Пока неподтвержденные вести о смерти Ислама Каримова, единственного президента, которого знал независимый Узбекистан, - знак, что ситуация в Центральной Азии приобретает беспрецедентный оборот, пишет в Foreign Policy Нат Шенккан, проектный директор издания Nations in Transit, которое выходит при Freedom House. По мнению автора, под властью Каримова Узбекистан, важнейшая страна региона в демографическом и географическом отношении, превратился в "архетипическое постсоветское полицейское государство: коррумпированное, жестокое и вызывающе зацикленное на себе". Теперь же, если исходить из предположения, что Каримов умер или стал неспособен выполнять свои обязанности, Узбекистан движется к смене руководства в момент, когда Центральная Азия переживает чрезвычайные экономические лишения и страдает от геополитической нестабильности. "В 2005 году, после того, как был совершен побег заключенных из тюрьмы, на главной площади Андижана собралось множество людей. Тогда силы безопасности Каримова перебили сотни мирных жителей", - пишет автор. Власти закрыли офисы международных НКО, подвергли новой волне репрессий местных правозащитников и диссидентов. США осудили массовое убийство. После этого американцев изгнали с военной базы Карши-Ханабад. Но к 2009 году отношения снова потеплели, поскольку из-за ссоры с Пакистаном США наладили снабжение сил НАТО в Афганистане через Центральную Азию. "Итак, Вашингтон пошел на попятный, а режим Каримова так никогда и не признал свои преступления в Андижане. Однако правозащитные организации так и не вернулись в страну, а журналистам и активистам гражданского общества до сих пор чаще всего отказывают во въезде", - пишет автор. Сейчас политологи уделяют большое внимание тому, как авторитарные правительства учатся друг у друга. "В Европе и Евразии диспропорциональное внимание фокусируется на России как новаторе", - пишет автор. Но, по его мнению, первопроходцем в регионе был Узбекистан: в 1998 году была запрещена любая незарегистрированная религиозная деятельность, в 2005-2006-м - изгнаны почти все иностранные НКО; доступ к соцсетям заблокирован, диссидентов похищали и тайно доставляли в тюрьмы, политэмигрантов убивали в Швеции, Турции и других странах. Потому-то мало кто из тех, кто следит за событиями в Центральной Азии, надеется на "узбекскую весну" после ухода Каримова. "Политическая оппозиция существует только в эмиграции и преимущественно в интернете - это кучка сайтов и небольших групп диссидентов, которые тратят больше энергии на междоусобицу (и на попытки спастись от киллеров Каримова), чем на организационную работу в Узбекистане", - пишет автор. По его словам, независимого гражданского общества, будь то либеральные НКО или независимые коллегии адвокатов, профсоюзы, мечети, не существует. Режим вплел элементы аппарата госбезопасности во все сферы жизни. "Тем не менее, Каримов утратил работоспособность в крайне рискованный момент для Узбекистана и Центральной Азии в целом. Падение цен на нефть и западные санкции ввергли Россию в рецессию, которая началась летом 2014 года, а заодно обрушили экономики центральноазиатских стран, которые зависят от России или от нефти", - говорится в статье. Автор также считает: даже в своем регионе Узбекистан выделяется "частыми и непредсказуемыми экспроприациями зарубежных компаний, а также тем, что официальный курс валюты примерно в два раза ниже, чем на черном рынке". Весть о смерти Каримова станет новым ударом по системе, которая и в благополучные времена казалась хрупкой. "Но самой крупной переменой мог бы стать отказ от твердого изоляционизма Каримова", - пишет автор. Каримов не стремился к дружбе с соседями, а также дистанцировался от великих держав - и от России, и от западных стран. "Толстый бумажник и распростертые объятия Китая, как и в других странах региона, приобрели Пекину более активное сотрудничество с Каримовым, чем ожидали многие, но интересы Китая остаются узкими по сравнению с традиционным геополитическим соперничеством между Россией и США", - говорится в статье. Однако новому лидеру Узбекистана, вероятно, понадобятся новые источники финансирования, а налаживание отношений с соседями подстегнет его популярность в стране. Издание считает: "У России слишком туго с деньгами, чтобы она выступила в качестве спонсора. Значит, понадобится завлечь дополнительные китайские инвестиции (под риском того, что это спровоцирует вспышку местного национализма) или обратиться за помощью в институты, где господствует Запад (это может прогневать Москву). После действий России в Крыму Центральная Азия насторожилась еще сильнее, чем обычно, и логично предполагать, что любой новый лидер будет, как и Каримов, параноидально страшиться и цветных революций, и "зеленых человечков". В Узбекистане, в отличие от Казахстана, проживает мало этнических русских, но из-за того, что в России работают миллионы мигрантов, он уязвим перед давлением, а наличие российских военных баз в Киргизии и Таджикистане означает, что мысли о бывшем колонизаторе региона никогда не отступают". У Каримова нет очевидного преемника. По распространенному мнению, основные кандидаты на роль следующего президента - глава Службы нацбезопасности (СНБ) Рустам Иноятов, министр финансов Рустам Азимов и премьер-министр Шавкат Мирзияев. СНБ Иноятова - "бицепсы, стоящие за троном Каримова", пишет автор. По его мнению, Иноятов ведет слишком затворнический образ жизни, чтобы годиться в президенты. "Азимов считается более "светским", он, возможно, более открыт к идее смены экономической политики в Узбекистане", - пишет автор. Мирзияев считается жестким лидером. Обозреватель "Радио Свободная Европа" Брюс Пенньер сказал о нем, что это "кулак", но не "мозг". По мнению автора, в любом случае перемены в Узбекистане сильно пошатнут дисфункциональный баланс сил в регионе. Возможно, новый лидер ради улучшения своего реноме начнет проводить более активный курс в отношении многочисленных и притесняемых узбекских меньшинств в Таджикистане и Киргизии. "Но это легко может перерасти в конфликт, если спецслужбы и военные не останутся под прочным контролем", - говорится в статье. Автор заключает: "В централизованной системе вроде узбекской ни один момент для передачи власти не бывает удачным. Как и любая диктатура, режим Каримова сузил выбор до дилеммы "либо стабильность, либо хаос". Теперь нам придется увидеть, что же принесет с собой хаос". | 
