Показанный 16 сентября по федеральному каналу «Россия» документальный фильм «Первез Мушарраф – президент Пакистана» явился новым и крайне важным свидетельством того, что российско-пакистанские отношения постепенно выходят из тупикового состояния на новый уровень. И дело не только в том, что такого рода фильм появился на российском телевидении впервые за всю историю двусторонних отношений, начиная с 1 мая 1948 г. (когда были установлены дипломатические отношения между СССР и Пакистаном), а в первую очередь в том, что сделана попытка трезво, сдержанно, без упоминания негативных моментов в наших связях проанализировать посредством рассказа о судьбе нынешнего президента Пакистана Первеза Мушаррафа историю, современное состояние, а самое главное, перспективы развития отношений между Россией и Пакистаном.

Мы далеки от мысли детально исследовать упомянутый фильм, хотя это вполне могло бы стать темой отдельной публикации. (Достойно всяческого уважения высокопрофессиональные интервью и рассказ о жизни пакистанского президента первого заместителя генерального директора ИТАР-ТАСС Михаила Гусмана.) Главное в другом – высказывания Первеза Мушаррафа свидетельствуют о явном стремлении Исламабада наладить подлинно добрососедские отношения с Россией и продолжить этот процесс путем расширения широкомасштабного торгово-экономического сотрудничества в тесной увязке с политическими контактами. Недаром Первез Мушарраф перечислил конкретные сферы приложения наших общих усилий по увеличению как товарооборота, так и других областей двусторонних связей, где уже есть заделы (в первую очередь – топливно-энергетическая сфера, совместные исследования космического пространства, телекоммуникации, военно-техническое сотрудничество и др.).

Проблема в этом плане заключалась и заключается до сих пор в том, что как советско-пакистанские, а затем и российско-пакистанские связи, в том числе экономические, длительное время находились в подчиненном положении, будучи крайне зависимыми от наших отношений с Индией. Причем, даже несмотря на происходящие, начиная с 2004 г., позитивные изменения в пакистано-индийских отношениях (которые, кстати, не наблюдались никогда ранее в такой степени), наши двусторонние контакты с Исламабадом развивались весьма вяло, хотя Пакистан, как свидетельствуют многочисленные факты, всячески стремится расширить их во многих областях. Москва, к сожалению, пока довольно сдержанно реагирует на большинство предложений как политического, так и экономического характера с пакистанской стороны, постоянно оглядываясь на Дели. Особенно это относится к потенциальному военно-техническому сотрудничеству, где возможности необычайно широки.

Не вдаваясь детально в исторический экскурс наших двусторонних связей, следует отметить, что уже в начале 50-х годов были установлены экономические отношения между СССР и Пакистаном (поставки пшеницы в Пакистан и импорт хлопка и джута из Пакистана). Однако относительно заметное расширение советско-пакистанских отношений обозначилось лишь в 1961 г. в результате подписания Соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве между двумя странами в поисках нефти и газа (с одновременным предоставлением кредитной линии), которое неоднократно впоследствии продлевалось. Значение этого соглашения для Пакистана обусловливалось в первую очередь тем, что СССР не арендовал земли, на которых проводилась разведка и, что самое главное, не претендовал на энергоносители, обнаруженные в ходе изыскательских работ. Кроме того, советская сторона взяла на себя обязательство подготовить в ходе геологоразведки национальные кадры в данной области, что и было выполнено. Во время проведения работ были обнаружены нефте- и газоносные структуры, разработка которых имела промышленное значение, открыты пять месторождений газа и два – нефти. В свете некоторого потепления двусторонних отношений Советский Союз и Пакистан заключили в июне 1964 г. соглашение о поставках в Пакистан советской сельскохозяйственной техники.

Немалое влияние на ускорение двустороннего сотрудничества имели визит в СССР в апреле 1965 г. президента Пакистана Мохаммеда Айюб-хана, продлившийся восемь дней, а также успешная посредническая миссия СССР в деле урегулирования индо-пакистанского вооруженного конфликта, произошедшего в 1965 г., и подписание Ташкентской декларации в начале 1966 г. Несомненно, что развитие советско-пакистанских взаимоотношений в политической сфере определило расширение и экономических связей. В то время важной вехой на пути развития такого рода сотрудничества стало подписание в 1966 г. разрабатывавшегося уже не один год Соглашения об экономическом и техническом сотрудничестве на 1966-1972 гг., обусловившего комплексное взаимовыгодное сотрудничество в энергетической, аграрной и коммуникационной сферах.

Но главным объектом двустороннего сотрудничества был и остается Карачинский металлургический завод мощностью свыше 1 млн тонн стали в год. Его пуск в первой половине 80-х годов более чем на 2/3 обеспечил потребности страны в чугуне и стали, дал ощутимый импульс развитию смежных отраслей, а также позволил в немалой степени сократить безработицу. На территории предприятия были построены цементная фабрика, ремонтно-механические цеха по производству побочной продукции, тепловая электростанция, коксовая батарея для коксохимического и агломерационных цехов, сооружена доменная печь и т.д. Значение этого предприятия для экономики страны было столь велико, что уже буквально через несколько лет начались переговоры о модернизации этого завода с целью увеличения его мощности.

Одна из проблем двусторонних связей заключается в том, что 80-е годы, к сожалению, почти выпали из процесса развития российско-пакистанских отношений, включая торгово-экономические. Общеизвестно, что главной причиной этого был ввод советских войск в Афганистан. Тем не менее торговые связи в тот период не были свернуты; более того, общий объем товарооборота в абсолютном исчислении, как ни парадоксально, даже несколько вырос (при расчетах этого параметра в текущих ценах). Так, по данным официальной пакистанской статистики, торговля с СССР увеличилась с 95 млн долл. в 1980 г. (экспорт – 43 млн и импорт – 52 млн долл.) до 138 млн долл. в 1990 г. (экспорт – 76 млн и импорт – 62 млн долл.). Однако доля Советского Союза в общем объеме товарооборота Пакистана с зарубежными странами продолжала занимать ничтожное место: 1,3% в 1980 г. и 1,2% в 1990 г.

Надо сказать, что и 90-е годы, к сожалению, были отмечены низким уровнем экономических (не говоря уже о политических) взаимоотношений между двумя странами. И хотя, казалось бы, вывод советских войск из Афганистана в конце 80-х годов должен был бы устранить одно из основных политических препятствий на пути расширения российско-пакистанских связей, этого, увы, не произошло. И дело здесь отнюдь не только в поддержке Пакистаном крайне консервативного движения «Талибан» в соседнем Афганистане (что вызывало немалую тревогу российского руководства). Немаловажную роль сыграли ухудшение общеэкономической ситуации в нашей стране, а также начавшийся переход к рыночным отношениям, когда старые структуры, обеспечивавшие внешнеэкономическое сотрудничество, быстро разрушались, а новые либо еще практически отсутствовали, либо работали малоэффективно. В результате (а также вследствие падения рупии по отношению к американской валюте) имело место практически постоянное сокращение размеров двустороннего товарооборота – 98 млн долл. в 1992 г., 83 млн в 1994 г., 72 млн в 1998 г., некоторый всплеск в 2000 г. – до 93 млн долл. и вновь сокращение до 87 млн долл. в 2002 г. Лишь после официального визита в 2003 г. в Россию Первеза Мушаррафа наметился постепенный подъем торговли. По оценкам посольства Пакистана в России, к середине 2006 г. объем товарооборота превысил 200 млн долл.

Пока что Россия весьма позитивно реагирует преимущественно на сотрудничество в сфере металлургии – Магнитогорский металлургический комбинат совместно с двумя компаниями из Саудовской Аравии и Пакистана победил на торгах по продаже 75% акций Pakistan Steel, предложив за пакет 362 млн долл. Магнитке досталось тогда 40% из этого пакета, но эксперты считают эту покупку удачной. И хотя Верховный суд Пакистана приостановил процесс приватизации Карачинского металлургического завода, у российской стороны остаются достаточно широкие возможности для участия в будущей его модернизации и увеличения мощности до 1,5 млн тонн стали в год, а в долгосрочной перспективе – до 3 млн тонн.

Продолжает оставаться реальным сотрудничество в топливно-энергетической сфере, и здесь в настоящее время на первом месте находится газопровод из Ирана в Пакистан с перспективой его продолжения в Индию. Проект, впервые предложенный Ираном в 1996 г., предусматривает строительство 2775-километрового газопровода, соединяющего эти три государства. Стоимость проекта оценивается в настоящее время в 7 млрд долл. (в предварительном порядке Азиатский банк развития готов оказать финансовую поддержку проекту). Индийская сторона долгое время отказывалась участвовать в нем из-за опасений, что Пакистан не сможет обеспечить необходимую безопасность газопроводу, а самое главное – в случае обострения индо-пакистанских отношений будет иметь возможность влиять на энергетическую ситуацию в Индии путем перекрытия поставок газа из Пакистана. К тому же против проекта в настоящее время выступают США, которые обвиняют официальный Тегеран в намерении произвести ядерное оружие.

Другим весьма перспективным направлением сотрудничества реально может стать участие в развитии ирригации и мелиорации, учитывая то обстоятельство, что здесь Россией накоплен немалый опыт с применением достаточно современной техники. Имеется в виду российское участие в реализации Программы расширения орошаемых сельскохозяйственных земель в Пакистане, строительстве и реконструкции действующих ирригационных систем, мелиоративных работах. Эта программа предусматривает, в частности, модернизацию систем расходования воды на сельхозобъектах, ремонт имеющихся ирригационных сооружений с целью повышения их эффективности, строительство водоканалов и водной распределительной сети, строительство малых дамб.

Еще одна крайне важная и очень перспективная сфера сотрудничества – космос, где ведущую роль в сотрудничестве с Российским космическим агентством (РКА) играет пакистанская организация СУПАРКО (Комиссия по исследованию космоса и верхних слоев атмосферы). Следует подчеркнуть, что СУПАРКО является головной исследовательской организацией, занимающейся созданием ракеты среднего радиуса действия «Шахин». В середине 90-х годов обе стороны подписали контракт на сумму 8 млн долл., в соответствии с которым Москва взяла на себя обязательство вывести на орбиту пакистанский спутник «БАДР-2». 10 декабря 2001 г. этот контракт был выполнен: с космодрома «Байконур» российской ракетой-носителем «Зенит-2» этот спутник был успешно выведен на орбиту. Обе стороны подтвердили реальность такого рода сотрудничества и в перспективе. Любопытно отметить, что после запуска этого спутника пакистанские официальные лица стали особо подчеркивать необходимость использования космического пространства исключительно в мирных целях. Несомненно, что такого рода высказывания предназначены в первую очередь для индийской стороны, с тем чтобы призвать (если не сказать более – «принудить») ее к аналогичным заявлениям.

Весьма перспективны в этом плане запуски с помощью российских ракет-носителей спутников зондирования земли с высокой разрешающей способностью. Пока что дело ограничилось подписанным во второй половине 90-х годов Меморандумом о взаимопонимании, в соответствии с которым планировалось создание Россией (после утверждения соответствующих документов пакистанской стороной) таких спутников и их запуск в космос. Общая стоимость проекта составит свыше 130 млн долл. Однако переговоры в этом направлении ведутся.

Но наиболее перспективным является, конечно, военно-техническое сотрудничество, к которому Пакистан проявляет повышенный интерес. Об этом не раз говорили в своих публичных выступлениях президент Пакистана Первез Мушарраф и премьер-министр Шаукат Азиз. Посол Пакистана в России Ифтикхар Муршед (2000-2005 гг.) не раз сообщал автору этих строк о готовности Пакистана осуществить в России широкомасштабные военные закупки. По его словам, на первом этапе Пакистан готов заключить контракты на приобретение истребителей СУ-30 (и его модификаций), боевых вертолетов, танков, военно-морских катеров, аналогичных катерам типа «Талвар», проданных Индии и оснащенных самым современным электронным оборудованием, артиллерийских орудий и другого вооружения на сумму 1,0–1,5 млрд долл. с последующим увеличением до 2–3 млрд долл.

По нашему мнению, России целесообразно не оставлять без внимания реальные предложения, касающиеся военно-технического сотрудничества с Пакистаном, невзирая на свое стратегическое партнерство с Индией, поскольку расширение контактов с Исламабадом в этой области, как нам представляется, лежит в основе национальных интересов Москвы. Нельзя забывать и о том, что российская оборонная промышленность относится к тем немногим отраслям, продукция которых пока еще конкурентоспособна на мировом рынке, и ее функционирование (включая возможность обеспечения занятости немалой части трудоспособного населения России) дает возможность расширить приток валюты в страну не только за счет примитивного экспорта сырья (в первую очередь нефти и газа), но и путем продажи за рубеж готовой высокотехнологичной продукции.

Все разговоры о том, что продажа оружия Пакистану нанесет непоправимый ущерб российско-индийским отношениям, не имеют под собой никакой почвы. Во-первых, как уже отмечено выше, Москва просто обязана исходить из своих собственных интересов, а не подчинять свою национальную политику интересам других государств, пусть даже и таким стратегически важным партнерам, как Индия.

Не следует также забывать, что Индия, имеющая широкие связи с Россией в военно-технической сфере, тем не менее активно развивает военное сотрудничество и с другими странами, в том числе с США и Израилем, даже если Вашингтон в этой табели о рангах и не находится на первом месте. Достаточно сказать, что во время своего визита в Индию в декабре 2004 г. министр обороны США Дональд Рамсфелд прямо заявил, что Вашингтон «намерен установить более тесные связи с Индией в военной сфере, даже несмотря на обеспокоенность Дели американскими военными поставками Пакистану».

Что касается политических контактов, то они заметно слабее экономических связей. Дело здесь практически ограничивается отдельными визитами делегаций (парламентских, общественных организаций, политических деятелей), визитами отдельных лиц (ученых, журналистов, общественных деятелей и т.п.), поддержкой в конкретных случаях позиций наших стран на международной арене либо при вступлению в те или иные организации (так, Пакистан поддержал Россию в получении ею статуса наблюдателя в ОИК /июль 2005 г./ и наблюдателя при Лиге арабских государств /сентябрь 2005 г./, Россия проявила лояльность в отношении стремления Пакистана стать полноправным членом ШОС /июнь 2006 г./ и т.п.).

Нельзя не сказать о регулярных гуманитарных контактах, например, помощи России в ликвидации тяжелых последствий землетрясения в октябре 2005 г.

В конечном итоге, факт постепенного поступательного движения российско-пакистанского политического и особенно экономического сотрудничества налицо, и гарантами этого процесса выступают на современном этапе занимающие весьма взвешенную позицию президенты и России, и, что особенно важно, Пакистана.