показал, что иногда экономика застывает на низком уровне при снижении этих потоков, даже если капитал / производительная база в полном порядке. Но сейчас мы имеем другую проблему.

Современная эпоха характеризуется последствиями созданных потоков товаров и услуг с использованием человеческого и природного капитала, необходимого для их создания. В случае Соединенных Штатов процесс производства уподобился дойной корове, на поддержание которой в рабочем состоянии не выделялось ни копейки. Говоря бухгалтерским языком, амортизация шла без всякого учета, который мог бы быть затем использован при замене изношенного оборудования. Транснациональные корпорации доили свои производственные мощности, получали огромную прибыль, использовали прибыль для создания предприятий за рубежом и позволяли производственному сектору США приходить в упадок, а затем к краху. Военно-промышленный комплекс высасывал лучшие и талантливейшие ресурсы из производственного сектора, а также триллионы долларов, ничего не отдавая взамен.

Центральной экспозицией в этой оргии потребления средств производства стало ископаемое топливо, которые накапливалось миллионы лет, но будет использовано за пару столетий. Единственным рациональным способом использования ископаемого топлива было бы использование его для создания возобновляемых источников энергии, инфраструктуры ветровой, солнечной, гидро- и геотермальной энергии, еще многого, что заменило бы бассейны нефти, горы угля, пещеры природного газа в качестве компонентов энергетики.

Нужно измерять экономический рост, измеряя увеличение производительного капитала из года в год, возможно, даже заменив валовой внутренний продукт (ВВП) валовым внутренним капиталом. Если завод строится, экономический рост есть; если используется лишь нефть, то богатство уменьшилось. Если увеличивается площадь плодородных почв, богатство растет; если почвы обеднели, то и мы стали беднее. Вероятно, мы даже можем расширить эту концепцию и на человеческие ресурсы в отдельном валовом внутреннем индексе человеческого капитала: когда люди становятся здоровыми, возрастает и богатство, когда они заболевают, получают ранения или гибнут, богатство тает. Когда люди получают образование или проводят больше времени на квалифицированной работе, богатства увеличиваются; когда они увольняются, не могут найти работу или находят только низкоквалифицированную работу, богатство снова уходит.

Контролируемый рост

Тем не менее, проблема экономического роста заключается не только в проблеме подсчета неправильных явлений в экономике. Мы должны создать демократические социальные структуры, которые помогут развивать природный, человеческий и технологический капитал. Нам необходимо найти путь изменить форму власти и отношения собственности в обществе. Есть два способа сделать это: поощрять собственность и контроль сотрудников предприятия и поощрять муниципальную собственность и муниципальный контроль.

Если акциями предприятия владеют его же сотрудники, и они же его контролируют, то это отдает власть в руки людям, которые живут в непосредственной близости от производства. Поскольку они живут в конкретном месте, они будут добиваться создания экономических благ способом, совместимым с долговременной перспективой устойчивости ресурсов и капитала в своем регионе. Кроме эгоистичного стремления к получению максимальной прибыли компании взяли бы на себя более широкие полномочий принимать решения в регионе. (этакие градообразующие предприятия советских времен со всеми вытекающими – прим.перев.) Таким образом, эти фирмы могли бы игнорировать знаменитый афоризм Маркса, что капиталисты должны копить или умереть, а также могли бы избежать того, что Мюррей Букчин (Murray Bookchin) называл "неконтролируемым ростом". [11] В компании, сотрудники которой осуществляют контроль, ее долгосрочное здоровье и благополучие являются величайшим императивом.

Общественная собственность и контроль, желательно на местном уровне, будет также двигать экономическую систему в направлении устойчивого курса до тех пор, пока правительства не смогут получить выгоду в той или иной форме от общественного контроля. В конце концов, земля, почва, леса, реки, флора и фауна на поверхности земли и ресурсы под нею являются общими ресурсами человечества, которые необходимы для выживания. Новый Орлеан и Луизиана - пример областей, которые не получают выгоды от добычи нефти и газа в своих территориях. Как обычно происходит, право собственности на землю ведет к власти, а также к концентрации власти с положительной обратной связью, что нередко приводит к тирании.

Природа общественного контроля в экономике неоднократно обсуждалась в течение многих веков адептами неоклассической экономики, составляющей основу консервативных нападок на правительства. Но власти на местах всегда контролируют большую часть физической инфраструктуры, а также планируют в целом изменения в городской структуре (термин "городское планирование"). Когда местное правительство создает жизнеспособный деловой центр города, оно стимулирует устойчивый экономический рост; когда во взаимодействии с федеральным правительством, нефтяными и автомобильными компаниями и интересами недвижимости, они создают беспорядочную застройку, они создают условия для паразитического роста.

Новые и улучшенные

Понятие экономического роста должно опираться на меру производственного капитала и поощряться демократизацией контроля над экономикой. Также необходимо проводить различия между паразитическим ростом, основанном на количестве, и устойчивым ростом, основанном на качестве.

Если рост является результатом совершенствования оборудования или организации труда, улучшения общественного пространства и инфраструктуры, то такой рост является результатом увеличения качества. Определенные категории оборудования, которые я назвал воспроизводящим оборудованием, способны в совокупности увеличивать собственное количество, а также ответственны за создание различных механизмов, которые, в свою очередь, создают товары и услуги, что составляют потоки экономики.

Так, например, станки создают металлические детали, которые становятся частями других станков, сталепромышленность производит сталь, чтобы из нее делать детали, из которых, в свою очередь, состоят другие станки и т.д. (Пассаж длинный, смысл его в том самом расширенном воспроизводстве, которому нас учили на уроках марксизма-ленинизма – прим.перев.) Новая эра приходит, когда технологические улучшения происходят именно в этой области деятельности.

Постоянное совершенствование полупроводниковых технологий, например, привело к компьютерной и сетевой революциям, также как и к совершенствованию оборудования всех сортов.

Как отмечали Мальтус, а затем Дарвин и многие другие, в мире природы к росту ведет взрывной характер воспроизводства. Люди разработали механизмы воспроизводства для достижения экономического роста.

Эти механизмы можно использовать как для повышения объема, так и для создания лучшего качества. Поскольку эра ископаемого топлива подходит к концу, слепое следование количеству придется заменить большим вниманием на качество по дороге к экономическому росту.

Может показаться, что внимание на машины дегуманизирует общество, но все с точностью до наоборот. Машины не могут разрабатывать себя сами, сохранять себя самих или самостоятельно ремонтироваться; машины должны управляться со стороны, нереальные фантазии – не в счет. Для того чтобы перейти к ориентированной на качество экономике, всем работникам государства должны быть даны психические, физические и финансовые инструменты, необходимые для того, чтобы они смогли превратиться в высококвалифицированные рабочие руки. По иронии судьбы, поставив во главу угла рабочую силу вместо капитала, неоклассические экономисты рассматривают труд как товар, состоящий из неквалифицированных и заменяемых компонентов. Приняв этот ресурс всерьез, мы увидим, что рабочая сила является не недифференцированной массой, а основой устойчивого экономического роста.

Рост промышленности был обусловлен совместной эволюцией как количественного, так и качественного экономического роста. Даже потеря ископаемого топлива отнюдь не обязательно вернет нас к доиндустриальным обществам. Мы накопили мудрость векового опыта в машиностроении, в области полупроводниковых технологий, наработок в области электростанций, турбин, металлопроката и многое-многое другое; используя эти средства мы можем радикально сократить наносимый человеком вред Земле, сохранив при этом возможность для жизни, свободы, и даже стремления к счастью.

оригинал статьи: Economic Growth: Technological progress or stealing from the bank?

Об авторе: Йон Ринн (Jon Rynn), получил степень доктора философии в области политических наук в City University, Нью-Йорк в 2001 году. Тема его диссертации: "Власть создавать богатство: базовая теория подъема и упадка великих держав в ХХ веке". Йон является адъюнкт профессором политических наук в Baruch College в Нью-Йорке. В настоящее время старший разработчик ПО в крупной маркетинговой фирме в Нью-Йорке, Йон работает также с Сеймуром Мельманом (Seymour Melman) в течение последних двух десятилетий, исследования, и проводит исследования для своей последней книги "После капитализма". Йон пишет в настоящее время серию очерков под общим названием: "Пристальный взгляд на деиндустриализацию в Соединенных Штатах и ее последствия для будущего". Не довольствуясь фатализмом и обреченностью, Ринн предлагает решения и выделяет области, в которых изменения политики были бы наиболее эффективны.

Примечания:

[1] Пример последнего см. Bill McKibben в последней книге Deep Economy.

[2] Для более глубокого анализа см. мою критику неоклассической теории экономического роста, главы моей диссертации по следующей ссылке.

[3] Например, см. Robert Solow, 1994 год “Perspectives on Growth Theory”, Journal of Economic Perspectives 8 (Winter): 45-54, который признает "критику неоклассической модели : это теория роста, которая оставляет главные факторы экономического роста необъясненными".

[4] Clark, John Bates, 1927 год, The Distribution of Wealth: A Theory of Wages, Interest and Profits . New York: MacMillan Company.

[5] О попытке использования экосистем, как аналогию для экономики см. мою статью “The Economicy is an Ecosystem” по следующей ссылке.

[6] From Statistical Abstract of the United States, table 648, “Gross Domestic Product in Current and Real (2000) Dollars”, Constant 2000 dollars

[7] See “Table 1.2. Chain-Type Quantity Indexes for Net Stock of Fixed Assets and Consumer Durable Goods” at the Bureau of Economic Analysis website, см. на следующую ссылку.

[8] Данные взяты с сайта Бюро экономического анализа, Таблица 1.1. "Текущая стоимость нетто - запаса основных фондов и потребительских товарах", по следующей ссылке. Данные о ВВП взяты из статистического справочника США, таблица 648, "Gross Domestic Product in Current and Real (2000) Dollars", см. следующую ссылку.

[9] Samuelson, Paul, 1975 год, Economics, New York:McGraw-Hill, стр.747.

[10] Отличная работа по расчету устойчивого показателя ВВП проведена организацией Redefining Progress на http://www.rprogress.org/ , хотя они смешивают и потоки и активы в своих расчетах.

[11] Murray Bookchin, 1989 год, Death of a Small Planet, The Progressive (August), стр. 19-23, доступна по следующей ссылке. Я хотел бы поблагодарить Колина Райта, который указал мне на эту статью.

© Перевод: Наталья Лаваль, специально для сайта "Война и Мир". При полном или частичном использовании материалов ссылка на warandpeace.ru обязательна.