Поскольку начинается второе десятилетие двадцать первого столетия, мы оказываемся в одном из тех относительно редких моментов истории, когда главное в расстановке векторов развития становится очевидным. Если первое десятилетие столетия и стало свидетелем глубоких изменений, мир 2009 г., тем не менее, всё-таки был похож на мир 1999 г., по крайней мере, в своих несомненных, главных направлениях: Соединённые Штаты так и остались доминирующей военной силой, доллар - основной валютой, а НАТО - первейшим военным союзом, возьмём только эти три (составляющие).

К концу вторых десяти лет столетия, наш мир, вероятно, вполне искренне будет рассматриваться с разных точек зрения. Важные изменения в глобальных производственных отношениях и изменение мирового порядка, становясь очевидными уже сейчас, к 2020 г. станут намного более явными в виде новых лиц, новых тенденций, новых проблем и новых институтов, доминирующих во всеобщем пространстве. Тем не менее, всё это - правило истории, вне зависимости от того, насколько драматично это может нам казаться.

Что менее нормально, так это поведение природы во втором десятилетии (и далее), непосредственное вмешательство планеты. Её оплеуха, которую мы воспринимаем как политическое явление, к 2020 г. обретёт свою "природную" составляющую. Природа намерена нанести ответный удар непредсказуемыми способами, результаты которых могут напрягать и даже разрушать.

Каковы же будут доминирующие особенности второй декады двадцать первого столетия? Прогнозы такого плана, конечно, таят в себе непредсказуемость, но, отталкиваясь от текущих тенденций, можем выделить четыре ключевых аспекта: подъём Китая, (относительный) упадок Соединённых Штатов, расширяющаяся роль Юга планеты и, наконец, возможно наиболее резко увеличивающееся воздействие загрязнения окружающей среды и возрастание дефицита ресурсов.

Давайте начнём с истории человечества, затем непосредственно пойдём по пути будущей и неизвестной истории планеты.

То, что Китай стал ведущей мировой державой, уже даже не предмет спора. Открытие силы этой страны было широко продемонстрировано в декабре, на саммите по климату в Копенгагене, где и стало ясно, что никакое значащее продвижение по вопросу о глобальном потеплении без согласия Пекина невозможно. Его выдающийся рост также стал очевиден в способе, которым он ответил на глобальную рецессию, поскольку он (Пекин) выплеснул мультимиллиарды долларов во внутренние проекты восстановления, предотвратив таким образом существенное замедление в своей экономике. Он потратил много десятков миллиардов на сырьё и новые инвестиции в Африке, Латинской Америке и Юго-Восточной Азии, помогая зажечь огонёк оживления в этих регионах.

Китай, сегодняшний экономический гигант, станет в 2020 г. всемирным силовым агрегатом. Согласно американскому министерству энергетики (АМЭ), его валовой внутренний продукт (ВВП) подскочит с приблизительно 3,3 триллионов долларов в 2010 г. до 7,1 триллиона долларов в 2020 г. (по курсу 2005 г.), и на некоторое время его экономика превысит все другие, что и спасёт, в числе прочих, Соединённые Штаты. Фактически, его (Китая) ВВП будет превышать таковые всех стран Африки, Латинской Америки и Ближнего Востока вместе взятых. В течение этих десяти лет Китай, как ожидают, уверенно поднимется по лестнице технологии и станет производить более сложные элементы, включая передовую биотопливную энергию и способы её транспортировки, которые окажутся необходимыми в будущих постуглеродных экономических системах. Эти приобретения, в свою очередь, придадут ему весомость в международных отношениях.

Китай, несомненно, будет также использовать своё богатство, рост и технологическое мастерство, чтобы нарастить свою военную силу. Согласно данным Стокгольмского института исследования проблем мира (SIPRI), Китай уже второй по величине военный растратчик в мире, хотя 85 миллиардов долларов, которые он вложил в свои вооружённые силы в 2008 г., были бледной тенью 607-ми миллиардам, вложенным Соединёнными Штатами. Добавим, что его силы остаются технологически примитивными, а его вооружение не сравнится с самым современным американским, японским или европейским. Однако, во второй декаде столетия этот разрыв значительно сузится, поскольку Китай вкладывает в военную модернизацию всё больше ресурсов.

Критический вопрос: как Китай будет использовать свою возрастающую силу для достижения своих целей?

До сих пор лидеры Китая осторожно держали в руках свою силу роста, избегая поведения, возбуждающего опасение или подозрение со стороны соседей, или же - экономических партнёров. Вместо этого, (они) использовали власть кошелька и "мягкой силы" - энергичную дипломатию, помощь в развитии, культурные связи, чтобы взрастить друзей и союзников. Китай продолжает следовать этим "гармоничным", курсом без угроз. Но уменьшаются ли в связи с этим реальные риски его национальным интересам? Ну, это кажется маловероятным.

Более самоуверенным, "Вашингтон Пост" назвал даже тогда его "чванливым", Китай показал себя в последних месяцах 2009 г., при встречах президентов Барака Обамы и Ху Цзиньтао в Пекине и Копенгагене. Ни в том, ни в другом случае, китайская сторона не искала "гармоничного" результата: в Пекине она ограничила доступ Обамы к СМИ, отказалась дать какое-либо объяснение по Тибету и более жёстких санкциях по ключевому торгово-энергетическому партнёру - Ирану; в решающий момент в Копенгаген он (Китай) послал фактически второстепенных чиновников, дабы провести переговоры с Обамой (что есть безусловное пренебрежение) - и вынудил к компромиссу, избавляющему Китай от обязательных ограничений на выброс углеродистых соединений.

Если встречи на высшем уровне и есть какой-либо индикатор, то китайские лидеры подготовлены играть "жёстко", настаивая на согласии с их основными требованиями и уступая лишь немного даже по делам второстепенного значения. Китай окажется когда-либо более способным на действия такого рода, потому что экономические составляющие очень многих стран теперь привязаны к его потреблению и инвестиционным шаблонам (основной глобальной роли, когда-то играемой Соединёнными Штатами). И потому ещё, что размер и местоположение обеспечивают ему доминанту в самой развивающейся части планеты. Добавим, что в первом десятилетии двадцать первого столетия китайские лидеры оказались особенно искусными в лелеянии связей с лидерами больших и маленьких стран в Африке, Азии и Латинской Америке, которые когда-нибудь будут играть более важную роль в делах энергетики и прочих мировых отношениях.

Какие ниточки будет держать в руках Китай с усилением своей власти? Для высшего руководства в Пекине три цели, несомненно, станут главными: гарантировать длительную политическую монополию Китайской Коммунистической партии (КПК), прочно поддерживать быстрый экономический рост (который обосновывает его господство) и восстанавливать историческое величие страны. Все три (цели), фактически, взаимосвязаны: КПК останется у власти, ибо руководство верит, что пока только это заставляет слаженно разыгрывать продолжающуюся экономическую экспансию и удовлетворение националистических стремлений общественности и верховного командования Народной Освободительной Армии.

Всё, что Пекин делает внутри страны и на международной арене, приспособлено к этим задачам. Поскольку страна становится более сильной, она будет использовать свои расширяющиеся возможности для приспособления окружающего мира к своему бытию, так же, как это долго делали Соединённые Штаты. В случае Китая это будет означать мир, широко открытый для импорта китайских товаров, для инвестиций, которые позволят китайским фирмам поглощать глобальные ресурсы, закладывая бомбу под доллар США - средство международного обмена.

Вопрос, оставшийся без ответа: начнёт ли Китай демонстрировать свои растущие военные мускулы? Конечно, Пекин сделает это, по крайней мере, косвенно. Поставляя оружие и военных советников своей растущей сети союзников, он установит военное присутствие в большем количестве регионов, чем когда-либо. Подозреваю, что Китай продолжит избегать использования силы в любой ситуации, которая могла бы привести к конфронтации с крупнейшими Западными державами, но, может не смутиться пустить в ход свои вооружённые силы в любом столкновении национальных волеизъявлений, вовлекающих приграничные страны. Такая ситуация могла бы возникнуть, например, в морском споре о контроле над богатым ресурсами Южно-Китайского моря или в Средней Азии, если бы одна из прежних советских республик стала приютом для бойцов-уйгуров, стремящихся подорвать контроль Китая над провинцией Синьцзян.

Точно так же, как возвышение Китая теперь считается вполне естественным, ослабление Соединённых Штатов кажется само собой разумеющимся. Много было написано о неизбежной потере первенства Америкой, поскольку страна переносит последствия неумелого экономического руководства и имперского перенапряжения. Эта перспектива присутствовала в "Глобальных Тенденциях 2025", стратегической оценки ближайших десятилетий, подготовленного для вступающего во власть правительства Обамы Национальным Советом Разведки (НСР), филиалом Центрального Разведывательного Управления. “Хотя Соединённые Штаты, вероятно, останутся единственным самым сильным актёром (в 2025 г.),” НСР предсказал, что "относительная прочность Соединённых Штатов - даже в военной области - уменьшится, а американские рычаги станут более тугими”.

Допустим некую непредвиденную катастрофу за их пределами, но США вряд ли обеднеют к 2020 г., или технологически скатятся назад. В действительности, согласно новым прогнозам министерства энергетики, ВВП Америки в 2020 г. составит приблизительно 17,5 триллионов долларов (по курсу 2005 г.), почти на одну треть больше, чем сегодня. Кроме того, некоторые из инициатив, уже проявленных президентом Обамой для стимулирования развития передовых систем энергетики, вполне вероятно, начнут приносить плоды, отдавая Соединённым Штатам первенство в определённых биоэнергетических технологиях. И не забывайте, что США останутся ведущей военной силой Земного шара, Китай шагает далеко позади, и нет никакого другого потенциального конкурента, способного мобилизовать ресурсы даже китайского уровня, чтобы бросить вызов американским военным технологиям.

Что изменится – так это положение Америки относительно Китая и других стран и, конечно же, её способность доминировать в мировой экономике и всемирной политической повестке дня. Снова используя прогнозы АМЭ, мы находим, что в 2005 г. ВВП Америки (12,4 триллиона долларов) превысил ВВП всех стран Азии и Южной Америки, включая Бразилию, Китай, Индию и Японию. К 2020 г. объединённый ВВП Азии и Южной Америки будет приблизительно на 40 % больше, чем у США, и продолжит рост с намного большей скоростью. К тому времени Соединённые Штаты будут очень обязаны большому количеству платёжеспособных стран, особенно Китаю, поскольку их фонды должны будут заплатить за продолжающийся бюджетный дефицит из-за войн в Ираке и Афганистане, за бюджет Пентагона, федеральный стимулирующий пакет, а также - за поглощение “токсичных активов” у встревоженных банков и корпораций.

Несмотря на всё это: во всё более и более конкурентоспособной мировой экономике, в которой когда-то американские фирмы любили приуменьшать свои преимущества, перспективы обычных американцев будут наиболее сумрачными. Некоторые сектора экономики и некоторые части страны, конечно, будут продолжать процветание, но другие перенесут судьбу Детройта, сгибаясь под экономией и испытывая всеобщий дефицит. Для многих американцев мир 2020 г. может всё ещё обеспечивать уровень жизни значительно выше, чем у большинства (населения планеты), но льготы и преимущества, которые множество людей среднего класса когда-то считало само собой разумеющимся - образование в колледже, относительно доступное (и возможное) медицинское обслуживание, пропитание, путешествие за границу - окажутся теперь неподъёмными.

Даже военное преимущество Америки будет сильно разрушено. Колоссальные затраты пагубных войн в Ираке и Афганистане установят ограничения для национальной способности предпринимать сколь либо существенные военные миссии за границей. Имейте в виду, что в первом десятилетии двадцать первого столетия существенная пропорция основной военной техники армейского и морского корпусов в этих войнах была нарушена, или разрушена, в то время как отдельные подразделения были сильно разбиты многократными военными турне. Возмещение этих убытков потребовало бы, по крайней мере, десятилетия относительного спокойствия, которого на горизонте и не рассмотреть.

Растущие ограничения американского всевластия были недавно признаны президентом Обамой в необычной обстановке: в его обращении к Западу, объявляющем об увеличении численности контингента в Афганистане. Далёкая от тех заявлений об американской мощи и превосходстве, полных триумфалистской экпрессии, как речь президента Буша о войне в Ираке, его (речь) была неявным признанием слабости. Ссылаясь на высокомерие своего предшественника, Обама отметил: “Мы были не в состоянии оценить связь между нашей национальной безопасностью и нашей экономикой. Слишком многие из наших соседей и друзей бездействуют и из-за экономического кризиса изо всех сил пытаются предъявить нам счета. Тем временем, конкуренция в мировой экономике стала более жёсткой. Таким образом, мы просто не можем позволить себе игнорировать цену этих войн”.

Многие хотели интерпретировать резкое решение Обамы по Афганистану как типичное выражение стиля двадцатого века - готовность Америки в удобный момент вмешаться где-нибудь-во-что-нибудь на планете. Я же рассматриваю это, как временный ход, означающий предотвращение полного краха непродуманного военного предприятия в то время, когда Соединённые Штаты всё более вынуждены положиться на невоенные средства убеждения и сотрудничества (хотя и умеренно) и своих союзников. Президент Обама сказал так: “Мы должны быть гибкими и аккуратными в использовании военной силы... И мы не можем рассчитывать исключительно на вооружённые силы”. И - чем дальше, тем в большей мере это станет молитвой для пике стратегического планирования американского орла.

Второе десятилетие столетия также засвидетельствует растущую важность глобального Юга, ранее колонизированных, всё ещё развивающихся регионов Африки, Азии и Латинской Америки. Когда-то играя относительно несущественную роль в международных делах, они считались открытой территорией, дабы подвергаться вторжению, разграблению и находиться во власти ключевых интересов Европы, Северной Америки, и (какое-то время) Японии. До некоторой степени, глобальный Юг, “Третий мир”, всё ещё играет маргинальную роль, ситуация, однако, меняется.

Когда-то – находящийся в более удачном положении, чем другие, представитель глобального Юга - Китай - теперь экономическая супердержава, Индия основательно продвигается к обретению этого статуса. Государства второго яруса Юга, включающие Бразилию, Индонезию, Южную Африку и Турцию, экономически растут, и даже - меньшие и наименее богатые страны Юга начали привлекать внимание международного сообщества, как поставщики ключевых сырьевых материалов, или - как участки тяжких проблем, включая местные террористические и преступные синдикаты.

До некоторой степени, это результат игры чисел - растущее население и растущее богатство. В 2000 г., население глобального Юга составляло приблизительно 4,9 миллиарда человек, к 2020 г. эта цифра, как ожидается, совершит скачок к 6,4 миллиардам. Многие из этих новых жителей планеты Земля будут бедны и лишены гражданских прав, но большинство будет трудиться (или в официальной, или в неофициальной экономике), многие будут участвовать в разной степени и в политическом процессе, а некоторые станут предпринимателями, рабочими лидерами, учителями, преступниками, или боевиками.

Как бы то ни было, они дадут почувствовать о своём присутствии.

Страны Юга будут также играть растущую экономическую роль как источники сырья в эпоху увеличивающегося дефицита и как источники предпринимательской жизнеспособности. По некоторым оценкам, объединённый ВВП глобального Юга (кроме Китая) подпрыгнет с 7,8 триллионов долларов в 2005 г. к 15,8 триллионам в 2020 г., увеличившись более чем на 100%. В частности, многие из главных залежей нефти, природного газа и ключевых полезных ископаемых, необходимых на Севере планеты для нужд индустриальной системы, после десятилетий гиперинтенсивной добычи истощены, но залежи, которые и будут эксплуатироваться, остаются только на Юге.

Возьмём нефть: в 1990 г. 43 % мирового ежедневного объёма добычи нефти поставлялись членами Организации стран-экспортёров нефти (главные производители Персидского залива плюс Алжир, Ангола, Эквадор, Ливия, Нигерия, и Венесуэла). Остальные - африканские и латиноамериканские производители и страны Каспийского моря. К 2020 г. их доля повысится до 58%. Схожее изменение по важности мирового минерального производства будет иметь место в таких неожиданных странах, как Афганистан, Казахстан, Монголия, Нигер (главный поставщик урана) и демократическая республика Конго, возлагающих на себя потенциально решающие роли.

Неизбежно, что глобальный Юг будет также играть заметную роль в ряду потенциально бедственных событий. Объедините постоянную глубокую бедность, экономическое безрассудство, рост населения и усиливающуюся деградацию климата, и у Вас в руках рецепт для политических волнений, мятежа, религиозного экстремизма, увеличения преступности, массовой миграции и распространения заболеваний. Глобальный Север будет стремиться оградить себя от этих беспорядков строительством заборов любого типа, но из-за явного численного преимущества, жители Юга так или иначе дадут почувствовать своё присутствие.

Всё это возможно представить себе не чем иным, как вполне нормальным изменением заведённого на планете Земля порядка, если бы сама планета не претерпевала намного более глубокие превращения, чем любая отдельно взятая держава, либо же - союз таковых, независимо от их возможностей. Настойчивые реальности глобального потепления, оскуднение ресурсов и недостаток продовольствия, к концу второй декады столетия более чем когда-либо станут несомненными и, если не к 2020 г., то в последующие десятилетия, будут иметь способность отодвинуть в тень обычную военную силу и экономическую мощь, независимо от того, насколько они внушительны.

“Относительно главных тенденций есть небольшие сомнения”, - сказал в декабре 2007 г. профессор Оле Данбольт Мьес, председатель норвежского Нобелевского Комитета, на вручении Премии мира Межправительственной группе по глобальному потеплению (МГГП) и Элу Гору, - “Большинство учёных достигло более-менее тесного согласия относительно всё больших и больших драматических последствий, которые будут следовать за глобальным потеплением”.

Аналогично, всё возрастающее число экспертов по энергетике приходит к выводу, что глобальное производство обычной нефти скоро достигнет своего пика (если это уже не так), а снижение (производства) приведёт к всеобщей нехватке энергии. Тем временем, становятся более широко распространёнными страхи перед будущим острым дефицитом продовольствия, вызванного отчасти глобальным потеплением и высокими ценами на энергию.

Всё это было очевидно, когда мировые лидеры встретились в Копенгагене, но они были не в состоянии установить эффективный международный режим для того, чтобы уменьшить выброс изменяющих климат парниковых газов (GHGs). Даже при том, что они реально согласились продолжать переговоры и выполнять необязательный (sic!) план по сокращению GHGs, наблюдатели полагают, что в ближайшем будущем, таковые усилия вряд ли приведут к значащему сдвигу над управлением глобальным потеплением. Относительно чего сомневаются уже немногие - так это то, что темп изменения климата во втором десятилетии этого столетия опасно ускорится, и что обычная (жидкая) нефть и другие ключевые ресурсы станут более скудны и более трудны в добыче, и, как следствие, во многих бедных, экологически уязвимых регионах уменьшатся запасы продовольствия.

Учёные не соглашаются в вопросе о точной природе, расчёте времени и географическом воздействии эффектов изменения климата, но они явно приходят к общему согласию, что, насколько мы продвигаемся дальше в столетие, настолько мы будем видеть показательное увеличение плотности заманивающего в ловушку высокой температуры слоя парникового газа в атмосфере, так как потребление ископаемого топлива растёт, а предыдущие выбросы дымовой трубы продолжают миграцию в атмосфере. Данные АМЭ указывают, например, что между 1990 и 2005 гг. общемировые выбросы углекислого газа выросли на 32%, с 21,5 до 31 миллиардов метрических тонн. Для GHGs может потребоваться даже 50 лет, чтобы создать тепличный слой, а это означает, что эффект от них (газов) увеличится, даже если (что кажется маловероятным) страны мира поторопятся уменьшить свои дальнейшие выбросы.

Другими словами, ранние проявления глобального потепления в первом десятилетии этого столетия - усиливающиеся ураганы и тайфуны, проливные дожди, сопровождаемые серьёзными и продолжительными наводнениями в некоторых регионах, рекордная засуха в других, подтаивание мерзлоты и ледников, растущие уровни морей - всё это станет очевиднее во втором (десятилетии). Как предположило МГГП в своём обращении в 2007 г., в обширных регионах Центральной и Северо-Восточной Азии, Мексики, американского Юго-Запада, и Средиземноморского бассейна, вполне вероятно, участятся опасные для жизни пылевые бури. Значительные части Африки, вероятно, будут опустошены возрастающими температурами и слишком краткосрочными дождями. Вероятно, увеличится число городов, подвергшихся такому же типу наводнений и разрушений, который испытал Новый Орлеан после урагана "Катрин" в 2005 г.. Летняя жара, а, вместе с ней - нечастый и незначительный дождь, ограничат собираемость урожая в ключевых для производства продуктов питания местах.

Очевидным так же будет продвижение в развитии систем возобновляемых источников энергии - ветряных, солнечных и биотопливных. Несмотря на значительные суммы, выделяемые сейчас на их развитие, к 2020 г. они внесут, однако, всё ещё относительно маленький вклад в мировую энергетику. Согласно прогнозам АМЭ, в 2020 г. возобновляемые источники энергии будут покрывать только 10,5% мировой потребности энергии, в то время как нефть и другие нефтесодержащие жидкости всё ещё будут составлять 32,6% от всеобщих потребностей, уголь - 27,1%, природный газ - 23,8%. Другими словами, воспроизводство парникового газа будет свирепствовать и, что самое смешное, должно уменьшаться благодаря ожидаемым сокращениям поставок нефти, но, само по себе, вероятностно, обозначит другой вид бедствия - увеличение цены всех источников энергии и расшатывание экономической стабильности. Большинство экспертов по промышленности, в том числе- в Международном энергетическом агентстве (МЭА) в Париже, полагает, что будет практически невозможно продолжать увеличивать производство обычной и нетрадиционной нефти (включая твёрдую, арктическую нефть, канадские битуминозные пески, и битуминозную нефть) без всё более и более новых невероятных инвестиций в триллионы долларов, большая часть которых должна была бы пойти в разорённые войной нестабильные регионы, такие, как Ирак, или в такие коррумпированные и ненадёжные государства, как Россия.

В последнем кино-хите "Аватар" цветущая, богатая ископаемыми планета-мечта Пандора подвергается нападению людей-злоумышленников, стремящихся добыть баснословно дорогой минерал, под названием унобтаиниум (unobtainium). Сопротивление людям не является делом только лишь гуманоидной расы, Нави (Na’vi), легко проецирующейся на коренных американцев и обитателей джунглей Амазонии, но также и сенсуативной флоры и фауны самой Пандоры. В то время как наша собственная планета, вполне возможно, и не обладает такими экстраординарными способностями, невооружённым взглядом видно, что вред окружающей среде, приносимый людьми со времён Промышленной революции, вызывает её физическое противодействие, результат которого станет очевидным в ближайшее десятилетие.

Эти четыре тенденции с допустимой вероятностью будут доминировать во втором десятилетии текущего столетия. Возможно другие, в конечном счёте, окажутся более существенными, или же случайный набор необратимых событий будет способен изменить картину мира, но пока ждём возрастание влияния Дракона, снижение Орла, восхождение Юга, и реакцию планеты, возможно, бьющую козырем их все.

Майкл Клэр (Michael T. Klare) - профессор Гемпширского колледжа (США), специалист по исследованиям проблем мировой безопасности автор книги Возвышающиеся державы, сжимающаяся Земля: Новая геополитика энергии (Rising Powers, Shrinking Planet: The New Geopolitics of Energy. Документальная версия-фильм по его предыдущей книги "Кровь и Нефть" доступна в "Фонде обучения с помощью средств массовой информации" по адресу Bloodandoilmovie.com.