 "Борьба за климат" как глобальный тренд В ходе подготовки Парижского соглашения, в том числе, с трибун климатического саммита ООН в Париже в декабре 2015 г., с новой силой зазвучали предложения о введении глобальных фискальных мер, направленных на сокращение эмиссии парниковых газов. Речь идет о взимании платы за выбросы парниковых газов или, другими словами, установлении налога на углерод.
Эта идея уже нашла поддержку среди целого ряда стран, крупных корпораций и влиятельных финансовых институтов, таких как Всемирный банк и МВФ. В России, к примеру, за введение подобной фискальной системы, стимулирующей переход к низкоуглеродной экономике, выступает Российское партнерство за сохранение климата. Оно объединило компании "РусГидро", "РУСАЛ", "Cбербанк", "Роснано", "Ингосстрах", общественную организацию "Деловая Россия" и многие другие.
Общая суть предлагаемых новшеств сформулирована в докладе аналитиков МВФ "Цена на нефть и плата за выбросы углерода". Документ увидел свет незадолго до Парижской конференции по климату. В исследовании указывается, что "директивным органам следует не допускать, чтобы низкие цены на энергоресурсы мешали переходу на чистые источники энергии".
Для снижения объема выбросов углекислого газа МВФ рекомендует снизить спрос на ископаемое топливо и, прежде всего, на уголь, сжигание которого приводит к наибольшим выбросам CO2. Предлагается повысить цены на эти энергоресурсы посредством взимания платы за выбросы углерода. В результате, как ожидают в МВФ, предприятия и население будут вынуждены переходить на более энергоэффективные товары.
"Углеродные страшилки" как инструмент лоббизма
Напомним, что вопрос о влиянии антропогенных парниковых газов на процессы изменения климата по-прежнему является весьма и весьма дискуссионным. Достаточно вспомнить, к примеру, заключение академиков РАН, сделанное в 2004 г. по просьбе Президента РФ В. Путина, в котором, в частности, говорится: "Киотский протокол не имеет научного обоснования". Причем это еще не самые нелицеприятные определения. Так известный метеоролог Уильям Грей называл "нелепой" теорию об антропогенном влиянии человека на климатические изменения. По его словам, "воздействие человека на атмосферу просто слишком мало для того, чтобы оказать серьезное влияние на температуру на планете".
Сильный удар по теории глобального потепления нанес скандал, получивший название "Климатгейт". В 2009 г., незадолго до международного саммита по климату в Копенгагене, хакерами была вскрыта переписка ученых, которая свидетельствовала о том, что данные о потеплении климата были подтасованы. Скандал удалось замять, хотя и с немалыми репутационными потерями. В свою очередь, сторонники теории антропогенного изменения климата называли и продолжают называть подобные разоблачения провокациями. Ими уже выработан универсальный PR-ответ на критику в свой адрес. Его суть – обвинить оппонентов в том, что их деятельность "против климата" ведется за деньги угольных и/или нефтяных компаний. Тем не менее, несмотря на законные сомнения, климатическая проблематика все больше начинает определять ход мировых политических и экономических процессов. А вопросы "борьбы за климат" давно превратились в эффективный инструмент лоббизма.
С помощью "климатических страшилок" и благих экологических целей, нередко продвигаются банальные экономические интересы. Хорошим доказательством служат документы Wikileaks, лишний раз подтвердившие, что в вопросах климата "государства преследуют свои собственные интересы и используют имеющиеся у них энергетические ресурсы для их достижения".
Выбросы в странах ЕАЭС - до идеала пока далеко
Большинство стран, относящихся к бывшим республикам Советского Союза, отличаются повышенной энергоемкостью своей экономики и не могут похвастаться низким уровнем эмиссии парниковых газов. При сохранении существующей модели экономики введение глобальной платы за выбросы углерода может принести странам постсоветского пространства неприятные последствия.
Что касается стран ЕАЭС, то здесь в наиболее неблагоприятной ситуации оказываются Казахстан и Россия, у которых наиболее высокие показатели эмиссии парниковых газов в расчете на душу населения (соответственно, 17,35 и 15,75 тонн CO2-экв.) и на единицу ВВП (соответственно, 807 и 676 тонн CO2-экв. на млн. долл. ВВП).  Что означает новый мировой "климатический порядок" для Евразийского союза?
Для сравнения, в Евросоюзе усредненные удельные показатели выбросов парниковых газов составляют 8,77 т. CO2-экв. на душу населения и 238 долл. CO2-экв. на 1 млн. долл. ВВП. Соответственно, и совокупные "углеродные издержки" на экономику в случае введения глобальной платы за выбросы здесь будут меньше, чем для Беларуси, России и, особенно, Казахстана.
На первый взгляд, наиболее благоприятная ситуация с выбросами складывается в странах ЕАЭС, в экономике которых промышленное производство играет меньшую роль. Так в Армении подчеркивают, что ситуация с уровнем выбросов парниковых газов в этой стране гораздо лучше, чем у соседей. Весьма любопытные показатели сложились у Кыргызстане, который, с учетом сектора землепользования и лесного хозяйства, демонстрирует даже отрицательный объем парниковых выбросов. Однако это свидетельствует, скорее, не об успехах в сфере энергосбережения, а о недостаточном уровне промышленного развития.
Под прицелом угольная отрасль
Хорошо известно, что основной объем антропогенной парниковой эмиссии приходится на энергетику. К примеру, в России, согласно Национальному докладу о кадастре антропогенных выбросов, вклад энергетики в общий объем выбросов составил в 2013 году 84%. Соответственно, энергетика и станет основной базой, с которой будет собираться предлагаемый международный налог на углерод. В наихудшем положении оказывается угольная генерация. При сжигании угля образуется гораздо больше парниковых газов, нежели при сгорании других видов ископаемого топлива - нефтепродуктов и, особенно, природного газа.
Одним из главных следствий от введения глобальной платы за углерод станет изменение расклада сил в мировой энергетической отрасли за счет существенного ослабления позиций угольной генерации.
Данное обстоятельство, судя по всему, является одним их главных драйверов нынешней мировой климатической политики. Свидетельством этого выступает "озабоченность" вопросами климата ряда западных нефтегазовых компаний, которые надеются занять нишу своих коллег из угольной отрасли, после того, как те падут жертвами "борьбы с углеродом". Именно угольная отрасль станет главной пострадавшей стороной нынешнего мирового "антипарникового курса". Не случайно, что с резкой критикой идеи введения платы за углерод выступает губернатор Кемеровской области Аман Тулеев – глава ведущего российского угледобывающего региона.
Среди стран ЕАЭС наибольшее значение угольная промышленность имеет для России и Казахстана.
Согласно статистке BP, на конец 2014 г. угольные запасы этих стран составляли соответственно 157010 и 33600 млн. тонн. Объемы годовой добычи в нефтяном эквиваленте оценивались в 55,3 млн. тонн для Казахстана и 170,9 млн. тонн для России, что позволяет считать эти страны входящими в число ведущих угольных держав мира.
Помимо экспорта, значительная часть угля используется Казахстаном и Россией для собственных нужд – прежде всего, для производства электроэнергии и тепла. При этом, в части зависимости от угля в наиболее затруднительном положении оказывается Казахстан. Для него уголь выступает главным видом топлива. Он занимает больше половины от общего объема потребления энергоресурсов в стране.  Казахстану будет весьма непросто избавиться от своей угольной зависимости и перевести энергетику на другие виды топлива, прежде всего, на природный газ. Таким образом, возможное введение платы за углерод грозит этой стране существенными финансовыми и социальными издержками.
С проблемами столкнется и Россия. В частности, как отмечают противники введения налога на углерод, он грозит закрытием угледобывающих предприятий, обострением социально-экономической ситуации в шахтерских городах, существенным повышением тарифов на электроэнергию и тепло для потребителей, ростом инфляции и т.д.
В свою очередь, в гораздо более благоприятном положении находится Беларусь. Доля угля в энергобалансе страны незначительна, а удельные показатели антропогенных выбросов гораздо ниже, нежели в Казахстане и России. Кроме того, страна уже давно проводит целенаправленную работу в сфере энергосбережения. В результате среди "большой тройки" стран ЕАЭС именно Беларусь имеет наибольшие шансы вписаться с современные мировые "антипарниковые тенденции". Однако для этого стране придется еще немало поработать над снижением уровня энергоемкости своей экономики.
Автор Александр Перов эксперт фонда национальной энергетической безопасности. | 
