| В своё время аналитик Нассим Николас Талеб предсказал финансовый кризис 2008 года, указав на ошибочность общепринятых моделей оценки риска. Напомним, Талеб – почётный профессор в области управления рисками Нью-Йоркского университета и автор бестселлеров "Чёрный лебедь" и "Одураченные случайностью". Талеб обрёл финансовую независимость после краха 1987 года и нажил состояние в ходе финансового кризиса 2008 года. Ещё в прошлом году Талеб указывал на то, что большинство горячих сторонников ГМО – в том числе из числа учёных – обнаруживают совершенное невежество в анализе рисков. По мнению самого Талеба, распространение ГМО может запустить "необратимый процесс уничтожения жизни на планете". В этом месяце на страницах New York Times Талеб совместно с экспертом по хеджированию побочных рисков Марком Шпицнайджелом отмечал: Ещё до начала кризиса в 2007 году мы оба были уверены, что финансовая система является хрупкой и неустойчивой, вопреки почти повсеместно распространённой точке зрения того времени. Но на сегодняшний день перед нами встаёт кое-что значительно более опасное, несущее риски, которые касаются выживания уже не финансовой системы, а глобальной экосистемы. На этот раз речь идёт о продвижении ГМО. До начала кризиса наши оппоненты уверяли, что финансовая система стала более совершенной благодаря незыблемому прогрессу науки и техники, который одарил сферу финансов более сложным инструментарием. Мы же настаивали на том, что с ростом интеграции и глобализации увеличиваются и "побочные риски", под которыми понимаются последствия маловероятных, но чудовищных по своей значимости событий. Учитывая, что почти никто не обращал внимания на риски, мы постарались защитить себя и своих клиентов на случай возможного краха банковской системы, который впоследствии и случился, принеся выгоду тем, кто был к нему готов. *** Нам неоднократно твердили о наличии доказательств того, что система стабильна, что мы находимся в эпохе "великого успокоения". Это обычное дело, когда отсутствие доказательств ошибочно принимается за доказательство отсутствия. Чтобы финансовая система была жизнеспособной, она должна напоминать ресторанный бизнес: быть децентрализованной, когда ошибки остаются на местном уровне и не могут расстроить весь организм. Кстати, лауреат Нобелевской премии экономист Эд Прескотт, как и многие другие эксперты, также утверждает, что чрезмерная централизация дестабилизирует экономику и другие системы. Талеб и Шпицнайджел указывают на то, что сегодняшние антинаучные аргументы ярых сторонников ГМО схожи с теми, что до 2008 года приводились в качестве доказательств стабильности финансовой системы: Финансовая система почти рухнула, но это всего лишь деньги. Теперь мы сталкиваемся с очень похожими заблуждениями, когда предостерегаем против роста популярности ГМО [почти 80 процентов всех продуктов питания, произведённых в США, содержат ГМО.] Во-первых, появилась тенденция клеить ярлык антинаучности на всех, кому не по душе ГМО, ставя их в один ряд с противниками антибиотиков, вакцинации, а то и вовсе с луддитами (участники протестов начала XIX века против внедрения машин, считавшие, что их рабочим местам угрожает опасность; прим.mixednews). В подобных сравнениях, разумеется, нет ничего научного. Во-вторых, нам твердят, что модифицированный помидор ничем не отличается от натурального. Это неправильно: природа создавала помидор с помощью статистического механизма по принципу "снизу вверх", постепенно внося маленькие изменения (как в ресторанном бизнесе, в отличие от подверженных цепной реакции банков). В природе ошибки остаются ограниченными и, что очень важно, изолированными. В-третьих, аргумент о спасительной силе технологий, с которым нам приходилось сталкиваться в области финансов, также присутствует и в вопросе ГМО, которые призваны, например, "помочь детям, обеспечив их обогащённым витаминами рисом". Порочность подобной аргументации очевидна: в условиях сложной системы мы не знаем причинно-следственных цепочек, так что задачу лучше решать простейшим способом, который вряд ли приведёт к углублению проблем. В-четвёртых, использование ГМО приводит к монокультурному хозяйству (аналогия с областью финансов, где все риски стали системными), из-за чего исходящая от них угроза перевешивает потенциальную пользу. Вспомним, к примеру, сколько ирландцев погибло во время картофельного голода вследствие ведения монокультурного хозяйства (голод случился в 1845—1849 годы и был спровоцирован массовым заражением картофельных посевов на острове патогенным грибом; прим. mixednews). Только представьте, что то же самое может произойти в планетарном масштабе. Ещё в 2009 году отмечалось: Десятилетиями считалось, что когда все фермеры в определённом регионе выращивают один и тот же штамм одной и той же культуры (называемой "монокультурой"), посевы становятся гораздо более уязвимыми. Почему? Потому что любая проблема (насекомое или возбудитель инфекции), к которой чувствителен данный штамм, может уничтожить урожай практически на всех фермах региона. Например, есть определённый тип саранчи ("кобылка отличительная"), который предпочитает кукурузу. Если в каком-либо городе все начнут выращивать одинаковый штамм кукурузы и эти насекомые окажутся где-нибудь поблизости, они могут напасть и уничтожить все посевы (кстати, поэтому монокультуры требуют столь большого количества пестицидов). С другой стороны, когда фермеры выращивают много различных типов культур ("поликультура"), вредители могут уничтожать некоторые виды растений, но остальные-то уцелеют. Итак, Талеб и Шпицнайджел заключают: Эксперимент с ГМО, проведенный в режиме реального времени и в масштабах всей нашей продовольственной и экологической системы, является, пожалуй, величайшим проявлением человеческой гордыни. Создаётся очередное общесистемное предприятие, "слишком большое, чтобы обанкротиться". Только если оно провалится, спасти его будет нечем. Используя статистический анализ, можно сделать вывод, что ГМО проигрывают в сравнении с другими видами продуктов по нескольким причинам. Во-первых, это снижение урожайности (по утверждению ООН, небольшие органические фермы – единственный способ прокормить мир). Во-вторых, увеличение потребности в пестицидах. В-третьих, отсутствие исследований безопасности. И наконец, увеличение выбросов углекислого газа. Источник перевод для MixedNews — Наталья Головаха | 
