Накануне западные СМИ сообщили о том, что в ОАЭ открылся новый нефтепровод, позволяющий отгружать нефть на танкеры в обход Ормузского пролива, перекрыть который Иран активно угрожает с декабря прошлого года. Речь идет о нефтепроводе из провинции Абу-Даби к порту Эль-Фуджейра, длиной около 400 километров. Несмотря на то, что строительство и завершение проекта откладывалось несколько раз, власти ОАЭ, наконец, провели официальную церемонию открытия. Стоимость нефтепровода оценивается в $3,5 млрд, но уже в ближайшие недели он сможет пропускать около 1,5 млн баррелей в сутки или 65% экспортных объемов Эмиратов. Параллельно Саудовская Аравия заявила о том, что модернизировала трубопровод от месторождения углеводородов в Восточной провинции до терминала Янбу в Красном море, через который можно будет перекачивать до 2 млн. баррелей в сутки.

Представители этих стран пояснили, что наращивание мощности транзитных трубопроводов не является ответом на угрозы Тегерана о перекрытии Ормузского пролива в случае военной агрессии. В то же время, стоимость проектов и форсированное завершение говорит о противоположном. Ведь, в случае, если пролив, все-таки, будет перекрыт, глобальный рынок нефти не досчитается 17 млн баррелей в сутки, что спровоцирует очень тяжелые последствия для глобальной экономики, не говоря уже об экономике самих стран залива, которые потеряют основную экспортную магистраль углеводородов.

В определенном смысле, строительство нефтепроводов и диверсификация экспортных маршрутов нефти для стран Персидского залива вызваны опасениями конфликта с Ираном и его угрозами по перекрытию Ормузского пролива. В то же время, они не являются конъюнктурными, поскольку нестабильной ситуация вокруг иранской ядерной программы остается уже минимум 10 лет. Тем не менее, странам Персидского залива не удастся избавиться от зависимости Ормузского пролива еще, по крайней мере, десятилетие. Таким мнением поделился с Накануне.RU руководитель Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

Вопрос: Вчера заработал на экспорт нефтепровод из Абу-Даби в Эль-Фуджейра, в ОАЭ, в обход Ормузского пролива на полтора миллиона баррелей в сутки. Сообщается о том, что и Саудовская Аравия модернизировала свои нефтепроводы, чтобы избежать зависимости от Ормузского пролива. На Ваш взгляд, связаны ли это проекты с угрозами Ирана по перекрытию пролива, либо речь идет о собственных, долгосрочных самодостаточных проектах?

Константин Симонов: В Вашем вопросе нет противоречия. Дело в том, что иранская тема муссируется на протяжении достаточно большого количества времени. Фактически, около 10 лет уже стоит вопрос про иранскую ядерную программу. Поэтому, безусловно, решение Саудовской Аравии напрямую связано с угрозой со стороны Ирана перекрыть Ормузский пролив, но это не противоречит второй части Вашего вопроса, о долгосрочных стратегических планах. Безусловно, это решение не конъюнктурно, оно давно уже принято, потому что там прекрасно понимают тот колоссальный риск, который содержит угроза Ирана перекрыть Ормузский пролив. Естественно, что вся экспортная политика Саудовской Аравии строится, как раз, на попытках перекинуть часть экспорта в Красное море и ровно то же самое делают остальные государства Залива, например, Катар.

Вопрос: А какие проекты у Катара в Красном море?

Константин Симонов: Не секрет, почему Катар агрессивно выступает за ликвидацию режима Асада в Сирии – потому что Катар планирует построить с Саудовской Аравией газопровод через территорию Сирии в Турцию. А весь экспорт со стороны Катара тоже идет через Ормузский пролив. Все государства Персидского залива прекрасно понимают, что военная операция в Иране, если она начнется, неизбежно затронет Саудовскую Аравию, отношения сейчас между Ираном и Саудовской Аравией крайне тяжелые, они усугубляются противостоянием суннитского режима саудитов и шиитского в Иране. Я абсолютно убежден, что Иран, если будет акт агрессии со стороны либо США, либо Израиля, нанесет удар и по Саудовской Аравии.

Нефтепроводы в обход Ормузского пролива

Вопрос: Все говорят о том, что минировать Ормузский пролив довольно опасно, потому что сложно будет его разминировать, когда такая необходимость возникнет. Иран, на Ваш взгляд, пойдет на такой рискованный шаг?

Константин Симонов: Первым делом он перекроет Ормузский пролив, сделать это крайне просто, с учетом того, что там идут танкеры с нефтью, там достаточно несколько танкеров поджечь - и пролив будет перекрыт. Саудовская Аравия это прекрасно понимает и пытается минимизировать эти риски, занимается сейчас "апгрейдом" этой системы, перекидывает нефтепроводы в Красное море, откуда можно уже и в Средиземное море выходить, и другие пути там существуют. Поэтому, все это давняя стратегическая политика стран залива. Но здесь речь идет только о частичных поставках, и мы прекрасно понимаем, что если будет перекрыт Ормузский пролив, то все объемы в Красное море пока не перекинуть. И вопрос здесь очень простой встает: что раньше – война начнется или Саудовская Аравия и остальные страны Персидского залива сумеют построить трубопроводные маршруты, чтобы нагрузку на Ормузский пролив сократить.

Вопрос: Можно сказать, что вот такая диверсификация существенно снижает возможности влияния Ирана на ситуацию?

Константин Симонов: Диверсификация, конечно, происходит, но Вы не забывайте, что сегодня, если Саудовская Аравия выпадет из добычи, то все вот эти варианты обходного экспорта, конечно, хороши, но недостаточны. Даже если просто на цифры посмотреть – в 2011 году через Ормузский пролив проходило 17 млн баррелей в сутки – это очень серьезная цифра. При этом, Саудовская Аравия всего добывала 11,2 млн баррелей в сутки. Посудите сами, какой объем там нужно перекинуть – все, что добывает Саудовская Аравия и еще половину этого. На сегодняшний день таких мощностей нет. Все эти нефтепроводы – это хорошо, но обеспечить транзит 17 млн баррелей в сутки они просто не в состоянии. И больше на рынке такой объем нефти взять просто негде. Саудовская Аравия в прошлом году обогнала Россию, а тут, я повторю, нужно "полторы Саудовские Аравии" перекинуть – это просто невозможно. Поэтому, невзирая на все эти обходные пути, в случае перекрытия Ормузского пролива мировой рынок нефти рухнет вне всякого сомнения.

Вопрос: А сам по себе ввод таких транзитных путей оказывает какое-то влияние на стоимость нефти, пусть чисто психологическое?

Константин Симонов: Да все люди, которые этим профессионально занимаются, они все это знают. Цифры я Вам назвал – какой тут психологический эффект? Представьте, Вам отрубят голову, но волосы на ней оставят – окажет это какой-то психологический эффект? Думаю, не особо. На каких-то обывателей, может быть, это и окажет некое позитивное воздействие, но, мне кажется, цифры лучше всего говорят, что это все, как мертвому припарка.

Вопрос: А существуют дополнительные проекты по нефтепроводам в этом регионе?