Перевод осуществлён Клубом "Суть Времени"

Юджин Чаусовский, Stratfor Global Intelligence, США

С 2010 года центральноазиатский регион становится все более и более неустойчивым, данную тенденцию многие связывают с ростом воинствующего исламизма. С 2010 года, действительно, наблюдается рост активности вооруженных групп, но заявление, что, в первую очередь, воинствующие исламисты несут ответственность за дестабилизацию в Центральной Азии, является недальновидным, поскольку в нем игнорируются другие политические и экономические процессы, происходящие в регионе.

Но если данные процессы, а не замыслы джихадистов, подогревали военною активность в регионе, в результате предстоящего в 2014 году вывода американских войск из Афганистана, Центральная Азия может оказаться в будущем под угрозой воинствующего исламизма. В сочетании с предстоящей сменой правительств в нескольких государствах Центральной Азии вывод войск может усложнить и без того непростую военную обстановку в регионе.

Расстановка сил в регионе в конце 1990-х — начале 2000-х

Центральная Азия была важным регионом для исламистских боевиков в конце 1990-х и начале 2000-х годов. Данный регион является преимущественно мусульманским, однако, как и все религии, ислам испытывал гонения в советское время. Учитывая секуляризацию региона при советской власти, многие религиозные группы и фигуры либо ушли в подполье, либо занимались своей деятельностью открыто в той мере, в которой позволяла советская власть. Такие группы и фигуры были сосредоточены в Ферганской долине, демографическом ядре Центральной Азии, которая включает в себя части Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Исламисты были особенно распространены в Узбекистане, в котором находится нескольких важных религиозных и культурных городов, таких Самарканд и Бухара.

После того, как страны Центральной Азии обрели независимость, религия могла свободно исповедоваться, а исламистский элемент, действующий на задворках общества, соответственно имел больше возможностей выйти из подполья. Образовалась среда, в которой постоянно усиливался исламизм, так как способности новых центральноазиатских режимов контролировать и подавлять исламистские движения были слабы. В результате, некоторые исламистские группировки начали призывать к региональному халифату, который бы регулировался шариатом.

Среди таких групп числятся Исламское движение Узбекистана и Хизб аль-Тахрир. Обе группы черпали вдохновение в афганских моджахедах, которые воевали с Советским Союзом с 1979 по 1989 год. Несмотря на сходство между ними — они обе выступали за свержение президента Узбекистана Ислама Каримова — между ними существовало коренное различие. В то время, как Исламское движение Узбекистана использовало насилие для достижения своих целей, Хизб аль-Тахрир — нет. Другие группы, такие как Акромия, позже приняли методы использования насилия Исламского движения Узбекистана, но параллельно с этим поддерживали и идеологию Хизб аль-Тахрир.

Каримов подавлял данные группы в начале и середине 1990-х годов, но Исламское движение Узбекистана получило убежище в Таджикистане, который был разорен в результате гражданской войны 1992 — 1997 годов. В силу образовавшегося вакуума власти и длинных, незащищенных границ с Афганистаном, Таджикистан стал основной базой для Исламского движения Узбекистана. В конце 1990-х и начале 2000-х группа организовывала нападения из Таджикистана по всей Ферганской долине, а также в южных районах Кыргызстана и Узбекистана.

В 2001 году произошло вторжения США в Афганистан. В страну, которая предоставляет как материальную, так и идеологическую поддержку исламистским группировкам в Центральной Азии, от ультраконсервативного режима талибов. Вторжение США ограничило деятельность и усмирило амбиции исламистов в Центральной Азии. С помощью американских войск, в том числе американского спецназа, Исламское движение Узбекистана было в значительной степени вытеснено из Центральной Азии и было вынуждено искать убежище в пределах афгано-пакистанской границы. Со своей стороны, Хизб аль-Тахрир ушел в подполье.

Политические режимы в центральноазиатском регионе, особенно режим Каримова, были тогда в состоянии сломить оставшихся боевиков-исламистов. В течение следующего десятилетия нападения происходили реже, так как исламистские группы боролись за выживание в оккупированном США Афганистане.

Положение боевиков с 2010 года

В июне 2010 года нападения боевиков в данном регионе стали более частыми, когда между этническими киргизами и узбеками на юге Кыргызстана, в Ферганской долине в Ошской и Джалал-Абадской областях начались столкновения. В результате, киргизские власти провели операции по зачистке региона для обеспечения безопасности, в преимущественно узбекских районах, под предлогом очистки региона от подозреваемых исламистов.

В действительности, такие жесткие меры были направлены, скорее всего, против этнических узбеков. Многие киргизы давно с подозрением относились к этническим узбекам Киргизии, которые составляют большинство населения Ошской и Джалал-Абадской областей. Таким образом, зачистки, направленные на данные регионы и вылившиеся в вооруженное сопротивление, не совсем вписываются в заявления о религиозном экстремизме. Напротив, боевая активность, вероятнее всего, связана с внутренней этнической и политической напряженностью в отношениях между киргизами и узбеками. Действительно, такая враждебность периодически проявляла себя после развала СССР.

Сходные процессы можно увидеть в Таджикистане. После гражданской войны, исламские боевики, умеренно-воинствующие исламисты, такие как, партия Исламского возрождения Таджикистана, были включены в состав правительства и служб безопасности. В то время как Исламское движение Узбекистана и другие джихадисткие элементы были поддавлены. Насилие достигло своего пика в начале 2000-х, после чего Таджикистан в течение 10 лет пребывал в состоянии относительного спокойствия. Однако в августе 2010 года нашумевший побег из тюрьмы прервал это спокойствие. Во время побега 24 человека, предположительно члены Исламского движения Узбекистана, бежали в Раштскую долину на востоке Таджикистана. Долину стали прочёсывать силы безопасности, что, в свою очередь, привело к атакам на таджикские военные колонны — в этих нападениях таджикское правительство обвиняет боевиков-исламистов.

Эти боевики, скорее были связаны с противниками по гражданской войне, нежели с джихадистскими боевиками. (Тот факт, что они бежали на восток, свидетельствует об этом. Восточные провинции, Гарм и Горный Бадахшан, выступали против тех, кто пришел к власти в западных провинциях, Ленинабаде и Кулябе). Побег из тюрьмы, скорее всего, просто был симптомом борьбы таджикских кланов за политическую власть, хотя, возможно, и спровоцировал её. Борьба, была обычным делом во время первых годов независимости. Сам по себе побег из тюрьмы не означает возрождения исламистов.

Более того, продолжающиеся военные операции в горнобадахшанском регионе можно увидеть в том же свете. Правительственные силы были развернуты в регионе после того, как силы, лояльные к полевому командиру и бывшему лидеру оппозиции Толибу Айембекову, предположительно убили главного офицера безопасности в регионе. Но, Айембеков, вероятно, не убивал офицера по каким-либо религиозным соображениям. Скорее предполагаемые связи Айембекова с прибыльными местными контрабандными сетями и его сопротивление режиму Эмомали Рахмона, привело к операциям и в конечном итоге смерти сотрудника службы безопасности. Подобно киргизским вооруженным конфликтам, таджикские конфликты возникли, скорее всего, в результате политического и этнического соперничества, а не религиозного экстремизма.

Казахстан тоже не подтверждает теорию, что воинствующий исламизм постоянно нарастает в данном регионе. Учитывая географическое отдаление от Ферганской долины, а также сравнительно в меньшей степени религиозное общество — Казахстан не испытывал волнения со стороны исламистов между 1990-ми и 2000-ми годами. Тем не менее, в 2011 году, в Казахстане впервые произошли атаки исламистов на его территории с момента обретения независимости. То, что атаки проводили с разной тактикой по всей стране, включая Алматы, Атырау, Тараз, является особенно аномальным.

Казахстанское правительство обвиняет исламистских боевиков и религиозную пропаганду, циркулирующую по всей стране. Однако время этих нападений, остается довольно любопытным, ибо нападения были проведены на фоне политической борьбы за место президента, которое долгое время занимает Нурсултан Назарбаев. Из этого следует, что эти атаки в меньшей мере могли быть вызваны исламским радикализмом, который слабо проявлял себя последние 20 лет. В большей степени, это была политическая борьба между различным игроками за место преемника Назарбаева.

Примечательно, что джихадистская группа под названием "Солдаты Халифата", заявила, что она берет на себя ответственность за некоторые теракты, включая взрывы в г. Атырау в октябре 2011 года. Подобные заявления свидетельствует о возникновении настоящей исламистской угрозы в Казахстане. Однако эта группа не была известна до 2011 года, и информации о её членах и лидерах немного.

Ранее Туркменистан и Узбекистан отметили уменьшение числа атак и спад террористической активности в регионе. Это говорит о том, что политическая ситуации внутри их государств относительно стабильна, и положение правительств вполне безопасно. Поэтому им не приходится использовать исламский радикализм для оправдания жестких мер.

Хотя это, вероятно, справедливо для Туркменистана, ситуация менее понятна в Узбекистане, который был более стабильным, чем его соседи по Ферганской долине. Тем не менее, в ноябре 2011 года в Узбекистане недалеко от границы с Таджикистаном произошел взрыв на железной дороге. Правительство назвало инцидент террористическим актом. Поскольку взрыв произошел в отдаленном районе с относительно небольшим стратегическим значением, многие полагают, что правительство Узбекистана провело атаку, чтобы остановить движение транспорта и товаров в Таджикистан. У Ташкента уже было несколько споров с Таджикистаном по этому поводу.

Между тем, Узбекистан переживает собственную борьбу за правопреемство, что, в свою очередь, может привести к дестабилизации в регионе. Действительно, в последнее время появились сообщения о протестах в Ферганской долине в Андижанской области, месте репрессий, где в 2005 году были убиты сотни человек. В таком случае, опять же, правительство обвинило Исламское движение Узбекистана и исламистских боевиков. Однако, как в Кыргызстане и Таджикистане, это был, скорее, результат борьбы за власть внутри страны.

Потенциал для возрождения

Процессы и события в странах Центральной Азии наталкивают на мысль, что, зачастую, в интересах правительства относиться к любому проявлению военной активности, как к проявлению исламистскому. Это подразумевает деятельность транснациональных, а не местных политических элементов и дает повод для подавления таких элементов.

Разумеется, в Центральной Азии существуют джихадистские группы и элементы, однако согласно большинству данных, серьёзные игроки либо были ликвидированы, либо маргинализированы, либо же сдвинуты в сторону афгано-пакистанского театра. Тем не менее, вывод войск США из Афганистана, может спровоцировать возрождения джихадизма в регионе. Вакуум правопорядка, созданный выводом войск США и международных сил безопасности, также может дестабилизировать ситуацию в Афганистане, так как различные внутренние силы начнут соревноваться за власть в регионе и заполнение образовавшейся пустоты.

В связи с близостью Центральной Азии к Афганистану и наличием ненадежных, плохо защищенных границ между Таджикистаном и Афганистаном, здесь присутствует определенный потенциал того, что насилие и волнения могут перекинуться через границу. Центральноазиатские режимы особенно беспокоят исламистские боевики, сосредоточенные в районе афгано-пакистанской границы, которые выжили и стали закаленными в боях против западных сил. Тем не менее, были сообщения, что лидер Исламского движения Узбекистана Абу Усман Адил был убит 4 августа американским беспилотником в Пакистане. Это подразумевает, что у группы могут быть серьёзные проблемы даже в пределах афгано-пакистанской границы.

Степень, в которой боевики-исламисты снова станут активными в Центральной Азии, будет зависеть от вывода американских войск и положения Исламского движения Узбекистана к этому времени. До тех пор, любые изменения на военной арене в регионе необходимо рассматривать в контексте внутренней борьбы за власть в каждой стране в дополнение к исламистскому фактору. Только в этом контексте мотивы военных лидеров и их атак в Центральной Азии действительно могут быть правильно определены и рассмотрены.