Появлению нового вида войны предшествовали следующие события. Во-первых, начавшееся с середины XX века бурное развитие средств вычислительной техники, коммуникаций и связи, что привело к возрастанию значения информации как одного из основных ресурсов человеческого общества, по своей эффективности намного превосходящего материальные и другие виды ресурсов. Во-вторых, успехи в области изучения мозга и группового поведения людей позволили понять пути и средства психофизического воздействия на людей в "нужных" направлениях, и, наконец, в-третьих, научно-технические достижения позволили разработать соответствующие физико-химические средства, используемые в информационной войне вместо традиционных видов оружия. Угроза информационной войны привела к необходимости уделять больше внимания информационной безопасности, которая выходит на первое место среди других проблем безопасности (безопасность жизнедеятельности, безопасность производства и транспорта, охрана государственных и коммерческих секретов, экологи¬ческая безопасность, безопасность при техногенных и природных катастрофах и др) (1).

Непрерывно возникающие в мире военные конфликты и локальные войны угрожают населению Земли крупными вооруженными столк¬новениями, международный терроризм вносит дополнительную напряженность между странами (провокация международного терроризма против США в сентябре 2001 года, повлекшая за собой новую крупномасштабную военную операцию против Афганистана). По мнению многих по¬литических и военных деятелей XXI век - это эра мира и спокойствия. Одни из них исходят из констатации факта разруше¬ния биполярной социалистическо-капиталистической модели, долгое время державшей мир в страхе войны, другие возлагают надежды на внезапное появление супероружия, способного только угрозой своего применения усмирить противную сторону.

Разрушение биполярной модели не остановило США от бомбардировок Ирака и Югославии. Появление супероружия, в качестве которого в свое время выступали пулеметы, танки, химическое, бактериологическое, термоядерное и прочее оружие не прекратило кровопролития, потому что причины войн не устранены. Одна из них - истощение природных ресурсов планеты при нарастающих темпах их потребления и роста населения планеты.

Информационная борьба ведется не только в военное время, но и в мирное, явно и скрытно между государствами в защиту собственных интересов, за зоны политического влияния, за рынки сбыта, за спорную территорию, за собственность, за укрепление оборонной сферы и т.д. Она постоянно ведется и внутри каждого государства и, в первую очередь, за власть и деньги, за возможность управлять большими массами людей, за контроль над производством продукции, за доходы в ее реализации. Вмешиваясь в регулирование потока информации, воздействуя на ход ее обработки и управления, можно влиять на те, или иные события и процессы – одной из причин ожесточенной борьбы соперничающих группировок за контроль над средствами массовой информации (СМИ), а значит и за контроль над сознанием населения страны.

Сегодня многие политические деятели как за рубежом, равно как и внутри США, признают, что политика США в Ираке потерпела крах. Одной из причин этого краха можно считать неудачную информационную войну, которую Вашингтон вел против этой страны. Поражение США в информационной войне в Ираке обусловлено, прежде всего, двумя моментами: неподготовленностью Соединенных Штатов к ведению информационной войны после окончания боевых действий и грубыми просчетами, допущенными американской администрацией при проведении своей политики в послевоенный период. На уровне подготовки к проведению информационных операций в мирное время американское военное руководство допустило немало серьезных ошибок. Более того, у американских военных специалистов создалось впечатление, что лица, планировавшие операцию в Ираке, вообще не думали о необходимости дальнейшего проведения и совершенствования психологических операций. Так, по окончании боевых действий у американского командования практически отсутствовал какой-либо четкий план действий по заполнению информационного вакуума, который неминуемо должен был образоваться после свержения режима С. Хусейна.

Кроме того, почти не существовало взаимодействия между различными структурами при создании комплексного плана действий. Так, руководитель Управления по восстановлению и оказанию гуманитарной помощи Ираку генерал-лейтенант в отставке Дж. Гарднер отмечал полное отсутствие взаимодействия между военным командованием и ведомствами, ответственными за послевоенное восстановление Ирака. Подобное отсутствие взаимодействия впоследствии весьма отрицательно сказалось на попытках американской администрации привлечь на свою сторону иракское население.

Вышеперечисленные просчеты в значительной степени усугублялись еще и тем, что США, сделав ставку на силу, не учли менталитет местного населения и в особенности его образ жизни, а также социокультурные и этнорелигиозные факторы.

Основной ошибкой явилось то, что министерство обороны США при планировании послевоенного восстановления Ирака взяло за образец период оккупации Японии после второй мировой войны, но при этом абсолютно не приняло во внимание культурные, национальные, религиозные и политические особенности Ирака. Не было учтено и коренное отличие ситуации в послевоенном Ираке от ситуации в послевоенной Японии, что привело к тому, что американцы не сумели своевременно приступить к осуществлению информационно-психологического воздействия на иракское население, в результате чего иракским агентам, особенно в южной части страны, удалось до некоторой степени заполнить информационный вакуум. Кроме того, пренебрежение американцами культурных и религиозных особенностей страны привело к недооценке ситуации и ошибкам, которыми с успехом воспользовались иракские повстанцы.

При режиме С. Хусейна, когда практически отсутствовала свобода прессы, слухи являлись одним из основных источников информации для населения, и контролю над их распространением уделялось особое внимание со стороны правительства. В частности, был даже создан специальный орган, занимавшийся распространением "нужных" слухов. Однако даже после свержения власти С. Хусейна и появления большого количества СМИ и интернета значимость слухов для иракцев не уменьшилась. Причем, в то же время как американское командование в борьбе "за умы и сердца" иракского населения отводило незначительную роль слухам, повстанцы очень умело использовали их для создания у населения антиамериканских настроений.

После свержения режима С.Хусейна новые информационные технологии получили широкое распространение в Ираке. К январю 2004 г. в одном только Багдаде было открыто 150 интернет-кафе (для примера: при правлении С.Хусейна в Ираке существовало всего 57 интернет-центров), а к августу 2004 г. интернет был доступен уже по всей стране, причем никакой цензуры и никаких ограничений на посещение иракцами тех или иных сайтов не существовало. Подобным отсутствием контроля пользовались различные террористические организации, имеющие свои сайты в интернете. Так, "Аль-Каида" довольно успешно использовала интернет для создания отрицательного имиджа США и для вербовки новых членов.

Таким образом, американское военное командование еще на стадии планирования операции по установлению своего влияния в послевоенном Ираке допустило ряд грубых просчетов, в частности практически не было принято во внимание культурно-религиозный фактор, а именно после окончания боевых действий временная американская администрация в Ираке в борьбе за "умы и сердца" иракцев также допустила ряд серьезных ошибок при проведении своей политики в информационной сфере, которыми воспользовались повстанцы для усиления своего влияния на иракское население. В результате подобных ошибок доверие к временной администрации, а впоследствии и к новому иракскому правительству было подорвано. В условиях же вспыхнувших после свержения С.Хусейна разнообразных религиозных и национальных конфликтов и активной террористической деятельности повстанцев влияние США на население Ирака была сведено практически к нулю.

Международные информационные агентства также волнует вопрос "иранской революции" - это прослеживалось в откровенных вопросах и наскоках журналистов на Барака Обаму в ходе брифинга, посвященного в основном внутренним проблемам. Журналисты возвращались к Ирану, явно ожидая от президента более активного выражения американской поддержки оппозиции. Обаме пришлось буквально отбиваться от провокационных вопросов, при этом добавляя, что Соединенные Штаты уважают суверенитет Исламской республики Иран, не вмешиваясь в его дела. Достаточно аккуратная и сбалансированная позиция американского президента была проигнорирована американской прессой. Большинство комментаторов попросту повыдергивало из контекста заявления президента наиболее резкие фразы, вынося их в заголовки (например, New York Times: "Обама осуждает иранский железный кулак" против оппозиции").

Иранские события – еще один классический пример привычных политтехнологий.

После серий цветных революций стал известен шаблон приведения к власти "нужного" кандидата в третьих странах. С помощью предварительных опросов, роспуска слухов забрасывается тезис о подтасовочных выборах, оппозиция и "международные наблюдатели" требуют пересчета голосов или перевыборов, протестный электорат с упором на молодежь выводится на улицы, запуская взрывную стихию подростковой истерии, подключается оппозиционная пресса и "правозащитные" организации, локальный конфликт посредством международных СМИ, "правозащитников" и "наблюдателей" переводится на уровень глобального события, вопрос о "легитимности" выборов смещается из компетенции национальных лидеров к "признанию" результатов волеизъявления народа "международным сообществом". О таких шаблонах подробно написано, в частности, в аналитическом сборнике "Оранжевые сети" (2).

События в Иране развивались по хрестоматийному сценарию, хотя действительно нет оснований и достаточной информации, чтобы приписывать организацию беспорядков непременно ЦРУ.

Техника организации переворотов овладела массами. Так или иначе, Иран выслал британских дипломатов, как "шпионов", организующих беспорядки, результаты иранских выборов открыто поставили под сомнение президент Франции Никола Саркози, видные представители Евросоюза, а американский конгресс даже обнародовал резолюцию, осуждающую "насилие правительства Ирана и проправительственных сил порядка против участников демонстраций, а также уничтожение независимого электронного общения посредством ограничения работы интернета и мобильных телефонов", в наше время превращает обыденную жизнь в реальный театр военных действий. Сетевые технологии - глобальный дестабилизатор в деле вербовки и координации боевых операций, аналогичные перспективы и у местных и международных спецслужб, готовых взять "оппозицию" на заметку и в своих интересах конвертировать процесс. То, что для отвязанных политтехнологов "забавно", "ненасильственно" и наполнено чирикающим азартом опереточных перемен, в реальной жизни оборачивается насилием и людской трагедией, человеческими жертвами, как это произошло в Иране равнозначно войне. Но это и есть война, информационная, психологическая, кибернетическая.

Американцам в войне с Ираком на первом этапе удалось достичь стратегического перевеса в информационном воздействии, не только  на мировое сообщество, но и на союзников Саддама, включая население Ирака. Но затем пошли сбои: началась информационная контратака плюс население "ждавшее освободителей" оказалось не так уж и единодушным в своем порыве к демократии.

На фоне партизанской войны в Ираке и растущих потерь американцев начали всплывать факты о незаконных заключенных и пытках в Гуантанамо, ненайденном ядерном оружии Саддама и многом другом. Фактически второй тур информационной кампании Северная Америка почти проиграла: и их союзники, и тем более союзники Ирака стали все громче говорить, что войну пора заканчивать, а американцам возвращаться домой.

Теперь разворачивается третий этап, в котором США жаждут взять реванш и восстановить свои позиции.

В информационный век - информатика как наука тоже имеет свои законы, столь же неотвратимые, как законы физики. Но незнание этих законов не освобождает от их последствий. Наглядным примером неотвратимости законов информации служит уход с экрана одного телеведущего за другим. Причины этих уходов разные и выглядят то случайностью, то следствием чьей-то злой воли. На самом же деле причины эти не случайны, они как момент взрыва котла, но сам уход, абсолютно закономерен.

В информатике есть понятие качества информации. Качество доступной информации влияет на качество принимаемых решений, а, значит, и на качество нашей жизни. Еще один пример, чтобы дать представление об этих законах.

Какова бы ни была стратегическая цель конкретного участника информационной войны, тактическая цель преследуется всегда одна и та же – затруднить доступ людей к достоверной информации. Принятие решений всегда основывается на анализе информации, и качество принимаемых решений напрямую зависит от качества информации, на которой они основываются. При доступе к качественной информации будут приниматься качественные решения, но без качественной информации никуда. Все крупные мошенничества основаны на предоставлении фальшивой информации (и, кстати, на ограничении времени ее обработки).

Существуют методы, затрудняющие доступ людей к качественной информации, с тем, чтобы читатели могли отличать недостоверную или отвлекающую информацию и строить свои решения на более качественном уровне:

Метод 1. Скрытие существенной информации. Этот метод состоит в умалчивании информации, существенно влияющей на принятие решения или просто интересной обществу информации. В телеэфире этот метод применяется при рекламе чудодейственных лекарств, о чьих побочных эффектах рекламодатели сообщить забывают.

Метод 2. Информационный мусор. Этот метод состоит в том, что, если спрятать совсем нужную информацию нельзя, ее погружают в огромный поток пустой информации. "Где умный человек прячет лист? В лесу". Так писал Честертон довольно давно, но принцип этот до сих пор с успехом применяется в информационных войнах. Если вы не хотите, чтобы человек имел доступ к качественной информации, а скрыть ее не можете, забейте его информационные каналы мусором. Отсюда фактическое поощрение мусора в почтовых ящиках, спама, телефонного обзвона с рекламными предложениями. В США есть закон о частной жизни, где предусматривается наказание за доставку информации без запроса абонента.

Метод 3. Смещение понятий. Этот метод состоит в том, что общепризнанный термин используется не по назначению, и его смысл в общественном сознании смещается.

Метод 4. Отвлечение внимания. Этот метод состоит в том, что внимание человека, выбирающего информацию, привлекается к незначимым событиям, отвлекая его от существенных событий.

Метод 5. Применение ничего не значащих понятий. Этот метод состоит в использовании понятий, находящихся на слуху, но не имеющих определения, и, в сущности, не имеющих смысла.

Метод 6. Негативная информация сама себя продает, а за позитивную кто-то должен платить. Этот метод состоит в том, что негативная информация получает приоритет, над позитивной информацией.

Метод 7. Ссылка на несуществующие основания. Этот метод состоит в том, что информация представляется достоверной на основании, которое не имеет никакого реального смысла. Так, например шампунь хорош, потому что увеличивает шелковистость волос на 34% - типичный пример. Кто и как меряет шелковистость, остается на совести рекламодателей, а звучит – красиво. Известны случаи формирования профессиональных ассоциаций с красивыми названиями только для того, чтобы их рекомендации прозвучали в рекламе. Никакого реального тестирования свойств, продукта при этом даже не предусматривается. Сюда же вплотную примыкают публикации некорректно проведенных социологических и маркетинговых исследований. Мой знакомый, являющийся большим авторитетом в социологической статистике, рассказывал, что почти все агентства, ведущие опросы, имеют весьма приблизительное понятие о формировании представительной выборки. Мне же вспоминается, как в эпоху dialup опрос "Используете ли Вы сейчас Интернет?" был проведен по телефону. Отдельного обсуждения заслуживают телевизионные рейтинги. Жульничество, в них заложенное, заметно даже невооруженным глазом. Пострадавших сторон две – PR бюджеты больших компаний, покупающиеся на эти рейтинги (да и Бог с ними), и, что гораздо обиднее, ни в чем не повинные зрители. Им не только приходится смотреть на все телевизионное безобразие, но и, кроме того, размышлять.

Метод 8. Информационные табу. Этот метод состоит в том, что информация по некоторым вопросам считается запрещенной по определению. Он отличается от умалчивания тем, что о наличии такой информации всем известно, но сама она скрывается.

Метод 9. Прямая ложь. Этот метод состоит в распространении информации, заведомо ложной даже с точки зрения ее распространителя. Особо популярна так называемая "ложь во спасение". Например, народ не надо волновать тысячью заложников, поэтому дадим цифру поменьше.

Информацию получать хочется, а все источники постоянно себя компрометируют. Вот и кочуют зрители с канала на канал, слушатели с частоты на частоту, пользователи Интернета – с сайта на сайт, читатели газет от одной подписки к другой. Да и правительство сменить ужас как хочется и со спамерами поговорить с глазу на глаз. Возникает чувство информационной неудовлетворенности, которое в прежние времена и возникнуть не могло (3).

Арина Новгородова