Похоже – особенно сейчас – что правящая элита Саудовской Аравии расколота. Некоторые аплодируют тому, что IS борется против "огня" иранских шиитов с помощью "огня" суннитов;  тому, что новое суннитское государство обретает очертания в самом сердце того, что они считают историческим суннитским наследием; и их привлекает строгая салафитская идеология "Исламского государства".

Другие саудовцы больше встревожены и вспоминают историю восстания против Абд-аль-Азиза, предпринятое ваххабистским "Братством" ("Ихван")  (здесь совпадение – это "Братство" не имеет ничесго общего с "Братством" Братьев-мусульман – все дальнейшие упоминания в данной статье относятся к ваххабитскому "Братству", а не к "Братству" Братьев-мусульман), но который чуть не взорвал ваххабизм и аль-Саудов в конце 1920-х годов.

Многие саудовцы глубоко встревожены радикальными доктринами  IS – и начинают ставить под вопрос некоторые стороны курса и дискурса Саудовской Аравии.

Двойственность саудитов

Внутренние несогласия и напряжённость в Саудовской Аравии по поводу IS можно понять, только поняв врождённую (и неизменную) двойственность, лежащую в основе создания доктрины Королевства и его исторических корней.

Одна из доминирующих составляющих нитей саудовской идентичности восходит напрямую к Мухаммаду ибн Абд аль-Ваххабу (основателю ваххабизма) и использованию его радикального пуританства избранных, к которому обратился Ибн Сауд. (Последний был тогда не более чем мелким князьком, в ряду многих других, постоянно соперничающих и совершающих набеги бедуинских племён  отдалённых и отчаянно бедных пустынь Неджд).  

Вторая составляющая нить этой запутанной двойственности связана именно с последующим движением короля Абд аль-Азиза в сторону государственности в 1920-х годах:  его обуздание насилия "Ихвана"  (для того, чтобы иметь дипломатический статус государства у Британии и Америки);   институционализация им первоначального ваххабистского импульса – и то, что он впоследствии воспользовался своевременно забившим фонтаном нефтедолларов в 1970-х, чтобы направить  плохо контролируемое движение "братьев"  вовне, на экспорт – распространяя культурную революцию, вместо насильственных революций по мусульманскому миру.  

Однако эта "культурная революция"  не была послушным реформаторством. Это была революция, основанная на якобинской ненависти Абд аль-Ваххаба к моральному разложению и уклонизму, как он его воспринимает – отсюда его призыв к очищению ислама от всех ересей и идолопоклонства.

Мусульмане-самозванцы

Американский писатель и журналист Стивен Колл писал, как Абд аль-Ваххаб, этот аскетичный и строгий последователь мудреца 14-го века ибн-Теймии, презирал "благоприличную, претенциозную, курящую табак, употребляющую гашиш,  бьющую в барабаны египетскую и османскую  знать, которая путешествует через Аравию, чтобы помолиться в Мекке".

С точки зрения Абд аль-Ваххаба, они – не мусульмане; это самозванцы, притворяющиеся мусульманами. Само собой, немногим лучше он относился и к поведению местных арабов-бедуинов. Они  злили Абд аль-Ваххаба тем, что почитали святых, воздвигали надгробья, а также своими "суевериями" (то есть почитанием могил или мест, которые считались особо проникнутыми божественностью).

Такое поведение Абд аль-Ваххаб осуждал как "бида" (новшество, ересь) – запрещённую Всевышним.

Как и Теймии до него, Абд аль-Ваххаб был убеждён, что период пребывания Пророка Мухаммеда в Медине – это идеал мусульманского общества ("лучшее из времён"), которому все мусульмане должны стремиться подражать (это, по сути, и есть салафизм).

Теймии объявил войну шиизму, суфизму и греческой философии. Кроме того, он высказывался против паломничества к могиле пророка и празднования его дня рождения, заявляя, что такое поведение представляет собой лишь имитацию христианского культа Христа как Бога (то есть идолопоклонство). Абд аль-Ваххаб усвоил всё это раннее учение, заявляя, что за "любое сомнение или колебание" со стороны верующего в том, что касается его или её признания этой конкретной интерпретации Ислама, нужно "лишать человека неприкосновенности его имущества и его жизни".

Одним из основных принципов учения Абд аль-Ваххаба стала ключевая идея "такфира".  Согласно учению такфиров, Абд аль-Ваххаб и его последователи могли счесть собратьев-мусульман неверными, если те причастны к деятельности, которую так или иначе можно было бы назвать посягательством на суверенитет абсолютной власти (то есть короля).  Абд аль-Ваххаб осудил всех мусульман, которые почитают умёрших, святых или ангелов. Он считал, что такие чувства умаляют полное подчинение, которое нужно испытывать по отношению к Богу, и только к Богу. Таким образом, ваххабитский Ислам запрещает любую молитву святым и за умёрших близких, паломничество к могилам и особым мечетям, религиозные праздники, чествование святых, празднование дня рождения Пророка Мухаммеда, и даже запрещает воздвигать надгробия при погребении умёрших.

Абд аль-Ваххаб требовал послушания – послушания, которое нужно демонстрировать физическими и моральными способами. Он утверждал, что каждый мусульманин должен принести личную клятву в покорности единственному главе мусульман (халифу, если бы такой был). Те, кто не соответствует таким взглядам, должны быть убиты, их жёны и дочери отданы на поругание, а их имущество конфисковано", – писал он. Список отступников, заслуживающих смерти, включал шиитов, суфиев и представителей других мусульманских конфессий, которых  Абд аль-Ваххаб вообще не считал мусульманами.

Здесь нет ничего, чтобы отличало ваххабизм от IS. Разрыв мог бы появиться только позднее: от последующей институционализации доктрины Абд аль-Ваххаба "Один правитель, одна власть, одна мечеть" – эти три столпа принимаются соответственно для обозначения короля Саудовской Аравии, абсолютной власти официального ваххабизма и его контроля над "словом" (то есть мечетью).

Вот этот раскол: то, что IS отрицает все эти три столпа, на которых покоится сейчас вся суннитская власть, делает его, во всех других отношениях соответствующего ваххабизму, глубокой угрозой Саудовской Аравии.

Краткая история 1741-1818

Пропаганда Абд аль-Ваххабом столь ультра-радикальных взглядов неминуемо привела  к его изгнанию из родного города – и в 1741 году, какое-то время постранствовав, он нашёл убежище под покровительством Ибн-Сауда и его племени. То, что воспринял Ибн-Сауд в новом учении Абд аль-Ваххаба – это способ нарушить арабскую традицию и соглашения. Это был путь к захвату власти.

Клан Ибн-Сауда, восприняв учение Абд аль-Ваххаба, теперь мог делать то, что делал всегда, а именно – совершать набеги на соседние селения и грабить их имущество. Только теперь они делали это не в пределах рамок арабской традиции, а под знаменем джихада. Кроме того, Ибн-Сауд и Абд аль-Ваххаб вновь ввели идею мученичества во имя джихада, поскольку она даровала мученикам немедленное попадание в рай.

Вначале они покорили несколько местных общин и установили над ними свою власть. (Покорённым жителям предоставляли ограниченный выбор: переход в ваххабизм или смерть). К 1790 году этот альянс контролировал большую часть Аравийского полуострова и неоднократно совершал набеги на Медину, Сирию и Ирак.

Их стратегией – как и стратегия IS сегодня – было приведение народов, с которыми они воевали, к покорности. Они стремились к тому, чтобы вселять страх.  В 1801 году альянс напал на священный город Кербала в Ираке. Нападавшие убили тысячи шиитов, включая женщин и детей.  Были разрушены многие шиитские святыни, включая гробницу имама Хусейна, убитого внука Пророка Мухаммеда.

Представитель Британии, лейтенант Фрэнсис Уорден, описывая положение в то время, писал:"Они всю её (Кербалу) разграбили, разграбили могилу Хусейна… умертвили за этот день, с небывалой жестокостью, свыше пяти тысяч жителей…"

Осман ибн-Бишр Наджди, историк первого саудовского государства, писал, что Ибн-Сауд устроил  бойню в Кербале в 1801 году. Он горделиво описывает эту резню, заявляя:"Мы захватили Кербалу и убили и взяли (в качестве рабов) её жителей),  хвала Аллаху, повелителю миров,  и мы не раскаиваемся в этом и говорим: "неверующие – с вами будет  то же". 

Затем, в 1803 году, Абдул Азиз вошёл в священный город Мекку, сдавшуюся под влиянием ужаса и паники (та же участь должна была ждать и Медину).  Последователи аль-Ваххаба снесли исторические памятники и все могилы и святыни в этих городах. В конце концов, они разрушили сотни памятников  исламской архитектуры вокруг Великой Мечети.

Но в ноябре 1803 года ассасин-шиит убил короля Абдула Азиза (отомстив за резню в Кербеле). Сын короля, Сауд бен Абд аль-Азиз, унаследовал трон и продолжил завоевание Аравии. Османские правители, однако, больше не могли сидеть, сложа руки и смотреть, как от их империи откусывают кусок за куском. В 1812 году османская армия, соединившись с египтянами, вышибла альянс из Медины, Джедды и Мекки. В 1814 году Сауд бен Абд аль-Азиз умер от лихорадки. Однако его несчастный сын Абдалла бен Сауд был увезён турками в Стамбул, где подвергнут жестокой казни (один путешественник сообщал из Стамбула,  что видел, как его три дня унижали на улицах Стамбула, потом повесили и обезглавили, отрубленной головой выстрелили из пушки, а сердце вырезали и пригвоздили к телу).

В 1815 году войска ваххабитов были разгромлены египтянами (действующими по поручению османов) в решающей битве. В 1818 году османы захватили и разрушили ваххабитскую столицу Дарья. Первое саудовское государство прекратило существование.  Немногие из оставшихся ваххабитов ушли в пустыню, чтобы зализать раны, и оставались там, не давая о себе знать,  большую часть 19 века. 

История возвращается с IS

Нетрудно представить, какие мысли образование группировки "Исламское государство" (ISIS) в современном Ираке могут вызвать среди тех, кто помнит эту  историю. Конечно, дух ваххабизма 18-го века не полностью выветрился в пустынях Неджда, а ворвался в жизнь, когда Оттоманская империя рухнула среди хаоса Первой Мировой войны.

Во главе Аль-Сауда – в этом ренессансе 20-го века – встал немногословный и политически проницательный Абд аль-Азиз, который, объединив разрозненные бедуинские племена, дал жизнь саудовскому "Братству" в духе ранних сражающихся прозелитов Абд аль-Ваххаба и Ибн Сауда.

"Братство" было реинкарнацией раннего, жестокого, полунезависимого охранительного движения, предпринятого вооружёнными ваххабитскими "моралистами", которым чуть не удалось захватить Аравию в 1800-х годах. В той же манере, как и раньше, между 1914 и 1926 годами "Братство" снова захватило Мекку, Медину и Джедду. Однако Абд аль-Азиз  начал чувствовать, что его более широким интересам начинает угрожать революционный "якобизм", демонстрируемый "Братством". "Братство" взбунтовалось – что привело к гражданской войне, длившейся до 1930-х годов, когда король с "братьями" и покончил – расстрелял их из пулемётов.

Для этого короля (Абд аль-Азиза), простые истины предыдущих десятилетий были разрушающими. На полуострове начали находить нефть.  Британия и Америка обхаживали Абд аль-Азиза, но всё ещё склонялись к поддержке Шарифа Хусейна, как единственного законного правителя Аравии. Саудитам необходимо было выработать более изощрённую дипломатическую позицию.

Поэтому ваххабизм был насильственно преобразован из движения революционного джихада и теологического такфирского пуританства в движение консервативного социального, политического, теологического и религиозного "дауа" (исламского призыва), а также, чтобы узаконить институт,  поддерживающий лояльность королевской фамилии Саудов и абсолютной власти короля.

Нефтяное богатство распространяет ваххабизм

С открытием нефтяной сокровищницы, по словам французского учёного Жиля Кепеля, целью саудитов стало "внедрение и распространение ваххабизма по всему мусульманскому миру… чтобы "ваххабизировать" Ислам, тем самым сведя "множество голосов внутри одной религии" к "единой вере" – движение, которое преодолевает рамки национальных различий. Миллиарды долларов инвестировались – и инвестируются – в это проявление "мягкой силы".

Именно эта пьянящая смесь миллиардов долларов на проецирование мягкой силы и готовности саудитов управлять Исламом суннитского толка находится и в дальнейших интересах Америки, и  сочетается с  одновременным проникновением  ваххабизма в образовательную, социальную и культурную сферы по всем странам Ислама – что привело к появлению западной политической зависимости от Саудовской Аравии, зависимости, которая упрочилась со времени встречи Абд аль-Азиза с Рузвельтом на борту американского военного корабля (когда президент возвращался с Ялтинской конференции), и до сегодняшнего дня.

Люди Запада смотрели на королевство, и были ослеплены богатством, несомненной модернизацией, открыто заявляемым лидерством в исламском мире. Они предпочитали полагать, что королевство склоняется к императивам современной жизни – и что управление суннитским Исламом тоже будет склонять королевство к современной жизни.

Но подход саудовского "Братства" к Исламу не умер в 1930-х годах. Он отступил, но продолжает  сохранять свою власть над частями системы – отсюда и двойственность, которая наблюдается сегодня в отношении Саудовской Аравии к ISIS.

С одной стороны ISIS – это чистый ваххабизм. С другой стороны, это крайний радикализм иного толка. В сущности, его можно рассматривать как коррекционное движение к современному ваххабизму.

ISIS – это движение "после Медины": оно видит образец для подражания в действиях первых двух халифов, а не самого Пророка Мухаммеда, и яростно отрицает притязания саудитов на право управлять.

По мере того, как в нефтяную эпоху Саудовская монархия расцветала, становясь всё более  надменной,  обретало популярность обращение к посланию "Братства" (несмотря на кампанию по модернизации, объявленную королём Фейсалом). "Подход Братства" пользовался – и пользуется до сих пор поддержкой многих заметных фигур из числа шейхов. В некотором смысле, Осама Бен Ладен был как раз таким представителем позднего расцвета этого подхода в духе "Братства".

Сегодня подрыв ISIS легитимности королевской власти не выглядит проблематичным; это, скорее,  возвращение к истинным истокам саудовско-ваххабитского проекта.

В совместном саудовско-западном управлении регионом с целью осуществления многих западных проектов (противодействие социализму, баасизму, нассеризму, советскому и иранскому влиянию), западные политики подчёркивают избранные черты своего видения Саудовской Аравии (богатство, модернизация, влияние), но предпочитают не замечать импульс ваххабизма. 

В конце концов,  чем радикальнее были исламистские движения, тем  в представлении западных спецслужб они были эффективнее в поражении СССР в Афганистане – и в борьбе против неугодных ближневосточных лидеров и государств.

Поэтому стоит ли удивляться, что из  саудовско-западного мандата, выданного принцу Бандару на управление сирийским мятежом против президента Асада, возник передовой отряд насильственного,  вселяющего страх  движение в духе "нео-Братства" – ISIS?  И почему нас – мало знающих о ваххабизме – должно удивлять, что "умеренные" повстанцы в Сирии стали более редким видом, чем мифический единорог? С чего мы могли вообразить, что радикальный ваххабизм создаст умеренных? Или с чего мы могли подумать, что доктрина "Один правитель, одна власть, одна мечеть: покоритесь, или умрёте" может в итоге привести к умеренности или терпимости?

Или, наверно, мы никогда об этом не задумывались.

Алистер Крук – бывший сотрудник МИ-6, автор книги "Сопротивление: сущность Исламской Революции" (Resistance: The Essence of Islamic Revolution).