Уже давно внимательные граждане ФРГ обеспокоены тем, что наше государство постепенно из демократического превращается в государство с всё большими тоталитарными чертами. Трудно сказать, с какого момента ограничения гражданских прав и свободы высказывать свое мнение, а также усиление контроля за мыслями и коммуникацией граждан, начинают наносить непоправимый ущерб демократии. То есть — где она, точка невозврата? Мы видели, как на встрече "Восьмерки" в Хайлигендамме против граждан впервые в истории ФРГ были применены силы регулярной армии, мы видим, как людей сажают в тюрьмы за инакомыслие, мы видим, что в нашей стране действуют хорошо организованные отряды "опричников" — левых экстремистов "антифы" по образцу отрядов штурмовиков СА в 30 годы, готовых к боевым действиям на улицах наших городов против патриотов страны.

Важной точкой отсчета для всего Запада, видимо, был загадочный до сих пор террористический акт 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке. Эксперты до сих пор спорят, кто его организовал, но уже ясно, кто в нем был больше всего заинтересован.

Осмотревшись вокруг, мы можем ясно увидеть, что то же самое, что происходит у нас, в Германии, оказывается, происходит и в других странах Запада. Не утихающие в эти дни беспорядки в Греции, о сути которых нам наша пресса не сообщает, еще раз это подтверждают. Оказывается, тамошние левые экстремисты, объединившись с иностранцами-мусульманами, устроили погромы книжных магазинов, киосков и издательств патриотического направления. Полиция, что для нас не ново, сильно в этот процесс не вмешивается, то есть боевикам не мешает.

Но впереди всех в процессе ликвидации демократии на Западе сегодня находятся США. Государство, которое хочет осчастливить весь мир насильственным насаждением одной идеологии в процессе запланированной ею глобализации, естественно, должно начинать с самого себя. Выстроить диктатуру за одну ночь нельзя — это процесс, в котором на первом этапе граждане либо мирятся, либо даже соглашаются с изменениями.

История показывает, что диктатуру построить можно по общему, уже отработанному плану. Этот план применяли уже во многих странах, в которых открытое общество превращали в диктатуру. Иногда его осуществление проходило достаточно бескровно, иногда с кровопролитиями. Но каждый раз он доказывал свою эффективность. В статье "Фашистская Америка за десять простых шагов" ("Ein faschistisches Amerika, in zehn einfachen Schritten", Naomi Wolf, "Blatter fur deutsche und internationale Politik" (7′07)) автор Наоми Вульф описывает этот план и заявляет, что правительство Джорджа Буша уже начало делать эти шаги: "Я считаю, — пишет она, — что Джордж Буш и его правительство на наших глазах применяют исторически опробованную тактику по ликвидации открытого общества. Для нас наступило время думать о немыслимом… о том, что и у нас это может произойти, и что мы на этом пути находимся уже гораздо дальше, чем нам это кажется". Чтобы понять масштабы того, что сегодня происходит в Америке, надо обратить взгляд на уроки, которые нам оставили европейский и другие виды фашизма, — предлагает она. Итак, десять шагов к диктатуре, которые каждое общество должно проделать, если хочет его построить.

После 11 сентября 2001 года у США такой враг есть — радикальный ислам. Спустя 6 недель после этого события, 26 октября 2001 года, конгресс США принял Патриотический акт. Обстановка в это время была настолько шоковой, что практически не было никакого обсуждения этого закона. Многие депутаты Конгресса его вообще не читали. Американским гражданам объяснили, что страна находится в каком-то смысле на военном положении, а именно в "глобальной войне" против "глобального халифата", который хочет "уничтожить цивилизацию". Уже раньше были времена, когда в США происходили ограничения гражданских прав: во время Гражданской войны Авраам Линкольн объявил военное положение, а во время Второй мировой войны тысячи американцев японского происхождения были интернированы и заключены в лагеря. Но положение, в которое попала сегодняшняя Америка, другое: "Я хочу совершенно открыто сказать нашим американским согражданам: мы никогда не уйдем из государств "Провала", нам никогда не удастся забрать наших парней домой", — признается тот же Томас Барнетт (Р. Мелиш, "Последний Акт"). То есть, если раньше после завершения войн прекращалось и военное положение, то сегодняшняя "глобальная война" видится ее организаторам безграничной как во времени, так и в пространстве. На этот раз конца войне не будет.

Создать образ врага — это старый испытанный трюк. Национал-социалисты использовали для этого коммунистическую угрозу, действительно имевшую место, смешав ее с идеей "мирового еврейского заговора", а потому определили во внутренние и внешние враги всех евреев. В сегодняшнем мире тоже, бесспорно, есть угроза со стороны исламского терроризма. Но создается впечатление, что если бы его не было, то его придумали бы.

Элита ФРГ с этим образом врага, придуманным в США, попала в определенный моральный капкан: с одной стороны, подчиняясь общей стратегии, идущей от "старшего брата", она вынуждена искать и ловить "исламских террористов" (причем, весьма странным образом: перманентно ловить и отпускать, главное — процесс! Чтобы постоянно поддерживать в обществе ощущение этой новой формы войны). С другой стороны, у нее, а также у широких слоев интеллигенции, развивается явный комплекс вины по отношению к мусульманам, живущим в Германии, и, в первую очередь, к своему главному мусульманскому союзнику — Турции. Чтобы компенсировать свою "вину" перед мусульманами, политическая, медиальная и примкнувшая к ним в связи с этим комплексом вины интеллектуальная элиты страны еще более рьяно призывают к приему Турции в ЕС, к "толерантности" по отношению к исламу и активно способствуют распространению ислама в Германии — сейчас мы наблюдаем бум строительства мечетей в стране. Здравомыслящие голоса противников исламизации (не ислама!) древней христианской страны тонут в истерической реакции нашей элиты, порожденной именно этим комплексом вины. Правда, интеллектуальная элита пропускает один существенный момент: политики здесь руководствуются, скорее, не эмоциями, а выполняют планы глобализаторов по еще более активному созданию многоэтнического, многорасового и многоконфессионального общества. На пути к созданию диктатуры такое общество — скорее, подспорье, чем помеха.

Когда удастся всех по-настоящему запугать, то следующим шагом на пути к диктатуре будет строительство разветвленной системы лагерей и тюрем, функционирующих за пределами правового государства или, как сказал Джордж Буш, поместить лагеря в "правовом вакууме". В Гуантанамо, как известно, людей пытают. История показывает, что сначала в такие лагеря и тюрьмы отправляют людей, которым, как кажется гражданам, "там и место". То есть организаторов беспорядков, преступников, одним словом — "врагов народа". Но на следующем этапе туда идут уже ведущие политики оппозиции, активисты профсоюзов, непослушные системе журналисты, то есть всякого рода "диссиденты". А потом уже и просто граждане, которых подозревают в "преступном замысле".

США создали систему тюрем и лагерей, которые рассыпаны по всему миру: в Ираке и Афганистане, в Гуантанамо на Кубе, на различных островах и просто на кораблях — так называемые "плавучие тюрьмы". Там арестованные люди находятся абсолютно без шансов справедливого рассмотрения их дел, без всяких надежд и перспектив быть когда-то выпущенными на свободу, там их пытают. Буш уже в 2007 году объявил, что не передаст общественности информацию о тайных тюрьмах Центрального Разведывательного Управления.

Основная часть американцев все еще убеждена, что в этих тюрьмах сидят "исламские террористы" и другие преступники. Но история показывает, что лагеря — это раковые опухоли, они имеют свойство метастазировать. Простые граждане США пока не понимают, что создание лагерей, где не действует правовое государство, — это лишь прецедент, который ожидает и их самих. (Напомним, что специальные лагеря и специальные суды создавались Сталиным, Гитлером, Муссолини и другими диктаторами).

Если правящая элита хочет создать диктатуру, то она способствует и созданию групп боевиков. Их задача — терроризировать население. Те из наших земляков, кто принимал участие в демонстрации протеста в Дюссельдорфе, видел их воочию. Мобильные группы "антифы" при попустительстве, а скорей всего, и при поддержке государственных органов быстро реагируют на любые попытки патриотических сил народа провести свои мероприятия. Ведь, казалось бы, что может быть проще, чем запретить "антифе" проводить свои мероприятия в тот же день и на том же месте, где это хотят сделать патриоты? И не было бы никаких беспорядков. Но они оказываются именно там и тогда, где и когда необходимо мешать патриотам. Сами по себе, как известно, "антифашисты" из себя ничего не представляет — ноль идей, ноль программы. В Италии времён Муссолини такими боевиками были чернорубашечники, которые везде, где могли, били коммунистов. Коричневорубашечники в Германии проводили огромные демонстрации и устраивали уличные битвы с бойцами Тельмана. (Ничем от них, правда не отличались и бойцы КПГ — "ротфронтовцы" — они должны были сыграть ту же роль в установлении коммунистической диктатуры, но им это не удалось). В сегодняшних США тоже есть такие силы. Так, во время выборов 2000 года группы молодых членов Партии республиканцев, одетых в единообразную форму, угрожали избирателям во Флориде. Американское правительство все чаще поручает наведение порядка частным фирмам. Например, такие фирмы использовались в Нью-Орлеане, используются и в Ираке. Нельзя исключить, что когда-нибудь понадобится "наведение порядка" во время каких-нибудь выборов, когда наводить его будут группы крепких и вооруженных людей, неизвестно кому подчиненные.

Во всех диктатурах, будь то в Италии при Муссолини, в Германии при Гитлере, в СССР, в коммунистическом Китае или в той же ГДР, граждане подвергаются наблюдению со стороны тайной полиции. Система наблюдения за гражданами постепенно развивается и инициирует наблюдение граждан друг за другом, сообщение друг о друге или осуждение друг друга. Элементы этой системы есть уже в сегодняшней Германии и других странах Западной Европы, есть они и в США. Правда, сегодняшние технические возможности настолько отличаются от таковых в 30–50 годы, что система тайных осведомителей практически не нужна. Всех нас можно прослушать, за всеми можно подглядеть, электронную переписку можно проанализировать. Но при переходе к диктатуре и при ней самой нужны "счастливые рабы", которые, как известно, "являются самыми большими врагами свободы" (Мария Эбнер Эшенбах) и которые с энтузиазмом принимают участие в охоте на сограждан. Поэтому такие инициативы граждан поддерживаются. Мы уже сообщали о введении в некоторых коммунах телефонов с записывающим устройством, на которые каждый может анонимно сообщить на каждого — что он его подозревает в "правом экстремизме". Любой контроль за гражданами обосновывается требованиями "национальной безопасности". Но на самом деле его задачей является подавление активности граждан, их запугивание. Кстати, в известных истории диктатурах тайные полиции не имели возможности следить тотально за всеми, достаточно было следить за частью граждан, чтобы у остальных создавалось впечатление, что и за ними тоже следят. И они зачастую со страху спешили "стучать" в "органы" даже тогда, когда им ничего не угрожало. Сегодняшняя техника позволяет держать под тотальным контролем действительно всех людей. Над соответствующей законодательной базой работа ведется во всех странах Запада.

Этот шаг непосредственно связан с четвертым. Проявляться это может совсем тривиально. Так, против пастора одной церкви в Пасадене в Калифорнии, который проповедовал, что Иисус был за мир, налоговое учреждение США начало следствие, в то время как церкви, в которых призывали к выборам республиканцев, что по американскому налоговому законодательству действительно запрещено, были оставлены в покое. В различные организации противников войны, выступающие за защиту окружающей среды, насаждаются тайные агенты. Достаточно того, чтобы эти организации были объявлены хотя бы "потенциально террористическими". Мало кто в США обратил внимание на новый закон об активности граждан, по которому даже митинги по защите животных отнесены к рубрике "терроризм". Термин "террорист" постепенно распространяется и на политическую оппозицию. В Европе некоторые политики тоже уже заявляли, что противники принятия европейской конституции — это "террористы". В ФРГ идут аналогичные процессы, что можно наблюдать, к примеру, по тому, как борются с НДПГ: в нее насаждаются агенты, она объявляется "правоэкстремистской", преступления, совершенные на почве расизма, а нередко и сфабрикованные (случай с девушкой — "жертвой борьбы с фашизмом" в г. Митвейде, закончившийся для его затейщиков конфузным провалом — читайте в этом номере), пытаются тут же приписать этой партии, с тем чтобы ее запретить. Кто последовал своим убеждениям и вступил в НДПГ, навсегда может забыть о карьере и даже просто спокойной жизни. Этим людям могут отказать переночевать в отеле, пообедать в ресторане или проехаться в такси. Их делают изгоями, неприкасаемыми.

Неожиданно арестовывать граждан, а затем, ничего толком не объясняя, так же неожиданно их выпускать — это один из видов террора против граждан в процессе "строительства" диктатуры. Система, таким образом, играет с ними в "кошки-мышки" и приучает "мышек" жить в страхе. В каждом обществе, в котором господствует диктатура, у государственных органов есть список диссидентов и оппозиционеров. Кто попадает в эти списки, уже не имеет шансов из них выйти. В 2004 году американское министерство безопасности на транспорте подтвердило, что у него есть список фамилий, с помощью которого оно следит за определенными людьми, если они хотят лететь самолетами. В этом списке себя обнаружили два активиста движения за мир из Сан-Франциско, либеральный сенатор Эдвард Кеннеди, член правительства Венесуэлы и тысячи совершенно обычных граждан США. Таким людям могут неожиданно отказать в полете на самолете и ничего с этим они поделать не могут. Демонстрируешь против войны — потенциальный террорист. Защищаешь конституцию — потенциальный террорист. Кстати, я, как гражданин ФРГ, тоже мечтаю, чтобы, наконец, стали функционировать все статьи нашего Основного Закона. Неплохая конституция была даже при Сталине, и убежден, что не хуже она была и в Китае при Мао Цзэдуне, но, как известно, даже если тысячу раз повторить слово халва, во рту сладко не становится. Законы хороши, когда они выполняются и когда они одинаково действительны для всех. Специальные списки граждан — это непременная сопутствующая всех фашистских и коммунистических диктатур.

Чиновникам, работникам искусства и людям с высшим образованием угрожают запретом на профессию. Это явление уже есть у нас в Германии. (См. статью в №12 "0WP", стр. 28–29 — "Das nennt man in Deutschland heute "Demokratie""). И даже простого сотрудника дома престарелых за "неполиткорректные" мысли могут уволить (См. в том же номере: "Что это — толерантность, провокация или дискриминация?", стр. 30–32), что есть прямое нарушение Основного Закона. И в фашистской Италии, и в национал-социалистической Германии, и в коммунистическом СССР интеллигенция была под особым прицелом. Высшие учебные заведения — это питомники инакомыслия и гражданской активности. Положение интеллигенции на Западе сегодня, когда господствует террор политкорректности, очень сложное. Шаг влево, шаг вправо — попытка к побегу, прыжок на месте — попытка улететь. Каждое слово, нарушившее "политкорректное" представление, вызывает настоящий "ведьмачий" вой в СМИ. Вспомните Мёлеманна, Хоманна, кардинала Майснера, писателя Вальзера, премьер-министра Баден-Вюртемберга Эттингера… В США огромное давление оказывается на ректоров государственных университетов, на каждого, кто хоть однажды критически высказался по отношению к правительству Буша.

Или как, например, пытались без подключения законов правового государства расправиться с нашим журналом? Нанесли удар по ключевым фигурам, а некоторым другим пригрозили. Для острастки.

Правительство США достаточно активно освобождается от адвокатов, которые пытаются добиваться справедливого отношения к подсудимым и осужденным. В сталинской правоохранительной системе адвокаты и судьи делали то, что им приказывали сверху. Они громче всех кричали в адрес оппозиции — "расстрелять, как бешеных собак!". Правда, бывало, и их расстреливали… Но таковы диктатуры — в них опасно жить всем, и палачам, и жертвам, и доносчикам, кстати, тоже.

Пока общество только находится на пути к диктатуре, журналисты в нем, если они не придерживаются генеральной линии, подвергаются словесным нападкам, клевете, издевательствам. За примером в ФРГ далеко ходить не надо — вспомните Еву Германн, телекомментатора, журналиста, писателя и, наконец, просто прекрасную женщину. Чуть выбилась из послушного строя — и тут же была из него выброшена. Уже никого не волнует тот факт, что абсолютно все граждане понимают, что это несправедливо. Так же, как никого там наверху не волнует и то, что с депутатом Мартином Хоманном тоже поступили несправедливо, что все было наврано и народ все это видел. То есть преступным извращением происходящего занимаются, не стесняясь, на глазах у всего честного народа. Какие работники прессы нужны, мы тоже могли убедиться, столкнувшись с тележурналистом Торстеном Решке. Ему увольнение в этой системе явно не грозит.

Когда в обществе диктатура уже установлена, с пишущими людьми поступают еще "проще" — их просто сажают в тюрьмы, избивают, убивают… По данным Комитета по защите журналистов (Committee to Protect Journalists), никогда прежде в США не арестовывали столько журналистов, как сегодня. Журналиста сажают на один год за то, что он отказывается выдать видеопленку с записью демонстрации в защиту мира. Другой журналист попадает под следствие за то, что он сделал критический по отношению к правительству репортаж. Или еще один пример: журналист обвиняет в своем комментарии в газете "Нью-Йорк-Таймс" президента Буша в том, что он на основании фальшивых обвинений по отношению к Саддаму Хусейну втянул США в войну с Ираком. После этого в СМИ тут же открывается, что его жена тайный агент ЦРУ. Эта месть приводит к тому, что она теряет работу, ее карьера в этой жизни завершена.

Со временем в обществах, в которых выстраивается диктатура, правдивая информация вытесняется лживой. Либо важная информация умалчивается. Вспомните урезанное интервью Путина германскому телевидению, репортаж о нашем митинге в Дюссельдорфе, ложные сообщения о событиях в Южной Осетии на протяжении нескольких недель. И все делается нагло, то есть те, кто сообщает нам ложь, знают, что мы знаем, что это ложь, и знают, что мы знаем, что они сами знают, что это ложь. Иной раз мне кажется, что плюрализм мнений, о котором мы все когда-то мечтали взамен единой государственной лжи, это просто много вранья в разных вариантах.

Инакомыслие надо выдавать за предательство, а критику за вредительство народу. То, что в народе всегда найдутся готовые это принимать за чистую монету, продемонстрировали даже те наши земляки, которые начали наперегонки нас осуждать и дистанцироваться от нас. Каждое общество, идущее навстречу диктатуре, эти симптомы проявляет. Для того, чтобы третировать само мышление людей, создается "политкорректный язык": об этом нельзя говорить совсем, о том — только шепотом и т. д. Такое табуирование подкрепляется и законами, в результате чего высказывание определенных мнений ведет к лишению свободы. Другие слова табуизируются на уровне общественного мнения, причем и здесь происходят постоянные изменения, чтобы никто не "расслаблялся". Сегодня цыган принято называть "синти и рома", завтра уже и это может быть объявлено неполиткорректным, и надо будет говорить "мобильная этническая группа". Сейчас в Гамбурге очень повысилось количество квартирных ограблений: там каждые 80 минут кто-то взламывает чужую квартиру с целью ее ограбить. Основное количество этих ограблений осуществляется гастролирующими бандами чилийцев и цыган, которые ежегодно на Рождество специально для этого приезжают в Германию. Так 13 декабря этого года гамбургская газета "Hamburger Morgenpost" в статье, посвященной ограблениям квартир, сообщила, что "наравне с южноамериканцами активны большие семьи из Румынии, Болгарии или бывшей Югославии." Читатели, конечно, догадаются, что речь идет о цыганах, но, очевидно, у них тут же должно возникнуть сочувствие к этим людям в связи с тем, что у них, бедных, "большие семьи", которые ведь как-то кормить надо.

В сталинском СССР диссиденты были "врагами народа", инакомыслящих не терпели и во всех других диктатурах. Это вообще фирменная марка любой "порядочной" диктатуры — не терпеть инакомыслия. В 2006 году конгресс США принял закон Military Commissions Act 2006, по которому президент получил право объявить любого гражданина США "вражеским бойцом". Кроме того, президент может перенести это право на любую другую персону исполнительной власти и поручить ей, определять, кто есть "вражеский боец" и кого, соответственно, нужно арестовывать. Даже если позже выяснится, что этот гражданин США ни в чем не виновен, по этому закону его могут арестовать и отправить в какую-нибудь плавучую тюрьму военно-морского флота и держать там, на протяжении месяцев — страна на военном положении! Понимать надо.

Большинство граждан США, как, впрочем, и других стран Запада, до сих пор не понимают опасности происходящего, "потому что во все это тяжело верить, хоть это и правда", пишет Наоми Вульф. В определенный момент перехода к диктатуре подвергаются аресту определенные высокопоставленные персоны, обычно лидеры оппозиции, духовные лица, журналисты, интеллектуалы. После этого наступает тишина. Внешне все остается, как было. Но больше не будет иного мнения, не будет свободы. В каком пункте перехода находится американское общество сегодня, задается вопросом Наоми Вульф? "Взгляд на историю показывает, — отвечает она на него сама, — что мы находимся недалеко от проведения этой волны арестов".

В каком пункте в этом отношении находится сегодня ФРГ? Читателям предоставляется возможность проанализировать это самим. Отмечу только, что требования по запрету одной политической партии в ФРГ в последнее время участились и грозят снова превратиться в оголтелую кампанию. Сегодня запретят НДПГ, а что будет завтра? Завтра начнут охотиться на очередную жертву, стоящую на правом фланге — ведь там всегда кто-то будет стоять.

В 2007 году в США принят закон John Warner Defense Authorization Act. Он предоставил президенту новые полномочия по Национальной Гвардии. Это означает, что президент, в случае чрезвычайного положения в стране, которое он сам может объявить, может дать задание военизированной милиции в Мичигане провести мероприятия по установлению чрезвычайного положения в Орегоне, невзирая на протесты со стороны губернаторов и жителей штата Орегон. В то время как американцы полностью были заняты нервным срывом Бритни Спирс и, объединив свои усилия, гадали, кто отец рожденного Анной Николь ребенка, "Нью-Йорк Тайме" сообщала в своей редакционной статье: "В последнее время в Вашингтоне наблюдается приводящий в смятение феномен: принимаются законы, которые целятся в самое сердце американской демократии… Без всякого сопротивления президент теперь может применять армию в качестве полиции для решения внутриполитических целей, а именно — в случае естественной катастрофы, эпидемии, террористического акта или "при других обстоятельствах". Это законодательство дает возможность президенту объявить во всей стране действие законов военного времени.

Кто нам даст гарантию, что после создания одного большого "колхоза" под названием ЕС, с единой конституцией, единым законодательством и т. д., не будут немцев, например, использовать при подавлении беспорядков во Франции, а французов — в Испании или в Англии? Или немцев будут арестовывать, и отправлять в португальские тюрьмы и наоборот? Отчасти это есть уже сегодня. Возможности использовать армию внутри страны как полицейскую силу очень хотели добиться и некоторые политики в ФРГ, такие как министр внутренних дел Вольфганг Шойбле. Депутаты Бундестага пошли ему навстречу, проголосовав за соответствующее изменение статьи 35 Основного Закона. Правда, Шойбле не удалось добиться получения генерального полномочия для этого и соответствующего изменения статьи 87 Основного Закона. Пока. Все ведь находится в развитии, а развитие идет в сторону глобализации. А требования глобализации определяют в Вашингтоне. Так что то, что там происходит сегодня, скорей всего, будет происходить завтра во всех странах Запада. Как говорят иронически немцы, "alles Gute kommt aus Атеп′ка" ("Все хорошее приходит из Америки").