Глобальный терроризм, - явление новое, но мы с ним так свыклись, что нам кажется, будто он был чуть ли не всегда.
Причина такого восприятия в том, что это явление мгновенно стало масштабным, информационно значимым и ужасающим. И действительно, феномен терроризма не имеет аналогов в мировой истории.
Террористы, как принято говорить, не имеют национальности. И все же эта политкорректная фраза маскирует очевидное: явление глобального терроризма обычно связывается с исламским фундаментализмом.
Однако мы должны помнить, что в течение многих сотен лет, - с тех пор как существует Ислам, - такого явления не было.
В чем же тогда причина терроризма, коль он возник совсем недавно. Ответ на это вопрос, я уверен, есть одновременно подсказка насчет того, что нужно делать, чтобы борьба с терроризмом стала эффективной. При этом речь должна идти не только о том, как бороться с терроризмом, но и о том, что надо изменить на планете, чтобы терроризм резко пошел на спад и больше как глобальный феномен не возникал.
Начнем с того, что точкой отсчета появления глобального терроризма является поддержка Соединенными Штатами талибов и взращивание Аль-Каиды, которая сразу же объявила глобальный джихад и нацелилась на проведение террористических актов.
Однако подобная акция при всей значимости американской поддержки не могла так скоро обрести глобальный масштаб. Тем более этот факт не объясняет, почему терроризм тогда же перенацелился на США.
Ускоренное обретение терроризмом глобального масштаба и преимущественно антиамериканской направленности предполагает наличие исходящих от США глобальных раздражителей. Причем раздражители эти должны быть, во-первых, устойчиво воспроизводимы в глобальном масштабе а, во-вторых, - категорически неприемлемы, а то и разрушительны для мусульман и особенно арабов.
Признаем очевидное: сами террористы - это лишь верхушка айсберга. Глубинные пласты, подпитывающие и вдохновляющие террористов, - это миллионы мусульман, принимающих участие в финансировании терроризма и почитающих террористов как героев, что само по себе создает у молодежи соблазн подражания. На все это накладывается религиозное восприятие мира, оправдывающее борьбу с «неверными», и вдохновляющее потенциального смертника посмертным блаженством.
Характерно, что поддержка террористов в мусульманских странах имеется и в «низах», и в «верхах». Это свидетельство консолидации, которая не может быть беспричинной.
Конечно, имеет значение то обстоятельство, что мусульманский мир образует особую, боевую и бесстрашную цивилизацию, не позволяющую ущемлять собственное достоинство. Но это опять-таки усиливающий момент, а не причина. Главных же причин, по меньшей мере, две, и обе заложены глобализацией.
Оговоримся: глобализация во многих своих аспектах - явление объективное, продукт глобальной информатизации и изменения роли финансов, которые, в отличие от доглобалистского прошлого, решающе доминируют на мировом экономическом пространстве и подминают другие отрасли экономики. Понятно, что винить в чем-то глобализацию как объективный процесс бессмысленно. И у мусульман, даже обездоленных действием объективных механизмов глобализации, хватило бы ума не вымещать свои неудачи на тех же Соединенных Штатах.
А между тем в трудах именитых специалистов по проблемам Ислама зачастую объяснение природы терроризма, а равно и его фундаменталистских истоков, сводятся просто к глобальным неудачам. Говорится, в частности, о том, что арабы, некогда превосходившие христианский мир в областях естественных и точных наук, а также в искусстве, ныне терпят по критериям модерна сокрушительное поражение. Ведь Ислам не является лидером ни на одном из инновационных направлений жизнедеятельности, что, конечно же, вызывает у мусульман ощущение униженности и предопределяет взрывной протест. Таковы типичные объяснения (не лишенные смысла).
То есть объяснение протеста, а значит и терроризма экономическими неудачами вроде бы вполне логично. Итогом такого объяснения является, как ни крути, безысходность. Тем более, что в борьбе с терроризмом победы не одержать: его бьют, а он крепчает.
И все же выход из кажущегося тупика имеется. Найти этот выход позволяет уяснение двоякости глобализации, которая вопреки расхожим представлениям не только объективна, но и «субъективна». Мощнейшей составляющей глобализации является Западный проект. Дело в том, что Запад, особенно доминирующие в мире США, способен не только пользоваться плодами глобализации, но и умело оседлать глобализационную волну, что дает наибольший доход. Именно на глобальном пространстве пускаются в ход наиболее изощренные механизмы неэквивалентного присвоения, выжимающие соки из «нерасторопной» страны. Ту же роль в большей или меньшей степени выполняют подвластные Соединенным Штатам международные экономические организации, - МВФ, ВТО, Всемирный банк1. И здесь наиболее уязвимыми оказываются арабо-мусульманские страны. Особенно сказывается в этом отношении повышенное неприятие мусульманами разгула на глобальном пространстве спекулятивного, то есть виртуального капитала. Участвовать в такого рода операциях (а они самые доходные) мусульманам запрещает религия. И это ставит мусульманские страны, особенно лишенные природной (нефтяной) ренты, в положение беззащитных, так сказать, «опущенных». Так что сама основа мусульманской цивилизации - религия Ислама с ее регламентирующими запретами - обрекает мусульман на поражение в глобальной гонке.
Могут сказать, тут ничего не поделаешь. Но это не так. Протестная реакция мусульманских сообществ на рыночно-спекулятивную глобальную экспансию, - это, прежде всего, реакция на Западный проект, реализуемый через «игру без правил», привычную для транснациональных, особенно американских монстров. Это реакция не столько на объективные предпосылки глобализации, сколько на субъективный, поддерживаемый всей мощью Америки грабительский беспредел.
Но это, согласимся, - явление, вполне поддающееся упорядочению. Ведь те же международные экономические организации, если их вывести из-под контроля Соединенных Штатов (сейчас МВФ курирует всего-навсего замминистра финансов США), могли бы выработать правила, сдерживающие, а то и исключающие спекулятивно-грабительский беспредел. И вообще планетарным откликом на вызовы «столкновения цивилизаций» является все более острая потребность в полноценном институциональном обустройстве глобального пространства, что сделало бы кричащую бедность мусульманских (арабских) стран вполне преодолимой – и, возможно, в той же степени, в какой в странах Западной Европы в ХХ столетии была преодолена тоже казавшаяся непреодолимой взрывоопасная (предреволюционная) ситуация. Тогда, напомню, в рамках национально-государственных сообществ была существенно переконструирована и социально перенацелена система институционально-регулятивных институтов. Результатом такой межклассовой «сделки» явилось вначале преодоление кошмара близкой революции, а затем, создание в Европе и США общества классового мира и всеобщего благоденствия. Нынешний выход из патовой ситуации посредством институционального обустройства глобального пространства – это не только преодоление терроризма, но и отдаление перспективы поглощения Западной Европы демографически наступающим мусульманским миром. Последнее, как показывают европейские события (реакция мусульман на карикатуры, на высказывания Папы Римского и т. д.), может быть не менее опасно, чем терроризм. И тут никакая политкорректность, никакие заигрывания Европе не помогут, если мусульманский мир как таковой не обретет спокойствие. Ведь мусульманские анклавы в Париже или в Дании питаются настроениями огромных мусульманских миров. И каждый «зарубежный» мусульманин, в отличие от западного индивидуума, живет в первую очередь жизнью многострановых мусульманских сообществ, а потом уже жизнью той или иной немусульманской страны, в которой он поселился.
Однако бедность, - не единственный источник, питающий терроризм. Больше того, главным раздражителем для мусульман является не бедность. Ведь больше половины членов террористических группировок, - это не низший, а высший и средний класс, то есть люди благополучные.
Главный источник протестных акций и настроений, - это покушение Запада на традиционные для Ислама ценности, ревностно оберегаемые мусульманами. Маниакальное стремление Запада, особенно США, переформировать мусульманские ценности на почве тотальной вестернизации имеет задачей не столько демократизацию (к чему мусульмане тоже не готовы), сколько разложение мусульманского мира на основе внедрения примитивной американизированной масскультуры с целью достижения Америкой всемирной власти.
Парадокс заключается в том, что именно по мере разъедания вестернизацией корней религиозных традиций протестное сопротивление мусульман скачкообразно нарастает. Радикальный исламский фундаментализм, а с ним и терроризм становятся ответом на вызов Запада. Терроризм, подпитываемый бедностью, выступает еще и в качестве защитной реакции на глобальную культурную экспансии Запада, ибо американизация для стран Ислама - фактор сугубо разрушительный.
Вывод прост: лучший способ борьбы с терроризмом для США, - это борьба с собой, то есть искоренение мессианской, а на деле своекорыстной привычки переделывать незападные миры «под себя».
___________________
ПАХОМОВ Юрий Николаевич – академик Национальной академии Наук Украины, директор Института мировой экономики и международных отношений НАН.
1 Методы превращения с помощью проектов Всемирного банка неуспешных стран в страны «конченые» обстоятельно описаны в книге Дж. Паркинса «Экономический убийца».
