ких военных показателей: вооружённые силы, география и развитие соотношения сил в период 1997-2017 гг.”.

Оно было проведено большим коллективом автором под руководством Эрика Хигинботама (Eric Heginbotham) – профессора аспирантской школы им. Ф.С. Парди той же RAND Co., который является сегодня одним из ведущих американских специалистов в области оценки стратегической ситуации, складывающейся в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Китайский полуофициоз Global Times немедленно отреагировал на появление данной работы статьёй под заголовком “Отчёт RAND Co. отражает мышление холодной войны, преувеличивая угрозы”.

Статья сопровождается не лишённой тонкого юмора картинкой, автор которой и ранее демонстрировал умение с помощью художественных образов точно отобразить основное содержание иллюстрируемых текстов.

На данной иллюстрации изображена холёная рука, видимо, американского интеллектуала, которая пытается вставить термометр в пасть огнедышащего дракона, в образе которого традиционно представляется Китай.

Из шляпы неведомого мирового фокусника этот монстр выскочил довольно неожиданно (по историческим меркам), и его намерения пока не вполне ясны. По температуре газа, изрыгаемого драконом, интеллектуал намерен сделать вывод о степени его опасности для США.

Но эта картинка показывает только половину целеполагания исследования RAND Co. Вторая заключается в формулировании предварительных практических рекомендаций по коррекции стратегии военного строительства США, как оптимальной реакции на результаты упомянутых “температурных измерений”.

В качестве “термометра”, то есть инструмента измерения китайского военного потенциала, для авторов исследования послужил математический метод сравнения военных потенциалов двух противников, разработанный в разгар Первой мировой войны.

Что касается “географии”, границами которой ограничилось исследование RAND Co, то она на слуху у всех, кто в той или иной мере наблюдает за событиями в АТР. Речь идёт о Южно-Китайском море (ЮКМ) и Тайваньском проливе, в совокупности составляющих половину пространства современных “Балкан” складывающегося сегодня мироустройства (вторая половина включает в себя Восточно-Китайское море с островами Сенкаку/Дяоюйдао и Корейский полуостров).

Как не раз отмечалось в статьях NEO, именно ситуация в ЮКМ, оказалась в последнее время в фокусе противостояния (политического и военного) между двумя ведущими мировыми державами.

Поэтому ЮКМ (конкретно район архипелага Спратли, являющийся предметом территориальных споров между Вьетнамом и Филиппинами, с одной стороны, и КНР – с другой), а также Тайваньский пролив были выбраны авторами в качестве наиболее представительного субрегиона, на примере которого отчётливо видно развитие во времени соотношения военных потенциалов США и Китая.

Эволюция их военных потенциалов в период с 1997 по 2017 год рассматривалась в десяти “системах показателей” (Scorecards), каждая из которых отражала динамику развития отдельных видов вооружений и некоторых аспектов стратегической ситуации в районе Тайваньского пролива и архипелага Спратли. Такими Scorecards были:

• китайский потенциал нападения на базы ВВС США;
• борьба в воздушном пространстве над Тайванем и архипелагом Спратли;
• потенциал американского проникновения в воздушное пространство КНР;
• американский потенциал нападения на базы ВВС Китая;
• китайский потенциал нападения на американские авианосные группы;
• американский потенциал борьбы с надводными судами ВМС КНР;
• американский потенциал борьбы с космическими системами КНР;
• китайский потенциал борьбы с американскими космическими системами;
• американский и китайский потенциалы в кибервойне;
• американский и китайский стратегические ядерные потенциалы.

Отсюда видно, что авторы исследования принимали во внимание динамику развития самых значимых систем вооружения применительно к потенциальным сценариям развития американо-китайского вооружённого конфликта в обозначенных выше географических зонах.

По утверждению авторов, в качестве исходного материала они пользовались либо доступными открытыми данными (публикуемыми, например, Лондонским институтом стратегических исследований), либо делали собственные оценки отсутствующих данных.

Таким образом, мы имеем дело с образцовой научной работой, которую может повторить любой желающий.

В этом плане следует отметить, что продукт художественного воображения автора иллюстрации к упоминавшейся выше статье в Global Times точнее, чем её заголовок отражает содержание исследования RAND Co. Ибо оно опиралось на некоторую абстрактную методологию и доступные данные, в которых отсутствует какая-либо политическая заданность. В таких случаях принято говорить, “что получилось – то получилось”.

А получилась вполне ожидаемая картина эволюции во времени военных потенциалов США и КНР как в целом, так и в важных деталях.

Что касается основных выводов, то в самом общем виде они сформулированы руководителем авторского коллектива на интернет-странице личных данных (Profile) в виде двух следующих цитат из других его работ:

• “Китайская мощь и внешнее влияние в последние 20 лет быстро и непрерывно росли. Сегодня Китай может позволить себе делать больше, чем ранее, и он будет использовать свою мощь в попытках подкрепить территориальные претензии”;
• “Хотя в следующем десятилетии США, вероятно, будут испытывать ресурсный дефицит в плане решения проблемы парирования всех возможных источников дальнейшей эрозии соотношения сил [в Азии], имеются способы по замедлению этого процесса и продолжению стратегии “сдерживания” Китая.

В порядке комментария к этим цитатам и в целом к итогам обсуждаемой здесь работы RAND Co. уместно сделать несколько замечаний.

Первое касается всегда сопутствующей подобного рода исследованиям проблеме – как надёжности выбранной методики его проведения, так и степени учёта факторов, эволюции которых сопутствует высокий уровень неопределённости. К последним относится, прежде всего, неопределённость прогнозных оценок перспектив развития политической ситуации в АТР.

Вероятно, лучше всех эту проблему осознают сами авторы исследования, которые предлагают рассматривать его, скорее, в качестве повода для дискуссии, чем источника окончательных выводов и рекомендаций.

Второе замечание относится не столько к самой работе RAND Co., сколько к моменту её опубликования. Едва ли случайным образом она появилась за неделю до первого официального визита лидера КНР Си Цзиньпина в США.

Это исследование RAND Co. стало одним из нескольких предостерегающих месседжей США в сторону главного геополитического оппонента, сделанных накануне этого визита. Оно содержится во втором из приведенных выше общих выводов. В этом плане примечательным является то, что в Китае на факт опубликования этой работы RAND Co. отреагировали лишь после завершения визита Си.

Наконец, сама тема данного исследования, проведенного ведущим американским “мозговым центром”, подтверждает ранее сделанный вывод о том, что на недавно прошедшем американо-китайском саммите обсуждалось всё что угодно, только не реальные острые проблемы в отношениях между двумя ведущими мировыми игроками.

Владимир Терехов, эксперт по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона, специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".