Широко разрекламированной инвестиционной программой РcАО «ЕЭС России», получившей название «План ГОЭЛРО-2» и рассчитанной на 3 года (2008.2010 гг.), предусматривалось привлечение в электроэнергетику частных инвестиций в объеме 3 трлн. руб., строительство и введение в эксплуатацию генерирующих мощностей 48 Гвт.

С учетом сроков проектирования новых энергоблоков (около 1 года) и минимальных сроков строительства ПГУ энергоблоков (2,5 - 3 года), для выполнения этой программы в планировавшиеся сроки к настоящему времени были бы необходимы:

• частные инвестиции в объеме 3 трлн. руб.;
• территориальная привязка и выполнение проектов около 100 энергоблоков мощностью до 500 МВт каждый;
• начало строительства около 100 энергоблоков мощностью до 500 МВт каждый.

Указ Президента Российской Федерации от 4 июня 2008 г. N 889 «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики». Опубликовано 7 июня 2008 г.

В целях снижения к 2020 году энергоемкости валового внутреннего продукта Российской Федерации не менее чем на 40 процентов по сравнению с 2007 годом, обеспечения рационального и экологически ответственного использования энергии и энергетических ресурсов постановляю:

1. Правительству Российской Федерации:

в) до 1 октября 2009 г. подготовить и внести в Государственную думу Федерального собрания Российской Федерации проекты федеральных законов, направленных на усиление ответственности хозяйствующих субъектов за несоблюдение нормативов допустимого воздействия на окружающую среду в целях стимулирования перехода на энергосберегающие и экологически чистые технологии;
г) при формировании тарифной политики и проектов федерального бюджета на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов, а также на последующие годы предусматривать бюджетные ассигнования, необходимые для поддержки и стимулирования реализации проектов использования возобновляемых источников энергии и экологически чистых производственных технологий;
д) учитывать в качестве критерия выделения бюджетам субъектов Российской Федерации отдельных видов субсидий из федерального бюджета применение на территории субъекта Российской Федерации энергосберегающих и экологически чистых производственных технологий;
е) рассмотреть вопрос о включении в федеральные государственные образовательные стандарты основного общего образования основ экологических знаний.

2. Настоящий Указ вступает в силу со дня его подписания.

Президент Российской Федерации
Д. Медведев

В реальности ситуация далека от планов. 9 апреля 2008 г. глава РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс заявил, что имеются реальные инвестиции в объеме 800 млрд руб. и назвал это успехом. При этом не уточнялось, что это за инвестиции, и ни о каком строительстве десятков новых энергоблоков речи не было. Возможно, под этими инвестициями подразумевался объем продаж действующих генерирующих компаний. Половина выручки принадлежит государству, а половина - частным владельцам акций. Добавим к этому, что с конца 2007 г. нигде не обсуждались вопросы начала строительства ни ста, ни десятка, ни хотя бы единичных новых мощных энергоблоков. Вопросы реформы электроэнергетики обсуждались только в свете распродажи генерирующих компаний.

Частный капитал не пришел в строительство новых энергоблоков, считая это неоправданным риском.

Показателен едва ли не единственный случай, когда зарубежная компания заключила контракт на строительство энергоблока Шатурской ГРЭС, однако потребовала правительственных гарантий по возврату инвестиций. Причины этого понятны.

С учетом сроков строительства ПГУ энергоблоков инвестор может рассчитывать на возврат инвестиций как минимум через 10 лет. При этом риски инвестора в России определяются целым рядом факторов:

• неопределенностью с обеспечением новых энергоблоков топливом;
• неуверенностью в политической стабильности в России в течение ближайшего десятилетия;
• сомнениями соответственно в стабильности российской экономики;
• неконкретностью российского законодательства;
• высоким уровнем коррупции в России.

В итоге притока частных инвестиций в обеспечение строительства новых энергоблоков практически нет. Распродажа действующих генерирующих мощностей обеспечивалась, как представляется, за счет их низких цен (от $450 до 750 за 1 кВт установленной мощности). Значительная их часть куплена зарубежными компаниями (например, ОГК-4, ОГК-5). Это можно объяснить, вероятно, двумя причинами.

Во-первых, быстрой окупаемостью инвестиций из-за низкой цены российских электростанций и быстрым последующим ростом цен на электроэнергию (примерно за 4.5 лет), что значительно снижает риски инвесторов.

Во-вторых, потенциальной возможностью получения в будущем контроля над такой стратегической отраслью, как электроэнергетика, что позволит оказывать значительное экономическое и политическое давление на Россию.

При покупке действующих генерирующих мощностей российскими инвесторами являлись в основном «Газпром» (купил около 35% существующих мощностей ТЭС); финансовые группы и владельцы крупных энергопотребляющих компаний, стремящиеся обезопасить свой бизнес от предстоящих потрясений в электроэнергетике; некоторые регионы-доноры, беспокоящиеся об электроснабжении своих территорий. Например, Москва, предпринимающая активные меры для обеспечения себя собственными генерирующими мощностями и источниками теплоснабжения.

Новая ситуация в электроэнергетике России после ликвидации РАО «ЕЭС России» и приватизации генерирующих компаний заключается также в том, что ранее деятельность территориальных АО «Энерго» была тесно связана с экономическими интересами регионов, в которых они располагались. Теперь же вопросы электроснабжения регионов и России являются проблемами самих территориальных образований и совершенно не касаются генерирующих компаний. По мнению специалистов, проблема особенно обострится после 2010 г., когда появится по-настоящему свободный рынок электроэнергии - дефицитный из-за отсутствия планировавшихся к вводу 48 ГВт генерирующих мощностей.

В итоге может повыситься конкурентоспособность малой, альтернативной энергетики. Например, муниципальные власти будут по мере своих возможностей развивать мини-ТЭЦ, в том числе на базе существующих котельных, а также газодвигательные и дизельэлектрические мини-электростанции.

В сельской местности будут, очевидно, востребованы ветрогенераторы мощностью 1.2 кВт для использования в сельских подворьях, а также мини-ГЭС на прудах, как это уже было в СССР в 50-е годы прошлого столетия.

В связи с высокими ценами на бензин, дизельное топливо и газ в сельской местности могут быть востребованы газодвигательные электростанции, работающие на дровах. Такие установки доказали свою жизнеспособность в Германии еще в 1943 году, когда из-за нехватки бензина немецкая промышленность разработала и освоила производство газогенераторных установок с использованием дров и оснастила ими тысячи грузовиков, работавших в прифронтовой зоне. Но не все предполагаемые варианты альтернативной энергетики внушают оптимизм после анализа мировых достижений в этой области.

Объединяющая 30 передовых стран мира Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) считает биотопливную концепцию неудачной и призывает от нее отказаться. Эксперты рекомендуют правительствам пересмотреть топливную стратегию, так как польза экологии от биотоплива оказалась минимальной, а неожиданных побочных эффектов в виде угрозы массового голода, похоже, не избежать.

Больше всего специалисты ОЭСР недовольны широкой господдержкой биотопливных программ. Они существуют во многих странах мира, прежде всего в США, Евросоюзе и Канаде; в 2006 году на реализацию соответствующих задач этими странами было выделено 11 млрд долл. По прогнозам, к 2013-2017 годам общая сумма вложений увеличится до 25 млрд долл. «Господдержка неэффективна, - считает экономист Департамента торговли и сельского хозяйства ОЭСР Мартин фон Лампе. - Эти программы очень дороги, мало влияют на сокращение выбросов углекислого газа в атмосферу и почти не помогают сберегать энергию из ископаемых источников».

Один из последних выводов состоит в том, что изменение климата произойдет независимо от количества биодизеля или этанола, сгорающего в двигателях. В связи с этим ОЭСР призывает правительства пересмотреть национальную биотопливную политику. В частности, речь идет о моратории на расширение производства автомобильного топлива, получаемого из продкультур. Несколько лет понадобилось, чтобы осознать непригодность таких программ для сохранения окружающей среды. Выяснилось, что мощнейший биотопливный сектор США, Канады и ЕС снижает глобальные транспортные выбросы СО2 менее чем на 1%. «Необходимо сокращать использование энергии как таковой, поскольку основные задачи, поставленные при выделении средств на биотопливные программы, связаны именно с энергопотреблением. Снижение использования энергии и повышение энергетической эффективности были бы куда более хорошим выбором для решения проблемы выбросов», - утверждает г-н фон Лампе.

Другим печальным результатом внедрения биотоплива стал резкий рост цен на продовольствие, вследствие чего возникла угроза голода в уязвимых регионах мира.

ООН, Всемирный банк и многие неправительственные организации уже признали, что биотопливо, которому предрекали роль борца с глобальным потеплением, ответственно за сегодняшнюю дороговизну риса, пшеницы и других основных культур. «Если продолжить следовать стратегиям, изложенным в энергетическом акте США и биоэнергетической директиве Евросоюза, то уже к 2015 году цены на зерновые вырастут на 5%, а на растительные масла - на 19%», - утверждает Мартин фон Лампе. По прогнозам ОЭСР, если рост производства этанола и биодизеля попытаться зафиксировать на текущих уровнях, то в среднесрочной перспективе цены на сахар и зерновые будут соответственно на 23 и 13% ниже ожидаемых.

Россию эти проблемы пока активно не касаются, т. к. ставка в развитии сделана на традиционные источники энергии.

По данным гамбургского Объединения импорта угля (VDKI), с осени 2007 года цены на энергетический уголь выросли в 3-4 раза. Тем не менее эксперты прогнозируют рост спроса на него. В первую очередь все больший интерес к этому виду топлива проявляют Россия и Китай, тогда как Европа сознательно стремится уменьшить его использование.

По словам Кристофа Рюля, главного экономиста BР, уже в 2007 году благодаря увеличению потребления на 4,5% уголь стал «топливом с наибольшим ростом использования» во всем мире. Однако, как говорится в исследовании BP Statistical Review of World Energy 2008, в 2006 году рост потребления угля был еще больше - 5,2%. Прошлогоднее небольшое снижение интереса к углю вызвано некоторым спадом роста его использования в Китае (до 7,9%), на который приходится 41% мирового потребления этого вида топлива.

Согласно оценкам Министерства энергетики США, мировое потребление может вырасти с 4,4 млрд т единиц условного каменноугольного топлива в 2005 году до 7,3 млрд т в 2030 году.

Международное энергетическое агентство в Париже также прогнозирует значительный рост спроса на уголь. Согласно прогнозам агентства, потребление угля будет расти с 2005 по 2030 год на 2,2% ежегодно. При этом доля этого топлива в мировом энергопотреблении увеличится за этот период с 25 до 28%.

Но некоторые аналитики считают такой оптимизм обманчивым из-за активного противостояния экологов. По мнению Ханса В. Шиффера, аналитика по энергетике RWE Power, прогнозы из Вашингтона и Парижа «не соответствуют реальному развитию событий до 2030 года». Он считает, что не в последнюю очередь при прогнозировании необходимо учитывать дополнительные меры по защите окружающей среды, способные повлиять на рост энергопотребления. Из-за правил о торговле сертификатами на выбросы СО2 в Евросоюзе уголь может с 2013 года сдать позиции, уступив их природному газу. По словам г-на Шиффера, для производства одного киловатт-часа электроэнергии из природного газа понадобятся в 2 раза меньше сертификатов, чем для производства того же количества из угля.

На фоне ожидаемого подорожания твердого топлива в странах ЕС благодаря политическим мерам по защите окружающей среды другие регионы, среди которых Китай, Россия, Индия, а также Ближний Восток, продолжат активно его использовать на электростанциях без приобретения сертификатов на выбросы СО2. Как полагает Ханс Шиффер, больше всего вырастет его потребление в России. По его словам, стратегия Москвы состоит в замене газа, значительная часть которого по планам «Газпрома» продолжит идти на экспорт, углем. Таким образом, как полагает эксперт, переход от угля к газу в Европе, столкнувшись с обратной тенденцией в России, «даст в сумме ноль».

По мнению специалистов ГУ ИЭС, на фоне относительно ограниченных реальных запасов углеводородных энергоносителей и прогрессивно увеличивающихся затрат на их добычу, транспортировку и переработку балансовых запасов угля в России при росте его добычи и потреблении в масштабах, оцениваемых в проекте разрабатываемой Энергетической стратегии до 2030 г., хватит на 350 - 400 лет. Поэтому спрос на уголь по сравнению с другими альтернативными видами топлива будет возрастать опережающими темпами. Этому должна способствовать возрастающая разница в ценах угля и углеводородов в пользу первого.

В то же время темпы роста спроса на уголь будут ограничиваться более высокими по сравнению с использованием газа и нефтепродуктов затратами у потребителей и ограничениями, которые будут накладывать экологические требования, поскольку выбросы СО2 от сжигания угля почти в 1,7 раза выше, чем газа, и транспортные издержки на доставку угля к отдаленным от месторождений потребителям также велики.

Необходимо учитывать также возможность в перспективе, по мере удорожания газа и нефти, энерготехнологического использования углей с получением из них жидких и газообразных энергоносителей, а также развития углехимических производств.

Значительное устранение или частичное смягчение негативных явлений при добыче, переработке и транспортировке угля, отрицательно действующих на окружающую среду и ее обитателей, также предусматривается путем применения более эффективных технологий и совершенных средств комплексной механизации и средств автоматического контроля процессов.

Учитывая вышеизложенное в проекте Энергетической стратегии на период до 2030 г., предусматривается увеличение объемов добычи угля в 2020 г. к 2005 г. в 1,6 раза и в 2030 г. в 1,9 раза, тогда как по газу соответственно в 2020 г. в 1,3 раза и в 2030 г. в 1,4 раза.

Но угольная энергетика - не единственное перспективное направление развития.

В настоящее время в Российской Федерации на 10 действующих АЭС эксплуатируется 31 энергоблок общей мощностью 23243 МВт, из них 15 реакторов с водой под давлением - 9 ВВЭР-440, 15 канальных кипящих реакторов - 11 РБМК-1000 и 4 ЭГП-6, 1 реактор на быстрых нейтронах.

Действующие атомные станции России:

• Балаковская АЭС
• Белоярская АЭС
• Билибинская АЭС>
• Волгодонская АЭС
• Калининская АЭС
• Кольская АЭС
• Курская АЭС
• Ленинградская АЭС
• Нововоронежская АЭС
• Смоленская АЭС

Пока сторонники угольной перспективы энергоразвития приводят свои доводы, защитники атомной энергетики представляют свой сценарий развития событий: возможности и проблемы.

Растущую популярность атомной энергетики в мире подтверждают заявления политиков и государственных чиновников.

Кандидат в президенты США Джон Маккейн в случае своей победы на предстоящих выборах обещает построить в стране к 2030 году от 45 до 100 новых АЭС. Возведение новых АЭС планируют и другие государства, например, Великобритания. Все это свидетельствует о том, что на благоприятном фоне дискуссий о необходимости сокращать выброс СО2 в атмосферу намечается возрождение атомной индустрии.

Главный вопрос при этом: окажется ли такой гигантский спрос по плечу производителям соответствующего оборудования и установок, ведь за последние годы ввиду падения интереса к АЭС эта отрасль заметно сократила свои мощности. Только один пример: если во времена пика популярности атомной энергетики в 1980 году в мире одновременно возводилось примерно 200 АЭС, то сегодня, по данным специализированного журнала ATW, строится всего 33 АЭС, из них по одной во Франции и Финляндии, которые являются первыми новостройками со времен Чернобыля.

Пример этих двух объектов наглядно демонстрирует, что проблемой для строителей АЭС является не только завершение обоих проектов в срок, но и реализация их в рамках ранее запланированных издержек. Реактор в Финляндии вступит в строй лишь в 2011 году, с опозданием на два года. Не удастся выдержать ранее намеченные сроки и при возведении АЭС «Фламанвиль» в Северной Франции.

Ввиду продолжавшегося много лет периода отсутствия заказов на оборудование для АЭС количество поставляющих его фирм в мире значительно сократилось. В Европе основным игроком этого рынка является французский концерн Areva, в США независимым производителем остается General Electric, в Канаде - значительно меньшая по размерам компания AECL. В Японии выпуском ядерных реакторов занимаются многопрофильные концерны Toshiba, Hitachi и Mitsubishi. Новичком рынка является российский «Росэнергоатом».

Другие игроки сократили или прекратили производство, или были поглощены конкурентами. Например, концерн Siemens сохранил долю 34% в Areva и продолжает поставлять турбины и генераторы для неядерных подразделений АЭС. Пионера атомной промышленности США Westinghouse купил концерн Toshiba. General Electric вступила в альянс с Hitachi. В Китае, Индии и Корее строительством АЭС занимаются национальные компании.

Вся отрасль производства промышленного оборудования жалуется на рост издержек. В течение всего нескольких лет расценки возросли вдвое. Типичной для отрасли является ситуация, когда предприятия-поставщики перегружены и выполняют заказы или с задержками, или же по значительно завышенным ценам. Так, американская FPL Group, планирующая построить во Флориде два новых атомных реактора, оценивает стоимость проекта в 6-9 млрд долл. По данным конгресса США, издержки на строительство одной АЭС составляли в период с 1966 по 1986 год в среднем только около 3 млрд.

Французский концерн Areva из-за задержек в возведении реактора на территории Финляндии уже неоднократно был вынужден создавать резервные фонды. В прошлом году операционные убытки подразделения концерна, отвечающего за это направление деятельности, составили 178 млн при обороте 2,7 млрд евро. Проект по строительству реакторов принес Siemens весной убытки в размере 600 млн евро. «Строительство за пять лет в Финляндии было очень амбициозным планом», - отметил представитель немецкого концерна. Этот проект, стоимость которого оценивалась в 3 млрд евро, потребовал обеспечения очень высокого уровня безопасности и огромного количества документации.

Чтобы справиться с возникающими проблемами, компании вынуждены увеличивать мощности. Концерн Areva в прошлом году принял на работу 11,5 тыс. сотрудников, чтобы начать в следующем году строительство двух АЭС в Китае. Ведущие японские игроки рынка Hitachi, Mitsubishi и Toshiba намерены, согласно оценкам представителей отрасли, инвестировать в атом в ближайшие три года не менее 720 млн евро, что в два раза больше, чем за последние три года.

В частности, Mitsubishi обнародовала в мае планы расширения двух заводов по производству компонентов АЭС. Таким образом, мощности по производству турбин и защитного оборудования удвоятся. Концерну обойдется это недешево - 300 млн евро за три года. Кроме того, японский концерн планирует нанять вдобавок к имеющимся 4,5 тыс. сотрудникам еще 1 тыс. человек. Hitachi готова потратить 120 млн евро на увеличение мощностей установок по производству турбин.

Toshiba, получающая прибыль благодаря приобретению лидера американской атомной промышленности Westinghouse, рассчитывает на восемь заказов в США. «Чтобы удовлетворить глобальный спрос, нам нужно обеспечить себя персоналом во многих направлениях, - отметил представитель концерна. - Сейчас мы пытаемся приобрести несколько крупных инженерных фирм в странах, являющихся важнейшими рынками, - США, Франции и Южной Африке», - добавил он. Существующий коллектив центра ядерной техники в Японии, состоящий из 2 тыс. сотрудников, пополнится еще 1 тыс. человек.

Таким образом, мировой и отечественной электроэнергетике потребовалось более 20 лет, чтобы преодолеть «синдром Чернобыля» и вернуться на логичный путь развития с масштабным использованием атомных электростанций. Расплата за неосознанные вовремя последствия приостановки строительства АЭС - это нынешнее дорогое топливо, дорогое оборудование в условиях утраченного потенциала и растущего спроса на него, дорогие инвестиции, негативные социальные последствия. Но в условиях обострения экологических требований в мире и дорожающего органического топлива атомная энергетика с гарантированной безопасностью получит приоритетное развитие.

В разработках проекта Энергетической стратегии России на период до 2030 г. предусмотрено увеличение производства электроэнергии на АЭС за 25 лет в 4 раза. Это потребует огромного напряжения атомного машиностроения и строительно-монтажных структур. В этих условиях соответствующий бизнес, если он проявит оперативность, может динамично развиваться. Однако без поддержки государственных механизмов регулирования и стимулирования намеченную программу реализовать будет трудно.

По мнению российских специалистов, решающим фактором выполнения программы развития атомной энергетики России сегодня является не финансовое, а ресурсное обеспечение. Главные проблемы в изготовлении оборудования для АЭС - монополизм машиностроителей и необходимость инвестиций для расширения производства.

Порядка 69 энергоблоков в мире (включая нашу страну) работают на российском (советском) оборудовании. К сожалению, за период 20-летней паузы строительства АЭС те немногие предприятия, которые сохранили «атомный» профиль выпускаемой продукции, оказались монополистами, то есть получили возможность диктовать высокие цены на свои изделия. Заместитель директора ОАО «Атом-энергопром» Сергей Обозов в интервью журналу «Росэнергоатом» привёл следующие цифры: за последние 5 лет цены на оборудование длительного цикла изготовления выросли в 3 раза. И если на две трети рост цен действительно обусловлен объективными факторами (в целом металл подорожал вдвое, а никель, например, даже в 9 раз), то одна треть отражает завышенные запросы машиностроителей. Жёсткий лимит средств, выделяемых государством на строительство АЭС по федеральной целевой программе (674,8 млрд. руб. до 2015г.), побудил атомщиков изыскивать пути минимизации выросших расходов на оборудование.

Кроме того, средства ФЦП выделены непосредственно на строительство новых энергоблоков: их запрещено, например, инвестировать в наращивание мощностей машиностроительных заводов. Предполагается, что предприятия-изготовители, заинтересованные в крупных и долгосрочных госзаказах, должны будут сами изыскать средства на расширение производства. Между тем, существующий уровень отечественного машиностроения не способен справиться с объёмом заказов, предъявляемых атомщиками. Общий объём заказов по атомному машиностроению до 2020 г. составит свыше 1,3 трлн. руб. и потребует изготовления не менее 30 комплектов оборудования АЭС, почти половина из которых предназначена для строительства энергоблоков за рубежом. Например, уже сегодня строится 5 блоков в России (4-й на Белоярской АЭС, 2-й на Волгодонской АЭС, 4-й на Калининской АЭС, 1-й на Ленинградской АЭС-2, 1-й на Нововоронежской АЭС-2), плавучая АТЭС в Северодвинске и ещё 5 блоков по зарубежным контрактам (два на АЭС «Белене» в Болгарии, два на АЭС «Куданкулам» в Индии и один «Бушер» в Иране). Существующие же мощности машиностроительных заводов способны осилить только 2 комплекта в год.

В разработках проекта Энергетической стратегии России на период до 2030 г. предусмотрено увеличение производства электроэнергии на АЭС за 25 лет в 4 раза. Это потребует огромного напряжения атомного машиностроения и строительно-монтажных структур.

Выход из сложившейся ситуации атомщики ищут сразу по нескольким направлениям. Мировыми лидерами атомного машиностроения традиционно являются США, Россия, Франция, Япония, Великобритания, Германия, Канада и Чехия. Всего в этом производстве заняты 34 компании. В связи с этим возникает возможность международной кооперации. Например, по словам Сергея Обозова, уже в ближайшие годы потребуется 12 комплектов реакторного и турбинного оборудования. Восемь из них изготовят «Ижорские заводы» и «Силовые машины», а 4 комплекта предполагается заказать альтернативным поставщикам (в этом плане рассматриваются, например, Skoda, Alstom, японские корпорации и др.).

Одна из серьёзных трудностей заключается в изготовлении крупных металлургических заготовок для реакторов. В загрузке мощностей, способных производить такие заготовки, и в России, и за рубежом с атомщиками соперничают нефтехимические предприятия. Поэтому немногочисленные производители обеспечены заказами на годы вперёд. В России для решения этой проблемы создаётся новое предприятие «Энергомашспецсталь», а также рассматривается вариант совместного предприятия с зарубежными партнёрами.

Некоторые виды оборудования оказались в руках не одного, а сразу нескольких монополистов. Например, производственную цепочку по главным циркуляционным насосам АЭС образовали три монополиста: «Уралэлектротяжмаш» (электродвигатели), ЦКБМ (рабочее колесо) и «Ижорские заводы» (корпус насоса). Атомщики стараются разрушить, где возможно, монополию, создать конкурентную среду. Например, в дополнение к традиционному изготовителю турбин (объединение «Силовые машины») появилось совместное предприятие «Alstom-Атомэнергомаш» (оно будет ориентировано на выпуск тихоходных турбин, и появится хоть какое-то подобие выбора, особенно для проектов зарубежных АЭС).

В тех случаях, когда конкурирующее предприятие создать сложно, атомщики приобретают пакеты акций и даже выкупают предприятия, чтобы участвовать в их управлении. Так, например, после приобретения атомщиками контрольного пакета ОАО «ЗиО-Подольск» размер инвестиций в основные средства этого машиностроительного предприятия вырос более чем в 5 раз. Получив контроль над машиностроительными предприятиями, атомщики добьются того, чтобы средства от госзаказа инвестировались именно в расширение и развитие производства.

Впрочем, часть оборудования, выпускаемого нашей промышленностью, уступает мировым образцам. К этой категории некоторые эксперты относят дизель-генераторы, трансформаторы, вентиляционное оборудование. Здесь изначально придётся в большей степени ориентироваться на зарубежного производителя.

Влиять на развитие машиностроителей в нужном русле должен помочь Комитет по энергетическому машиностроению «Союз машиностроителей России», председателем которого стал замдиректора «Атомэнергопрома» Кирилл Комаров. Союз планирует разработать и продвигать на государственном уровне «Стратегию развития энергетического машиностроения России до 2015 г.». Также комитету предстоит оценить имеющиеся объемы избыточных мощностей и незадействованных площадей на предприятиях атомной отрасли. Например, на «Машиностроительном заводе» («Элемаш», г. Электросталь), который, несмотря на своё название, занимается изготовлением ядерного топлива в составе корпорации «ТВЭЛ», часть производственных площадей была зарезервирована на перспективу. Сейчас на этих площадях предполагается разместить машиностроительные производства.

Положительное влияние на развитие отрасли оказывают серийные заказы. Такой заказ - сразу на 4 комплекта быстроходных паровых турбин для Ленинградской и Нововоронежской АЭС-2 - «Атомэнергопром» сделал «Силовым машинам» в мае 2008 г. Это поможет, во-первых, снизить цены на единицу продукции, а во-вторых - даст возможность «Силовым машинам» модернизировать производство, чтобы увеличить объём выпуска продукции. На долгосрочный целевой заказ претендуют и Объединённые машиностроительные заводы: это позволит им провести техническое перевооружение, чтобы выпускать не 2, а 3-4 комплекта реакторного оборудования в год.

Машиностроители, понимая перспективы развития, делают собственные шаги. Например, Кировский завод (Санкт-Петербург), одним из направлений которого ранее было производство общеэнергетического оборудования, теперь намерен освоить выпуск специфической техники для атомных станций. С этой целью он проводит переговоры о возможности покупки предприятия «Атомэнергозапчасть» (Нововоронеж).

С 2009 г. «Атомэнергопром» полностью планирует перейти на новую систему конкурентных закупок. В ней будут отражены стандарты формирования заказа, размещения закупок, управления договорами и контрактами, проведения аудита закупочного процесса, управления качеством продукции, подготовки кадров. Атомщики ожидают от новой системы наиболее существенную экономию средств на оборудование длительного цикла изготовления, а также некоторую экономию по другим видам оборудования.