Весь мир сейчас пристально следит за перипетиями ситуации на нефтяном рынке, не замечая, что, на самом деле, нефтяной кризис — это лишь часть глобальной энергетической войны. Если проанализировать динамику фондовых рынков за последние пять лет, становится очевидным, что вся мировая энергетика пока что приносит инвесторам одну только головную боль.

В результате неудивительно, пишет в статье для информресурса Оil Price главный экономист по энергетическим вопросам корпорации ARC Financial Питер Терцакян, что он постоянно слышит от инвесторов вопрос: "Ради чего, собственно, нужно вкладывать капитал в энергетику?" Аналитик признает, что ему, в сущности, нечего ответить. По его мнению — и он почти не шутит, — гораздо прибыльнее вкладывать деньги в недвижимость в Антарктиде.

За период с 2010 года по настоящее время акции публичных энергетических компаний потеряли десятки процентов. Так, ценные бумаги компаний солнечной энергетики подешевели на 77%, а угольной — на 67%. Нефтегазовые, кстати, находятся в гораздо лучшем положении — их потери не превысили 10%. Примерно столько же в минусе у атомной и ветроэнергетики.

Безумие думать, будто энергетика может развиваться, как какой-нибудь Apple, который плодит новые продукты, словно штаммы гриппа. Мобильные телефоны через год выходят из моды, а через два становятся антиквариатом. Энергетические компании так и не могут и не смогут никогда.

Когда новые ветроэлектростанции выходят на рынок с своими мегаджоулями, там никто не собирается вежливо уступать им место. Наоборот, нефтегазодобыча, угольные шахты и ядерные реакторы отчаянно борются против новых игроков. Это — настоящее сражение за долю рынка, который и так уже перенасыщен энергией.

Возьмите солнечные батареи. Хорошая новость в том, что издержки на их производство и установку за последние шесть лет сократились вдвое. А ветрогенераторы, которые подвергаются постоянным усовершенствованиям? Однако инновации отнюдь не ограничиваются сектором возобновляемых источников. В Северной Америке количество нефти и газа, получаемого из каждой скважины, за те же шесть лет выросло в 7 раз благодаря росту темпов бурения и извлечения.

Энергосистемы во всем мире находятся в постоянном конфликте. Уголь воюет с природным газом, и оба сражаются с возобновляемыми источниками. В эту свалку периодически ввязывается ядерный сектор. И конфликт Саудовской Аравии со сланцевиками — лишь локальная стычка.

Ключевым оружием в этой глобальной войне является снижение затрат: тут используются и технологические нововведения, и повышение эффективности процесса, и политические рычаги. Другой важный фактор — долговая нагрузка. Компании, имеющие слишком много долгов, очень зависят от субсидий и отстают в технологическом развитии, поскольку кредиты висят у них на шее, словно якорь супертанкера.

Есть тут, правда, и позитивный момент. Сражения за долю рынка служат важной цели – они выбивают из игры неэффективные компании и способствуют инновациям.

В общем, энергетическая война далека от окончания. Битва за завтрашние мегаджоули в ближайшие несколько лет станет еще более ожесточенной, и уже сейчас над ее полем реет призрак Чарльза Дарвина с книгой о теории естественного отбора подмышкой.